Читать книгу "Дело о «красном орле» - Андрей Константинов"

Таким образом, надо подходить с другой стороны, а именно — со стороны люков. Если посмотреть по карте географию пропаж (уверена — даже Спозаранник до этого не додумался), то становится понятно, что люки пропадают не просто так. Они пропадают закономерно. Сначала люк пропал в начале улицы Марата, потом — в середине, третий — у ТЮЗа. Потом похититель сделал небольшой крюк по Загородному проспекту и двинулся дальше по Рузовской улице.

Успешно преодолев Обводный канал, он отметился на Боровой, стырив финальный люк у гостиницы «Южная». Нет почти никаких сомнений, где в следующий раз произойдет хищение, — на улице Расстанной.

Надо просто прогуляться там днем, выбрать люк посимпатичнее и устроить ночью около него засаду. Вот и весь план.

Кстати, я поняла наконец, что воющие кошки и падающие полки — это всего лишь начало обширной развлекательной программы, которую придется пережить членам моей семьи. Еще у нас поселился барабашка. Он стучал по ночам по батареям, вытаскивал книжки из ранца Дениски и бил посуду. Наутро кухня представляла собой нечто невообразимое: сахар, соль и скудные пряности были раскиданы по столу и подоконнику, перебитые чашки валялись на полу, полка традиционно свисала со стены. Сначала я списывала все эти безобразия на «хозяйственность»

Модестова, но потом сама начала верить в версию мужа, что это следы разгула полтергейста. Конечно, Модестов растяпа, но не до такой же степени. Вскоре муж увидел нашего барабашку воочию. Правда, только он один.

…В то утро Модестов вскочил на работу раньше обычного. Бодрой рысцой проскакал в ванную, но через несколько секунд вернулся, в замешательстве оглядываясь по сторонам и ежесекундно поправляя очки. Таким растерянным я его видела только один раз — когда предложила ему на мне жениться.

— Нонна! У нас в ванной никого нет?

— Не знаю. Может, тетя?

— Нет, она уже ушла. А с ней никто больше не приезжал?

— Нет, по-моему. Что случилось?

— У нас в ванной — снежный человек.

Весь мохнатый, с таким оскалом. Посмотрел на меня и подмигнул. Я убежал.

— Он моется?

— Нет, просто стоит.

— Почему ты думаешь, что это снежный человек? Они же в лесу. — Я только отошла ото сна и поняла, что Модестов не шутит.

— Точно! Это наш барабашка. Я сразу даже не сообразил. — Лицо Модестова прояснилось. Видимо, ему было гораздо проще объяснить присутствие барабашки в ванной, чем снежного человека.

Я вскочила с кровати, и мы побежали к двери в ванную. Модестов заглянул первым:

— Его нету! Куда он мог деться? Денис! Ты тут мохнатого мужика не видел? — спросил он у выползающего из кухни и жующего бутерброд Дениски.

— Нет. А он должен быть?

— Да! В ванной!

— Не знаю, оттуда никто не выходил, — пожал плечами сын.

— Видение, — заключил Модестов.

— Галлюцинации, — подтвердила я и пальцем покрутила у виска.

* * *

В тот день мы возвращались из Агентства на метро. Заскочили в последний вагон нашей электрички, и толпа поглотила нас.

Вдруг Модестов выпучил глаза и как завороженный уставился куда-то за моей спиной:

— Опять началось!

— Что началось?

— Видения.

— Ты достал! Кто на этот раз? — Я быстро оглянулась и обомлела: Матерь Божия!

Галлюцинации посещают теперь не одного Модестова. Зараза передалась и мне, хотя уж кого-кого, но не меня можно было подозревать в слабом рассудке и вытекающей из этого склонности ко всяческим видениям.

— Ты тоже видишь? У тебя по религиозной тематике? — обрадовался Модестов.

Он почувствовал себя специалистом по галлюцинациям и, видимо, уже успел составить разные их классификации. Модестов начал подпрыгивать, пытаясь заглянуть мне через плечо.

— Тихо. Сейчас спугнешь! У меня — два бомжа, а у тебя?

— И у меня два бомжа! — в восторге сообщил Модестов.

Итак, нам обоим привиделось одно видение, причем самое, наверное, нелепейшее из всех известных мировой психиатрии. В дальнем конце вагона, тесно прижавшись друг к другу и в некотором отчуждении от брезгливой общественности, стояли два бомжа.

Бомжи как бомжи, никто из пассажиров ни в жизнь не догадался бы, что в метро буянят потусторонние силы… Оно и понятно, этот полтергейст был сделан специально для нас: только мы с Модестовым знали, что это никакие не бомжи, а плод воспаленного воображения. На одном бомже было лицо Каширина, а на другом — физиономия Шаховского. Будь на оборванцах свиные рыла, это не так бы нас поразило. Еще бы! Знать, что твои добрые коллеги сидят сейчас в Агентстве и режутся от скуки в нарды, и одновременно видеть их воспроизведенный облик на асоциальных личностях.

— Спокойно. Может, это не галлюцинация? — Модестов жестом старого зануды поправил очки на носу. Он это делал всегда, когда хотел пофилософствовать.

— Ага. Ты хочешь сказать, что это настоящие Каширин с Шаховским?

— Нет, — Модестов поднялся на цыпочки и еще раз внимательно посмотрел на видение, — нет, это исключено. Наш Шаховский повыше будет, а у Каширина — щетина.

Я оглянулась и возразила:

— Так у того бомжа нет щетины.

— Вот именно! А у Каширина — есть.

Я утром видел. Так вот. У меня есть научное обоснование: ты согласна, что социальный статус накладывает отпечаток на внешность индивида? Так? И веками складывалось, что у дворян — одни черты лица, у крестьян — другие, мы, интеллигенты, тоже выглядим по-своему. Так? И все дворяне были похожи на дворян, крестьяне на крестьян, а мы, соответственно, на интеллигенцию.

— Не понимаю, к чему ты клонишь…

— А ты смотри. Дело в том, что Каширин и Шаховский, как бы так сказать помягче… из маргиналов. И нет ничего удивительного в том, что некоторые черты их внешности можно встретить у многих представителей низшей социальной прослойки.

— Ты хочешь сказать, что это не бомжи похожи на Каширина и Шаховского, а Каширин и Шаховский похожи на бомжей?

— Точно! Только ты им не говори, что это я сказал. Каширин и Шаховский случайно вырвались из своей привычной социальной среды, и природа еще не успела зафиксировать этот рывок вверх во внешности наших коллег. Может быть, в следующем колене…

Ну ни фига себе теория. Хотя это кое-что объясняет, и уж лучше так, чем жить постоянно в ожидании видений и санитаров из «дурки». Со мной, в таком случае, все в порядке, а вот Модестов меня беспокоит. У него же это не впервой, и того мохнатого мужика ни на какую социальную дифференциацию не спишешь.

Целый день Модестов ходил гордый собой, но к вечеру сам отрекся от своей теории и решил смириться с галлюцинациями. И все опять из-за бомжа. Возвращаясь домой, я заметила во дворе у мусорного бочка еще одну оборванную личность. Внимательно присмотревшись, я подвела к нему Модестова.