Читать книгу "Чужая зона - Алексей Наст"

Сергей прочёл: «Пять, шесть, пять, шесть, Варуон».

И человек сразу стёр написанное.

Потом посмотрел на Сергея.

Побросав в корзину ещё несколько свёртков, он снова написал: «Пять, шесть, пять, шесть, Варуон». И снова быстро стёр.

Сергей нервно умылся снегом, налипшим на лицо. Неужели? Неужели это Зимин? Тот самый Зимин, счастливчик, везунчик, тот негодяй, оставшийся служить, когда Сергея выгнали за ненадобностью, тот, познакомивший его с прекрасной девушкой Александрой?.. Нет, наваждение.

Рабочий, быстро побросав все остальные свёртки в корзину, торопливо ушел внутрь здания.

«Неужели это пароль? – обалдел Сергей. – Это пароль или я загоняю себя в тупик нервными истериками?»

Ощущая давно забытое нервное возбуждение, Сергей, словно зомби, направился вдоль залепленной снегом сетки. Он подошёл к Василию. Тот даже не повернул головы, смотрел себе под ноги, измученный, морально опустошённый.

Сергей, встав рядом, произнёс, идя ва-банк: «Пять, шесть, пять, шесть, Варуон». Он понимал, что большая часть контакта пройдёт под пристальным вниманием ФБР. Его задача заключалась в том, чтобы вытащить из Василия всё необходимое и оставить агентов спецслужб с носом, успев передать полученные сведения в контору.

Василий секунду молчал, потом отозвался бесцветно:

– Почему так долго не подходили? Я давно понял, что это вы…

Теперь Сергей уверился, что он не брошен и не забыт конторой, что дело двигается.

– Почему вы поняли, что я – это я? – спросил Сергей. Надо было что-то сказать, чтобы сломать стену отчуждения.

– Интуиция. – Василий усмехнулся, по-прежнему смотря себе под ноги. – Если хотите – чутьё. А слова, сказанные вами, – это позывные радиостанции. В детстве я увлекался радио, очень-очень давно. Я поведал их одному человеку. Другие их не знают. Это стало для меня своеобразным паролем. Кто знает – тот свой.

– Нас могут слушать… Вы в курсе? – сказал Сергей, находясь в состоянии нервного возбуждения. Идёт контакт, идёт! И он в поле зрения конторы.

А Василий бормотал, словно никого рядом не было:

– Нас некому слушать. Агенты уехали несколько дней назад – я отработанный материал.

– Они получили что хотели? – напрягся Сергей.

– Что они хотели? Я не знаю, что они хотели. Ничего не знаю. Мой мозг подвергали воздействию вдоль и поперёк. Я пуст. Я ничего не знаю и ничего не помню. Я болен.

– Но позывные вы помните.

– Ничего не помню, – возразил Василий.

– Для чего же я вошёл с вами в контакт?

– Вам виднее… Вам виднее…

Сергей заметил, что из толпы заключённых выбрался никогда не покидавший его надолго латинос и заспешил к ним.

Неужели ФБР засекло разговор? Зачем тогда прерывают общение? Непонятно. Простой непрофессионализм или что-то другое?

– Всё-таки я прав насчёт жучков. Они есть. У меня или у вас.

– Вы слишком хорошего мнения о них, – отозвался Василий, не меняя положения, шевеля только одними губами и снова обретая «вменяемость».

– Не говорите больше ничего! – попросил Сергей.

– И не собираюсь. Я ничего не знаю!

– Думаю, неприятностей нам с вами не избежать.

– Мне всё равно, – отрешённо отозвался Василий, взгляд его потускнел, теряя живость.

Неладное творилось с объектом. Здорово же его обработали!

Сергей торопливо отошёл. Контакт состоялся или провалился? Что делать дальше? Когда удастся снова поговорить с объектом? Эти вопросы сейчас оставались без ответов.

Подбежавший латинос, неодобрительно взглянув в сторону Василия, хлопнул Сергея по плечу:

– Чего возишься с «прокажённым»? Он отщепенец.

– Я сам такой.

– Не хандри, Насильник, пойдём посмотрим на игру.

– Пойдём.

Уходя, Сергей напряжённо посмотрел на Василия. Тот на секунду повернул голову в его сторону – взгляд его ничего не выражал…

«Неужели всё зря?» – мелькнула мысль в мозгу Сергея.

– Подъём!

Александра вскочила, ошарашенно оглядываясь. Самое ужасное, что она была в собственной спальне, в пижаме бледно-розового цвета. И тут же (О боже! И это не сон!) стоял в верхней одежде, а конкретно в утеплённом варианте камуфляжного костюма, в которых ходят зимой рыбаки и охотники, Петя Загин.

На часах было пять тридцать утра. Мать была встревожена. Нет, мать была в шоке.

Петька улыбался.

Александра разозлилась. Ведь предупреждала баранов, чтобы домой не являлись – мать была убеждённой либеральной демократкой западного направления и мирилась со службой дочери в ФСБ, пока не видела явных проявлений этой службы. Теперь истерики было не миновать. Конечно, когда муж великий художник при правительстве, можно быть пророком в своем Отечестве, хотя мать только и мечтала, чтобы иммигрировать в Англию или Штаты. Но отец запрещал: «Забудь об этом раз и навсегда! Наша Родина здесь! А если сбежишь, ни копейки не получишь. Езжай в свою любимую Англию, там русские поломойки с высшим образованием, наверное, нужны… Помешалась совсем!»

Вот этих беспощадных скандалов между родными людьми Александре не хотелось. Она очень устала от них и серьёзно подумывала о переезде на съёмную квартиру.

– Этот ТОВАРИЩ с твоей РАБОТЫ, – зло пояснила мать. На словах «товарищ» и «работа» мама сделала ударение с нескрываемой ненавистью и тут же ушла.

Александра медленно соображала. Она стоит в пижаме, а Загин пялится на неё бесстыжими глазами. Как следовало поступить? А тут ещё назревающая истерика мамы.

Схватившись за голову, она села обратно на постель.

Загин, с издёвкой в голосе, нагнувшись над сидящей Александрой, помахал рукой перед самым её лицом:

– Санёк, ау! Пора. Пошевеливайся!

– Что стряслось? – Александра ещё тормозила.

– Одевайся.

– A-а… Тогда пошёл вон из комнаты!

– Слушаюсь и повинуюсь, госпожа!

Шут!

Александра осталась одна. Спать хотелось убийственно. Вот проклятая работёнка – подняли среди ночи, не постеснялись! Что там за спешка?! Пять тридцать! Видимо, что-то изрядное случилось. Может, баллистическую ракету пытались повредить на оборонном предприятии? Нет, это нонсенс. Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда! А вы консерватор, Александра Сергеевна! Стихи надо почаще читать, чтобы не сойти с ума от такой работы.

С этой мыслью Александра быстро переоделась и пошла умываться.

– Ты можешь быстрее? – нервничал Петя.

– Я ещё не завтракала.

– Какой завтрак?! Её самолёт ждёт, она завтракать собралась! В воздухе поешь!