Читать книгу "Голый шпион - Геннадий Соколов"

— В том-то и дело, дружище, что они этого сделать никак не могли, потому, что у крейсера «Орджоникидзе» никогда не было и нет никакого «мокрого отсека».

Стив был сражен таким ответом.

— А откуда ты знаешь, что «мокрого отсека» у крейсера не было?

— Я хорошо знаю этот корабль, Стив. Я был на нем. И не раз. Поверь мне, у крейсеров этой серии нет ни «мокрого отсека», ни шлюзовой камеры, ничего такого, что позволило бы аквалангистам незаметно для берегового наблюдения спускаться в воду. Крейсеру такие излишества ни к чему.

— Ну, этот факт ты доказать не можешь.

— Согласен, экскурсию под корпус крейсера я тебе организовать сейчас не могу. Но согласись, Стив, чтобы схватить английского подводника под корпусом огромного крейсера длиной в 800 с лишним футов, нужно иметь весьма многочисленную команду аквалангистов. Причем на постоянном дежурстве под водой. И заметь, без права быть обнаруженными береговыми службами. Иначе — международный скандал: русские подводники заполонили военную базу в Портсмуте!

— Тогда выходит, что это все ложь.

— Можешь на сомневаться. Причем дурно пахнущая. Твой друг, судя по всему, погиб в тот злополучный апрельский день 56-го года. Ты же знаешь, что труп какого-то подводника нашли год спустя в Чичестерской бухте неподалеку от Портсмута. Правда, он был без головы и без рук. И коронер не смог установить причину смерти подводника. Но заявлять, что этот труп был подброшен нашей подлодкой? — Это уж слишком!

Я откупорил припасенную на вечер бутылку «Столичной» и разлил водку по рюмкам.

— За твоего друга, Стив! За отважного подводника, с которым мы победили фашистов! И забудем о том, что он шпионил против нас.

Мы выпили, не чокаясь.

— Ты помнишь прошлогоднюю историю с американским летчиком-шпионом и его самолетом-разведчиком, сбитым в небе над Уралом первого мая, — спросил я.

— Конечно, помню, — ответил Уард. — Американцы поначалу полагали, что летчик погиб. И отрицали, что это был разведывательный полет. А потом Хрущев показал всему миру пилота Гарри Пауэрса, который остался жив и признался русским в шпионаже против их страны. Дуайту Эйзенхауэру пришлось тогда долго краснеть и оправдываться.

— Так вот, скажи мне, Стив, что бы, на твой взгляд сделал Никита Сергеевич Хрущев, если бы в его руки попал английский шпион-подводник Лайонелл Крэбб? Неужели ты думаешь, он отдал бы приказ вербовать его для службы на советском военно-морском флоте?

— Навряд ли, — ответил Уард.

— Вот и я думаю, что он не стал бы заниматься ерундой, описанной в «секретном досье». Он бы просто выставил английского разведчика напоказ всему мировому сообществу и публично пристыдил бы Энтони Идена за шпионаж против СССР. В таком удовольствии Никита Сергеевич отказать себе никак бы не смог.

В тот весенний вечер я выходил из дома Уарда в приподнятом настроении. Во-первых, мне удалось убедить друга в том, что никакого «секретное досье» на Крэбба не было и нет. А версия о том, что его похитили русские, — всего лишь жалкая выдумка. Во-вторых, я не мог не обратить внимания на фотографию, которую показал в начале беседы доктор Уард. Кроме Бастера Крэбба и Стива на ней был снят князь Дориа и сэр Фрэнсис Роуз. Доктор Уард, по его словам, был близко знаком с ними, а значит, мог рассказать о них немало любопытного.

Меня, безусловно, интересовал и тот и другой персонаж. Первый, наряду с князем Боргезе, был основателем знаменитой «Десятой флотилии MAC» — соединения итальянских подводных диверсантов. Ну а второй слыл известным художником и другом нацистов. К числу друзей сэра Фрэнсиса в предвоенные годы относились и Эрнст Рем, и Рудольф Гесс и даже сам Адольф Гитлер.

Интересовало меня не прошлое итальянского князя и британского лорда, а их настоящее. Во время одной из следующих встреч я рассчитывал разговорить доктора Уарда на эту тему.

Что же касается истории с Бастером Крэббом, то она еще долгие годы будоражила умы специалистов. Лишь в восьмидесятые годы, через тридцать лет после того рокового заплыва Бастера Крэбба, в английской печати, наконец, будет официально признано, что их подводник выполнял задание Лондонского отделения британской разведки МИ-6. Что план этот был разработан опытным разведчиком, сотрудником отдела R-3 (военно-морская разведка) Тедом Дейвисом и курировался как шефом отделения Николасом Эллиотом, так и директором военно-морской разведки Великобритании в те годы контр-адмиралом Джоном Инглисом. Разведывательной целью этого плана был винт и двигательная установка крейсера.

Через несколько дней я снова встретился с Уардом. Стив был готов удовлетворить мое любопытство.

— Я познакомился с Крэбби году в пятьдесят третьем^ — начал свой рассказ Стивен Уард. — Он был нередким гостем знакомого мне художника сэра Фрэнсиса Роуза. Тот дружил с итальянским подводником князем Дориа. Князь часто гостил в Англии у своей родственницы герцогини Ньюкаслской в ее поместье в Форест фарм в Виндзоре, неподалеку от королевского замка. Меня нередко приглашали в это поместье, поскольку князь страдал от защемления позвонков и нуждался в моих услугах.

Сэр Фрэнсис и Крэбби всегда сопровождали князя. Их связывала многолетняя дружба. Первый был, как известно, другом многих видных нацистов, а Бастер познакомился с князем после капитуляции Италии. Они вместе работали в Генуе и на Сицилии после войны. Ведь князь Дориа был одним из видных руководителей «Десятой флотилии MAC».

Здесь я прерву рассказ доктора Уарда, чтобы коротко остановиться на истории этой организации итальянских подводных диверсантов. Итальянцы были первыми в мире, кто наполнил войну на море новым содержанием, дав толчок появлению морских диверсантов. Еще в 1936 году они создали так называемую «Десятую флотилию MAC».

Аббревиатура «MAC» расшифровывалась как «противолодочный моторный торпедный катер». Командовал отрядом итальянский князь Боргезе. В отряд набирали самых фанатично настроенных фашистов. В качестве основного оружия ими использовались сверхмалые подводные лодки и человекоуправляемые торпеды «Майяле». Широко использовались также подрывные заряды, которые прикреплялись к днищам военных кораблей.

Во время Второй мировой войны боевые пловцы князя Боргезе потопили более 30 боевых судов. Потопили бы и больше, если бы не самоотверженная работа британских «фрогменов» во главе со все тем же Бастером Крэббом.

Как это порой бывает, после войны воевавшие друг с другом подводники стали друзьями. НАТО скрепил это содружество бывших врагов. Крэбб активно работал в Италии на базах бывшей «Десятой флотилии», а итальянские подводники стали нередкими гостями на Мальте и Гибралтаре.

— Мне доводилось встречаться не только с князем Дориа, но и другими итальянскими подводниками, работавшими вместе с Крэббом, — продолжал свой рассказ доктор Уард. — В ноябре 56-го в Форест фарм они отмечали очередной успех своей совместной операции.

На этом месте Стивен взял паузу и закурил.