Читать книгу "Ангелы и Демоны - Дэн Браун"

Крупнейшая коллекция мировых шедевров в буквальном смыслеслова находилась на бочке с порохом. 1400 залов и 20 двориков-музеев Ватиканахранили более 60 000 произведений искусства. Среди них творения древнихмастеров, работы Джованни Беллини, Микеланджело, Леонардо да Винчи, Боттичелли,скульптуры Бернини. В Ватикане находятся такие памятники архитектуры, как соборСвятого Петра и Сикстинская капелла.

А во что можно оценить созданную гением Микеланджелознаменитую спиральную лестницу, ведущую в музеи Ватикана?

Интересно, сколько еще продержится магнитное поле в ловушке?

— Благодарю вас за то, что вы согласились прилететь вЕвропу, — негромко произнесла Виттория.

Лэнгдон покинул мир видений. Виттория сидела на другойстороне прохода, разделяющего ряды кресел. Даже в холодном свете неоновых лампнельзя было не заметить окружавшую ее ауру спокойствия и притягательность еенатуры. Девушка дышала глубоко и ровно, к ней полностью вернулосьсамообладание, и, движимая дочерней любовью, она теперь стремилась лишь квозмездию и восстановлению справедливости.

У Виттории не было времени сменить шорты и топик на что-тоболее солидное, и в прохладном воздухе кабины ее загорелые ноги покрылисьгусиной кожей. Лэнгдон, не раздумывая, снял пиджак и предложил его девушке.

— Американское рыцарство? — произнесла она,ответив на его заботу благодарной улыбкой.

Самолет попал в зону турбулентности, и его настолько сильнотряхнуло, что Лэнгдон даже испугался. Лишенная окон кабина снова показалась емуслишком тесной, и он попытался представить себя гуляющим по широкому полю.Какая ирония, подумал он. Ведь когда все это произошло, он как раз находился наоткрытом пространстве. Всепоглощающая тьма. Он прогнал нахлынувшие быловоспоминания. Все это ушло в прошлое. Стало достоянием истории.

— Вы верите в Бога, мистер Лэнгдон? — внимательноглядя на него, спросила Виттория.

Этот вопрос поверг его в изумление. Или, если быть болееточным, даже не сам вопрос, а тот серьезный тон, которым он был задан. «Верю лия в Бога?» А ведь в глубине души он надеялся, что проведет полет, обсуждая нестоль серьезные темы.

«Духовная загадка», — подумал Лэнгдон. Именно такговорили о нем его друзья. Несмотря на многолетнее изучение религии, сам онрелигиозным человеком так и не стал. Он с почтением относился к могуществуверы, благотворительным делам церкви и той силе, которую придавали многим людямих религиозные убеждения… Однако полный отказ от всяких сомнений, неизбежныйдля истинно верующего, являлся непосильным для его разума ученого.

— Я хочу верить, — услышал он свои слова.

— И что же вам мешает? — без тени вызова илиосуждения произнесла Виттория.

— Все это не так просто, — фыркнул он. — Вератребует, если так можно выразиться, «актов веры». Верующий должен серьезноотноситься к чудесам, не сомневаться в беспорочном зачатии и божественномвмешательстве. Кроме того, вера предписывает определенный кодекс поведения.Библия, Коран, буддийские рукописи… все они содержат практически идентичныетребования, за нарушение коих установлены одинаковые наказания. В нихговорится, что меня ждет ад, если я не стану следовать этому поведенческомукодексу. Мне трудно представить себе Бога, который управляет миром подобнымобразом.

— Остается лишь надеяться, что вы не позволяете своимстудентам так бессовестно уходить от поставленных вами вопросов.

Это замечание застало его врасплох.

— Что?

— Мистер Лэнгдон, я не спрашивала вас, верите ли вытому, что люди говорят о Боге. Я спросила: «Верите ли вы в Бога?» Это двасовершенно разных вопроса. Священное Писание — это… собрание рассказов, легенд.Это история того, как человек пытался удовлетворить свою потребность в познаниисамого себя и всего сущего. Меня не интересуют ваши суждения о литературныхпроизведениях. Я спрашиваю: верите ли вы в Бога? Ощущаете ли присутствие высшейсилы, когда вглядываетесь в звезды? Верите ли вы всем своим существом, чтотемный свод над вами — творение руки Божьей?

Лэнгдон задумался.

— Может быть, я слишком бесцеремонна?

— Нет. Просто я…

— Не сомневаюсь, что вы обсуждаете вопросы веры сосвоими учениками.

— Постоянно.

— И вы, как мне кажется, выступаете в роли адвокатадьявола. Все время подливаете масло в огонь дискуссии.

— Вам, видимо, тоже не чужда преподавательскаядеятельность? — улыбнулся Лэнгдон.

— Нет, но я многому научилась у папы. Леонардо Ветрамог с одинаковым успехом представлять обе стороны петли Мёбиуса.

Лэнгдон рассмеялся, представив себе так называемую петлюМёбиуса — поверхность, получаемую при склеивании двух перевернутых относительнодруг друга концов прямоугольной полоски. Строго говоря, петля Мёбиуса имеетвсего лишь одну сторону. Впервые эту петлю Лэнгдон увидел в творениях Эшера.[36]

— Могу я задать вам один вопрос, мисс Ветра?

— Зовите меня Виттория. Когда я слышу «мисс Ветра», тосразу начинаю чувствовать себя ужасно старой.

Он подавил вздох, вдруг ощутив свой преклонный возраст, ипроизнес:

— В таком случае я — Роберт.

— У вас был ко мне вопрос.

— Да. Что вы, будучи дочерью католического священника иодновременно ученым, думаете о религии?

Виттория помолчала немного, отбросила упавшую на лоб прядьволос и сказала:

— Религия подобна языку или манере одеваться. Мы всегдатяготеем к тому, с чем выросли. Но в конечном итоге все мы заявляем одно и тоже. Мы говорим, что в жизни имеется скрытый смысл, и мы благодарны силе, нассоздавшей.

Слова девушки заинтриговали Лэнгдона.

— Следовательно, вы утверждаете, что религия — будь тохристианство, мусульманство или буддизм — зависит только от того, где мыродились?

— Но разве это не очевидно?

— В таком случае вера вообще случайное явление?

— Ничего подобного. Вера — явление универсальное. Нометоды ее познания, к которым мы прибегаем, целиком зависят от нашего выбора.Одни возносят молитвы Иисусу, другие отправляются в Мекку, а третьи изучаютповедение элементарных частиц. В конечном итоге все мы заняты поиском истины,гораздо более грандиозной, чем мы сами.