Читать книгу "Кольт полковника Резерфорда - Люциус Шепард"

– Фильм о снежном человеке? – насмешливо фыркнула Джанин. Ди смотрела на Риту с нескрываемой завистью.

– Не думайте, он вовсе не такой уж примитивный. – Она упрекнула себя за это некстати встрявшее плебейское «вовсе», но, похоже, никто не обратил на него внимание. – По жанру это эко-триллер. Лайам играет ученого, которого все считают чокнутым. Он верит в существование снежного человека и бродит по лесам, разыскивая его следы. В конце концов, он находит семью снежных людей, и какое-то время живет среди них. Ну, вроде той женщины в Африке...

– Джейн Гудалл, – подсказала всезнающая Джанин.

– Не суть важно. Короче, Лайам делает все, чтобы их не поймали охотники. Большой бюджет, спецэффекты... Снежных людей они сделали – высший класс! А на главную героиню берут Шерлиз Терон.

– Разве не ты будешь главной? – спросил Уолтер.

– Очень мило! – Она похлопала его по щеке. – Нет, я играю мудрую индейскую женщину, которой ведомы все тайны леса. В третьей части я гибну, спасая Лайама, – она заговорщически подмигнула слушателям, – но в финале появлюсь опять, уже в виде призрака. – Поймав проходившую мимо официантку, она отдала ей свою кредитную карточку: – Под все заказы с этого стола, – и оглядела остальных: – Текила пойдет?

Текила пошла отлично.

Рита сумела произвести эффект. Ее соседи сами были из тех, кто привык угощать всю компанию, и ценили такие широкие жесты в других.

Дальше все было легко и просто. Музыканты вернулись на сцену, а Рита втянула своих новых закадычных друзей в веселую игру под названием «Кто кого перепьет». Кукольные люди отказались участвовать, сославшись на то, что они за рулем, но остальные приняли вызов. Уолтер держал себя в руках и не гнался за рекордами. Улыбка всегда была при нем, но сейчас уже напоминала жизнерадостную маску на лице не вполне здорового – судя по блеску глаз – человека. Ди «поплыла» только один раз. Осушив бокал, она посмотрела на Риту, скорчила смешную рожу и растянула рот в ухмылке. Рите все больше нравилась эта девчонка. Приятель Уолтера, Джанин и КМ «плавали» регулярно, но не выходили за рамки, пока Джанин наконец не ударилась в «дальний заплыв». Она стала сентиментально-чувствительной, то и дело обнимая КМ и Ди... Последнюю особенно часто. Между этими двумя женщинами определенно существовала какая-то связь. Когда Ди что-нибудь говорила, Джанин смотрела на нее с любовью и гордостью, как на ребенка, читающего вслух заученные стихи; Ди явно не нравилось такое распределение ролей. В конце концов, Джанин стало плохо. Все наперебой пытались оказать ей помощь, пока КМ не увела ее из зала на свежий воздух.

Когда зазвучала более спокойная мелодия, Уолтер спросил Риту, не хочет ли она потанцевать. Она наклонила его голову и крикнула в самое ухо: «Я придержу тебя на закуску!» Распрямившись, он выдал свою фирменную улыбку серийного убийцы. Рита большим глотком добила очередную порцию и, соскользнув с табурета, пригласила на танец Ди, делая призывный жест руками и покачивая бедрами. Ди была удивлена и польщена одновременно, однако махнула рукой в знак отказа. Рита нахмурилась и движением губ изобразила: «Пойдем».

– Ладно. Ди соскочила с табурета – и оказалась ростом под стать Рите, даже немного выше. Она взяла Риту за руку. Кукольные люди были в шоке.

На танцплощадке они нашли свободный пятачок у самой сцены, непосредственно перед басистом «Мистера Правого», афро-латинским полукровкой, который, глядя в никуда, механически вел свою партию. Музыка обволокла Риту, сжала ее в своей цепкой горсти. Ее танец был яростен и конвульсивен, давая выход напряжению, накопившемуся в ней за последние дни. Ди танцевала в стиле, принятом у большинства белых девчонок: руки обнимают широкую талию невидимого партнера, зад качается в такт музыке. Рита шагнула ближе и положила руки на ее бедра. Глаза Ди изумленно расширились, но она не попыталась отстраниться. Рита повела ее, постепенно добиваясь большей слаженности движений. Ближайшие пары уставились было на них, но затем отвели взгляды. Лесбиянки – это считалось круто. Стильное извращение. Политкорректность была накрепко вбита в эти головы. Музыканты продолжили мелодию в ритме сальсы, возможно намекая этим на карибское происхождение басиста. Из-за кулис появился еще один член группы, игравший на бонгах. Этот сукин сын оказался настоящим барабанным монстром, выбивавшим из своего инструмента совершенно невообразимые пассажи. Рита показала Ди движения; та сразу же поймала ритм. Теперь она всем телом откликалась на музыку; ее широкая майка развевалась и закручивалась в безумном вихре, а длинные волосы тянулись за ней шлейфом, подобно черному павлиньему хвосту. Рита поймала ее и притянула к себе, так что их груди соприкоснулись, затем отпустила на длину руки, держа лишь за кончики пальцев и давая ей возможность исполнить соло. Затем вновь сближение, на сей раз еще плотнее, – смыкая руки на ее ягодицах, двигаясь бедро в бедро. Их лица разделяли какие-то сантиметры. Она вела, Ди отдавалась на ее волю; музыка накрыла их своим прозрачным куполом, отделив от окружающих. Рита легонько скользнула губами по ее горячему рту – это был только намек на поцелуй. Губы Ди приоткрылись, Рита ее поняла и теперь уже по-настоящему «сняла пробу», вдоволь поиграв языком. Затем она увеличила дистанцию и продолжила игру глазами; Ди сияла и таяла под ее взглядом. Когда музыка смолкла, она запрыгала, как маленькая девочка, хлопая в ладоши. – Хочешь кокса? – крикнула она Рите. – Идем!

Заливисто смеясь, она вприпрыжку потянула ее по направлению к женскому туалету. Две кабинки были уже заняты; оттуда доносились хихиканье и торопливый шепот. Они закрылись в третьей кабине, и Ди извлекла из кармана джинсов маленький флакон с ложечкой, вделанной во внутреннюю поверхность пластмассовой крышки. Они вдохнули сразу по четыре дозы. Кокаин красиво и мягко разогнал Риту, в то же время, настроив ее на серьезный лад. «Кажется, я не прочь запасть на эту девчонку», – подумала она. Красива, спору нет, но красота здесь не главное – в ней заключалась живая сила, дикая тварь, отчаянно рвущаяся на свободу. Эта сила уже раз выплеснулась из нее во время танца, но лишь отчасти – дробясь и рассеиваясь, как луч света, пропущенный через алмазный осколок. Рита вспомнила, как это было, когда вырывалась на волю дикая тварь, сидевшая в ней самой. Чудесные дни. Божественно безумные ночи.

– Ты ведь тоже актриса, верно? – сказала Рита. Ди все еще тяжело дышала после танца.

– Как ты догадалась?

Рита ткнула себя пальцем в лоб:

– Профессиональная интуиция. Работала на сцене?

– Одно время была манекенщицей, но мне это не понравилось. Сейчас учусь на театральном отделении в Беркли.

– Если хочешь, могу свести тебя кое с кем в кинобизнесе. Когда соберусь уходить, напомни, чтоб я оставила свой лос-анджелесский номер.

– Это было бы здорово! Большое спасибо.

– При твоей внешности, – сказала Рита, – я не удивлюсь, если через пару лет уже я буду просить твоего покровительства.

Здесь в разговоре возникла пауза, которую Рита заполнила изучением граффити на стенах кабинки. Справа от головы Ди расположились в ряд восемь нарисованных фломастером рук, большой и указательный пальцы которых были разведены, изображая размеры от совершенно микроскопического до мало-мальски заметного. Под каждым рисунком стояло мужское имя. Марти Касс. Джек Саутер. Клэй Хомански... Кое-кому пришлось немало потрудиться, проверяя эти размеры в натуре, а затем воспроизводя их художественными средствами.