Читать книгу "Королева бурь - Мэрион Зиммер Брэдли"

Лицо Алдарана едва заметно просветлело, но затем он снова нахмурился.

— В Трамонтану? Ты хочешь опозорить меня перед соседями, Донел? Должен ли я показать свою слабость, чтобы они распространили слухи о ней по всем Хеллерам? Должен ли я сделаться объектом сплетен и всеобщего презрения?

— Отец, я думаю, ты неверно судишь о людях из Трамонтаны, — ответил юноша, уже зная, что уговоры не помогут. Он не принял в расчет фамильную гордость дома Микела.

— Если вы не хотите отпустить ее на попечение наших соседей в Трамонтане, то умоляю вас отослать ее в Хали, или в Нескью, или в одну из Башен на равнине, — попросила Маргали. — Я недостаточно сильна, чтобы справляться с нею. Боги знают, как мне не хочется расставаться с моей маленькой девочкой. Я люблю ее как собственное дитя, но больше не могу обуздывать ее ларан. В Башнях же специально учатся этому искусству.

Алдаран надолго задумался.

— По-моему, она еще слишком мала для обучения в Башне, — наконец сказал он. — Но между Алдараном и Элхалином существует старая дружба. Может быть, ради этой дружбы лорд Элхалин согласится послать сюда лерони из Башни Хали, которая позаботится о моей дочери. Это не возбудит сплетен. Готов ли ты, Донел, отправиться на поиски того, кто согласится приехать в Алдаран, жить в нашей семье и учить Дорилис пользоваться лараном?

Донел встал и поклонился. Мысль о Дорилис, живущей в неприступной Башне Трамонтана среди надежных друзей, привлекала его, но, может быть, такой поступок действительно означал слишком большое унижение для приемного отца.

— Если хочешь, мой лорд, я поеду сегодня, как только соберу эскорт, подобающий твоему званию и достоинству.

— Нет, — сурово возразил Алдаран. — Ты поедешь один, Донел, как подобает просителю. Я слышал, что между Элхалином и Риденоу заключено перемирие, поэтому ты будешь в относительной безопасности. Но если ты отправишься в одиночку, им будет ясно, что я действительно нуждаюсь в помощи.

— Как вам будет угодно, — согласился Донел. — Значит, я поеду завтра или даже сегодня вечером.

— Ты поедешь завтра, — произнес Алдаран. — Пусть крысы из Скатфелла уберутся в свои норы. Я хочу, чтобы ни слова о случившемся не стало известно в наших горах.

11

У дальнего берега озера Хали высилась Башня — величественное сооружение, сложенное из матового полупрозрачного камня.

Наиболее ответственная работа в матриксном круге совершалась по ночам. Сначала Эллерт не понимал, почему так заведено, считая это предрассудком или бессмысленным обычаем, однако со временем начал осознавать, что ночные часы, когда большинство людей спит, свободны от беспорядочных мыслей и случайного вмешательства чужих разумов. В глухие ночные часы работники матриксного круга могли посылать свое объединенное сознание в кристаллы матрикса, многократно усиливающие пси-излучение человеческого мозга и превращающие силу воли в чистую энергию.

С помощью невероятной силы соединенных разумов и гигантских искусственных кристаллических решеток матрикса, построенных специалистами-техниками, эта мысленная энергия могла находить и добывать глубоко погребенные под землей металлы, поднимая их на поверхность в виде очищенного расплава; заряжать батареи для аэрокаров или мощные генераторы, дававшие свет в замках Элхалина и Тендары. Когда-то работники матриксного круга воздвигли сверкающие белые башни замка Тендары прямо из монолитной скальной породы. Башни служили источником всей энергии и технологии Дарковера, но создавали эту энергию женщины и мужчины, работавшие в матриксных кругах.

В защищенном матриксном зале — защищенном не только табу, традициями и уединенностью самой Башни, но и силовыми полями, способными поразить незваного пришельца смертью или безумием, — Эллерт Хастур сидел перед низким круглым столом, соединившись руками и разумом с шестью другими работниками его круга. Вся энергия тела и разума сосредоточилась в едином потоке, текущем к Хранителю круга. Хранитель был гибким и крепким как сталь молодым человеком. Его звали Корином, он приходился Эллерту кузеном и был примерно его ровесником. Сидя перед гигантским искусственным кристаллом, он принимал концентрированный энергетический поток от шестерых людей, сидевших вокруг стола, и направлял его через кристаллические решетки в ряды батарей, выстроившиеся на низком столе. Корин не говорил и не двигался, но когда он властным жестом указывал то на одну, то на другую батарею, работники круга вливали всю силу в матрикс через тело Хранителя, посылая огромные заряды энергии в следующий по счету аккумулятор.

Тело Эллерта было холодным как лед, но он не чувствовал этого, не чувствовал ничего, кроме протекавшего через него мощного потока энергии. Это чем-то напоминало ему экстатическое слияние голосов и разумов при исполнении утренних гимнов в Неварсине, уникальное единение и вместе с ним осознание собственного места в музыке вселенной…

Вне круга соединенных рук и разумов сидела женщина в свободном белом одеянии, закрывшая лицо ладонями, так что были видны лишь локоны ее длинных, пышных волос медного цвета. Ее разум без устали перемещался по кругу, по очереди наблюдая за неподвижными фигурами. Она снимала мышечное напряжение, прежде чем судорога могла нарушить концентрацию внимания, следила за функционированием жизненно важных органов. Ритмическое помаргивание и легкие перемены позы помогали избежать перенапряжения. Если у кого-то сбивалось дыхание, женщина вступала в энергетический контакт и восстанавливала прежний ритм, возвращала к нормальной работе случайно зачастившее сердце. Работники круга в течение долгих часов не чувствовали собственных тел. Они ощущали лишь общий разум, плывущий в потоке энергии, поступавшей в батареи. Время для них остановилось в одном бесконечном мгновении; лишь Наблюдающая следила за тем, как бегут минуты. Теперь, не замечая приближения рассвета, но внутренне ощущая его, она нащупала в круге нежелательную слабину и послала зонд своего ищущего разума, проверяя одну неподвижную фигуру за другой.

«Корин?» Сам Хранитель, годами тренировавший тело и разум, чтобы выдерживать подобное напряжение… нет, он не испытывал беспокойства. Женщина проверила циркуляцию его крови; температура тела сильно понизилась, но он не осознавал этого. Его состояние не изменилось с ночи. Как только тело приобретало удобное и сбалансированное положение, он мог часами пребывать в неподвижности, не испытывая неудобств.

«Мира?» Нет, пожилая женщина, сама исполнявшая обязанности Наблюдающей до того, как это место заняла Рената, оставалась спокойной и отрешенной, слаженно двигаясь вместе с энергетическими полями, фокусируясь на случайных всплесках силы.

«Барак?» Этот плотный, смуглый мужчина — техник, построивший искусственную матриксную решетку для своего круга, — был близок к судороге. Рената автоматически проникла в его тело и расслабила напряженный мускул, прежде чем боль успела нарушить его сосредоточенность. В остальном с ним все было в порядке.

«Эллерт?» Как может новичок проявлять подобное самообладание? Может быть, сказывается тренировка, полученная в Неварсине? Дыхание было глубоким и размеренным, приток кислорода к сердцу и конечностям не прекращался ни на секунду. Он даже научился наиболее сложному приему в матриксном круге — оставаться неподвижным в течение долгого времени, не испытывая боли или судорог.