Читать книгу "Кот на грани - Ширли Руссо Мерфи"

Рядом с ресторанчиком Донни располагался какой-то непримечательный бар. От улицы его отделял небольшой дворик. Мощенный камнем прямоугольник был с трех сторон огорожен широкими клумбами, где росли бархатцы. Резкий цветочный запах бил в кошачьи носы.

Затащив пакет с орудием убийства в самую гущу цветов, где земля была мягче, Джо и Дульси начали копать.

Каждый извлеченный цветок Дульси откладывала в сторону, стараясь не прокусить стебли. Она считала, что цветы тоже могут быть ядовитыми. Как-то раз ей на глаза попался перечень растений, опасных для кошек. Она мало что запомнила тогда, в голове засели только олеандр и листья томатов. Но кому взбредет в голову жевать эти листья?

Каждый раз, когда дверь ресторана Донни распахивалась, их обдавало волной джаза. Неистовые ритмы оглушали и подстегивали работать быстрее. Волны музыки были щедро приправлены резкими запахами пива и виски. Глаза Дульси снова приобрели отсутствующее выражение, словно она погрузилась в мечты – мечты о веселых вечерах, проходящих в беззаботных прогулках от бара к бару, в каждом из которых можно было выпивать по рюмочке.

Когда яма достигла примерно сорока сантиметров в глубину, они опустили туда сверток.

— У меня такое ощущение, что мы хороним мертвеца в пластиковом мешке, — сказала Дульси.

— Может, произнесем несколько слов над усопшим?

Она усмехнулась.

— Помолись за того, кто убил Бэкуайта. Я думаю, ему это скоро понадобится.

Присыпав сверток землей, Дульси аккуратно воткнула цветы на место и заботливо примяла почву у корней, как это делала Вильма.

— Мы же не хотим, чтобы они завяли. Это может привлечь ненужное внимание.

Она разровняла остатки земли и набросала сверху сухих листьев, чтобы расчищенное место на клумбе не вызвало подозрений. Когда никаких следов их вмешательства не осталось, Дульси сошла с клумбы, отряхнула лапы и очистила их от застрявших частичек земли:

— Не стоит оставлять отпечатков лап, — заявила она. Они перебежали через мощеный дворик, и тут дверь бара распахнулась, высветив каменную ограду. Джо и Дульси отступили в темноту.

Бросив беглый взгляд на двух вышедших мужчин, они вжались в землю. Джо проглотил рвавшееся из горла рычание. У Дульси шерсть встала дыбом.

По дорожке, всего в двух метрах от них, прошел Ли Уорк.

— Второй – это Джимми Осборн, — выдохнул Джо. — Почему он пьет с убийцей Бэкуайта?

Мужчины прошествовали мимо них и вышли из ворот, позвякивая ключами от машин. Джо и Дульси последовали за ними. Дульси была сильно встревожена. Джо, почувствовав в себе хищника, быстро бежал вперед, полный холодной ненависти к Уорку и не питая никакой симпатии к Осборну.

Джо никогда не любил Джимми, считая его хвастуном и трусом. Когда Осборны приходили к ним поужинать, Джо не раз замечал, насколько равнодушно, даже грубо Джимми обращался с Кейт.

Серый кот ухмыльнулся. В такие вечера ему доставляло огромное удовольствие цепляться к Осборну, изводить его, пока тот не побледнеет от злости. И от страха.

Теперь, преследуя в тумане двух мужчин, Джо и Дульси морщились от запаха убийцы. Запах Уорка, более отчетливый, чем слабый аромат одеколона Джимми, отлично сохранялся в сыром воздухе. Запах воодушевил Дульси, она забыла свой прежний страх и двигалась рядом с Джо крадучись и низко пригнувшись, прижав уши и подергивая хвостом. Невидимая в тумане, она оценивала дистанцию, отделявшую их от мужчин, прикидывала угол атаки, необходимый для точного прыжка на спину Уорка, и представляла себе, как сладостно было бы вонзить когти в его шею.

Глава 16

Светлая кошка, больная, растерянная, лежала в клетке, глядя сквозь металлические прутья. Ее мысли путались, перед глазами стоял туман. Она различала ряды клеток, громоздившиеся в три яруса вдоль стен маленькой квадратной комнаты. Никак не получалось сфокусировать зрение, сосредоточиться на чем-то. Кошка лежала, растянувшись на металлическом полу клетки, и даже чтобы подняться, у нее не было сил.

Ей страшно хотелось пить. В ее узилище не было воды, хотя в других клетках она видела маленькие посудинки. Кошка чуяла воду, к этому запаху примешивались другие, сильные и менее привлекательные. Она не знала, как попала сюда, в памяти остались лишь острая боль и ужасный удар, погрузивший ее в темноту, а потом – ничего.

Кошка припоминала, что уже просыпалась в этой клетке, приходила в себя и снова проваливалась в сон; в ее сознании плавали обрывки голосов и звуков, которые никак не сочетались с противным запахом лекарств и лязгом металлических инструментов, ударявшихся о металлический стол. Она не имела представления, как долго находится здесь; не понимала, сколько прошло времени.

Она помнила ощущения от пластиковой трубочки, примотанной к ее лапе, и от маленькой иглы, проколовшей кожу.

Вонь от лекарств впиталась в ее шерсть. Левая передняя лапа была забинтована. Запах был таким резким, что, втянув его носом, кошка чихнула – встряска пронзила болью все тело.

Когда перед глазами немного прояснилось, она стала усердно осматриваться в поисках выхода. Клетки стояли вдоль бетонных стен, только три были заняты, остальные пусты. Другими обитателями проволочных узилищ были крепко спавший большой коричневый пес, четыре котенка, свернувшихся в один посапывающий клубок, и черно-белый терьер, который слонялся из угла в угол, приволакивая негнущуюся белую лапу. Нет, это был просто гипс.

Зрение по-прежнему отказывалось подчиняться, перед глазами все плыло. Над головой мягким светом горела только одна лампа, длинная трубка в арматуре из белого металла. По обе стороны от нее располагались еще две, они не светились. У четвертой стены клетки отсутствовали, там были окно, металлическая дверь и водоразборный кран, торчащий из бетонного пола.

Единственное окно было темным – снаружи стояла ночь, черноту подкрашивал туман. Светлая дымка, колеблемая ветром, была такой плотной, что казалось, за окном – толща воды. Этот путь к спасению преграждало не только закрытое окно, но и толстая решетка на нем. Луч света прочеркнул туман за стеклом – где-то рядом проехала машина, по мокрой мостовой быстро и приглушенно прошелестели шины; затем стремительно пророкотали еще несколько автомобилей – вероятно, неподалеку было шоссе. Сознание кошки было столь же нечетким, как и зрение; единственная мысль торчала занозой: она заперта в клетке на какой-то живодерне.

Да нет, это клиника. Лечебница доктора Фиретти. Она смутно вспомнила склонившееся над ней лицо Фиретти – круглое, гладкое, загорелое.

Фиретти что-то делал с бродячими кошками. Она не помнила, что.

Почему она здесь? Она-то ведь не бездомная.

Неужели ее принес Ли Уорк? Неужели он притащил ее сюда, после того как избил? Но почему? С какой целью? Или она сама каким-то образом добралась до клиники в поисках помощи?

Кошка пригляделась к запертой проволочной дверце. Здесь, в клетке, она была легкой добычей для Уорка, да и не только для него – для кого угодно. Кошка попыталась встать, но из-за слабости была вынуждена лечь снова.