Читать книгу "Тимур и его команда и вампиры - Татьяна Королева"

Подошел к машине, хлопнул дверцей и сел на сиденье рядом с водителем полковник Александров. Лицо его было серым, усталым и постаревшим. Он обернулся к дочери, потрепал ее по белесой макушке:

— Крепко запомните слова товарища наркома! А когда придет ваше время — бейтесь с врагом до победы. На невидимом фронте отступать некуда.

Женя, девочка моя, знай — что бы со мной ни случилось — я всегда помню о тебе! Я клянусь тебе своей честью старого и седого командира, что еще тогда, когда ты была совсем крошкой, этого врага мы уже знали, к смертному бою с ним готовились. Дали слово победить. И теперь свое слово мы выполним. Женя! Поклянись же и ты, что ради всех нас там у себя… далеко… далеко… — в светлом будущем — ты будешь жить честно, скромно, учиться хорошо, работать упорно, много. И тогда, вспоминая тебя, даже в самых тяжелых боях я буду счастлив, горд и спокоен…

— Да! Но я не знаю как… Я не умею…

Тогда Тимур сжал руки Жене и сказал горячо и звонко:

— Я клянусь, Женя. Я давно знаю. И я научу тебя этой клятве![24]

— Теперь идите, возвращайся домой…

— У нас сегодня еще много дел, — вздохнул нарком, — слишком много!..

Открытая коробка конфет так и стояла на сиденье нетронутой, Женьке совсем не хотелось сладкого, и от этого было неловко. Она накрыла коробку крышкой и поставила себе на колени.

На крышке был нарисован Кремль.

День и ночь горит над Кремлем негасимым светом красная звезда, похожая на главный советский орден.

Пока она сияет, могут спокойно спать простые, мирные люди. Пусть смотрят добрые сны и не боятся ночного мрака.

Тимура и Женю высадили из машины — они снова остались на поляне одни. Взялись за руки и побежали к поселку. Солнце вышло на небо ясное и горячее и светило только для них так, как если бы светлое будущее уже наступило.

Солнце уверенно карабкалось по небосклону, одна за другой прибывали на станцию электрички, граждане стучали каблуками по пыльным дорожкам поселка… Когда ранние дачники в соломенных шляпах, с купальными полотенцами в руках заторопились к реке, заметили, как из щелей заброшенной кладбищенской часовни тянется серый дымок.

Неслись из-за стен стоны и вой, раздавался страшный грохот.

Некоторые останавливались, качая головами, — мол, опять ребята озоруют. Другие, сознательные товарищи, говорили, что не худо бы позвонить в пожарную охрану, а еще лучше — прямо в милицию или вообще КУДА СЛЕДУЕТ…

Только никто из них точно не знал, куда именно следует обращаться, если на двери культового сооружения обнаружится такой плакат:

ПРОХОЖИЕ, НЕ ЖАЛЕЙ,

ОНИ ВАМПИРЫ!

МЫ ДЛЯ НИХ ТОЛЬКО ЕДА.

ИХ ПОСАДИЛИ ПОД ЗАМОК, ЧТОБЫ ВЫ НЕ СТАЛИ ТАКИМИ ЖЕ. ЗДЕСЬ СИДЯТ ТЕ, КТО ДНЕМ ТРУСЛИВО ОБИРАЕТ САДЫ МИРНЫХ ЖИТЕЛЕЙ, А ПО НОЧАМ ПЬЕТ ИХ КРОВЬ. КЛЮЧ ОТ ЗАМКА ВИСИТ ПОЗАДИ ПЛАКАТА. НО ТОТ, КТО ОТОПРЕТ ЭТИХ АРЕСТАНТОВ, ПУСТЬ СНАЧАЛА ПОСМОТРИТ, НЕТ ЛИ СРЕДИ НИХ ЕГО БЛИЗКИХ ИЛИ ЗНАКОМЫХ.

И ЕСЛИ ТАКИЕ НАЙДУТСЯ, ПУСТЬ ОН ПОДОЙДЕТ К ЗЕРКАЛУ И ПРОВЕРИТ СВОЮ ШЕЮ.

Никто никуда так и не позвонил. Что стало с плакатом, тоже мало кто помнит.

Зато доподлинно известно, что к концу недели понаехали в поселок пропагандисты из отдела научного атеизма. Устроили комсомольский субботник — разобрали закопченный остов кладбищенской часовни. Камни и балки увезли военные грузовики с откидными бортами.

Вечером в парке культуры под плакатом «Все на борьбу с мракобесием!» устроили лекцию, а потом — веселый праздник с буфетом и танцами. На следующее утро граждане зажили своей обычной жизнью, то ли избегая, то ли не решаясь интересоваться происшествием в заброшенной поселковой церквушке.

Очень скоро они вообще перестали вспоминать о том, как душным летом 1939 года в подмосковном дачном поселке при невыясненных обстоятельствах исчезла дюжина подростков…