Читать книгу "Последний Дозор - Сергей Лукьяненко"

И это будет ослепительный миг его славы —прежде чем он сгинет, растворится в Сумраке, будет выброшен в ничтобезжалостной волей изначальных Сил.

Нам же не привыкать использовать людей?

Я зарычал, делая шаг вперед. Эту тень надоискать не на песке. Эта тень — во мне самом.

Меня хлестнуло ледяным ветром — и я вывалилсяна пятый слой Сумрака.

Лицом в зеленую траву.

Дул порывистый холодный ветер. Солнечный светсочился сквозь плывущие по небу фиолетовые облака — тяжелые, будто снежные.Холмистая равнина, поросшая колючей высокой травой, тянулась до горизонта.Где-то вдали грохотал гром и били молнии — били наоборот, из земли в небо, вфиолетовые тучи.

Я поднялся, сглотнул — у меня заложило уши.Обычное давящее ощущение Сумрака, наползающая слабость, желание побыстрее выйтив реальный мир исчезли. Пятый слой оказался энергетически сбалансирован. Когдаглаза привыкли и я присмотрелся, то стало понятно, что краски вокруг все-такине совсем живые. Трава зеленая — но бледная. Облака скорее сизые, чемфиолетовые. Даже молнии какие-то притушенные, не обжигающие сетчатку глаза.

Но все-таки… Здесь, похоже, можно жить.

Я огляделся. И в примятой траве увидел Стража.

Это был голем — существо, сотворенное из глиныи оживленное магией. Штука редкая, давным-давно никем не производимая.Средневековый робот, которого порой пытались приспособить к труду, но чащесоздавали для охраны.

Вот только классический голем походил наглиняного человека и оживлялся посредством рун, вложенных в специальноеотверстие (тут чувство юмора у магов обычно падало ниже плинтуса).

А этот голем был змеей. Что-то вроде глинянойанаконды длиной метров десять, толщиной с торс взрослого человека, причем хищнооскалившиеся головы были с обеих сторон змеи. Шкура — красновато-серая, будтоплохо обожженный кирпич. Глаза голема были открыты… и вот глаза меня испугалибольше всего. Они были совсем как человеческие.

Впрочем, почему «совсем как»? Если големаделал Мерлин…

Ровно посередине туловище змеи утончалось, внем была небольшая, с ладонь, выемка. И вот в этой выемке лежал серыйквадратный камень с полустертыми кельтскими письменами.

Да, странный голем. Руна его не оживляла, аубивала.

Или скорее обездвиживала — судя по злобномублеску в глазах.

Я еще раз огляделся. Кроме меня и неподвижногоголема — никого. Грабитель могил ушел глубже.

Ну-ка!

Вызвав из памяти боевые заклинания, все самоемощное, что мне довелось узнать и на что хватало сил, я подвесил их на быстроеприменение. Надо быть готовым в любую секунду вступить в бой. Конечно, еслисмогу пройти глубже…

— Подожди, Антон!

Из воздуха материализовались трое — Лермонт,Семен и незнакомый мне негр. Причем и Семена, и негра Лермонт буквально вытащилвслед за собой, держа под руки. Силен, ох силен…

— Красота какая! — Семен с восторгомогляделся. — Ух… так вот куда…

Он замолчал, увидев голема. Подошел к нему,осторожно пнул. Покачал головой.

— У… зверюга-то какая… Ты завалил, Антон?

— Боюсь, ее так просто незавалишь. — Я показал на Руну. Повернулся к Фоме: — Двигаемся дальше,господин Лермонт?

— Сможешь?

— Попробую.

Лермонт с сомнением покачал головой. Покосилсяна своего подчиненного, сказал:

— Ты не пройдешь. Я тащил вас из-за… этойтвари. Но дальше вам хода нет. Ждите сколько сможете и уходите.

Он глубоко вдохнул — и растворился в воздухе.

Я шагнул вперед.

Ничего.

Еще один шаг. Еще и еще.

— Не выходит? — с сочувствиемспросил Семен.

Что ж такое, я ведь на пятый слой пробился,тут совсем спокойно, а я не могу погрузиться глубже!

Шаг. Еще шаг. Где моя тень?

— Антон… — Семен потряс меня заплечо. — Антон, остановись. Ты тратишь силы впустую.

— Я пройду, — прошептал я. —Мне надо…

— Ничего тебе не надо. Лермонт опытнее.Он сам все сделает.

Я замотал головой. Попытался расслабиться.Сюда я вошел на ярости… может быть, дальше пройду на спокойствии? Передо мнойвсего лишь водораздел. Тонкая пленка поверхностного натяжения между мирами,граница, за которой, как оказывается, жизненная Сила начинает нарастать. Первыйслой практически мертв, высушен, бесплоден. Второй — чуть живее. Третий,четвертый — уже начинают напоминать наш мир. Пятый… пятый почти пригоден дляжизни. Здесь уже есть краски, здесь холодно, но не настолько, чтобы замерзнуть,здесь растет трава, идут дожди, бушуют странные грозы. Что будет на шестом? Мненадо понять, куда я ломлюсь. В мир, дышащий льдом, умирающий и вымороченный?Где будет трудно дышать, тяжело ходить и трудно разговаривать?

Нет. Шестой слой будет другим. Еще ярче, чемпятый. Еще живее. Еще ближе к настоящему миру.

Я кивнул своим мыслям.

И шагнул из пятого слоя в шестой.

Здесь была ночь. Может быть, не летняя, нотеплая. В небе над головой я не увидел ни единой звезды, но зато там была Луна.Не пояс серой пыли в небе, как на первом слое. Не три крошечные цветные луны,что светят на втором. Самая обычная, привычная человеческому взгляду Луна.

Но ни одной звезды. Звезды — не для Иных.

Под белым прожектором Луны мир казался совсемреальным. Деревья — настоящие, живые, с шелестящими на ветру листьями. Пахнеттравой и гарью… я вдруг понял, что впервые ощутил запах в Сумраке. Наверное,если пожевать травинку, то и горький вкус сока почувствую…

Гарь?

Я обернулся — и увидел Лермонта. Но уже не воблике плотного пожилого господина, а в его сумеречном воплощении.

Томас-Рифмач стал белокурым великаном ростомпод три метра. Его кожа излучала неяркий молочный свет. Он выхватывал извоздуха сгустки белого и синего огня, смешивал их в исполинских ладонях, будтолепил снежки, бросал куда-то вдаль. Я проследил траекторию — шипящие клубкипламени неслись над равниной, сметая по пути редкие деревья, — и гасли втемном, удаляющемся облаке. Горящие деревья отмечали промахи.

— Фома! — крикнул я. — Япришел!

Великан смешал в руках совсем уж огромный шар.Крякнул — и метнул вслед темному облаку. Развернулся.

У него было удивительное лицо. Одновременнодревнее и свежее, доброе и жесткое, красивое и пугающее.