Читать книгу "Антифэнтези - Виктор Кувшинов"

Пока мы рассиживались в уютных креслах, Гарольд проследил, чтобы Сильвия тоже удобно расположилась на своем сиденье, стоящем поодаль. Затем он плотно закрыл дверь и зашторил ее черной тканью так, что мы оказались в кромешной темноте. Главный академик чем-то еще пошебуршил в потемках, и вдруг на стол упала точка света. Затем она стала медленно двигаться к кристаллу и, наконец, достигла центральной бусинки.

Вот тут-то мы и поняли, что имел в виду Гарольд, когда говорил, что эта мишура помогает настроиться. Серебряная горошинка сверкнула в луче солнца, и весь кристалл наполнился плывущим голубоватым светом, переливающимся туманными оттенками, словно волнами какого-то неведомого эфира. Вслед за кристаллом, казалось, все окружающее пространство начало плыть в этих мягких голубых, розоватых и золотистых волнах. В голове у меня раздался шепот волшебника:

– Ребята, я, как и вы, занял стартовую позицию. Сейчас попробуйте плыть по этим волнам света и старайтесь не думать ни о чем, а я пока почитаю заклинания. Слова, как и кристалл, сами по себе не важны, но помогают войти в транс, а вернее, выйти из тела.

Затем в наших головах раздалось напевное чтение совершенно непонятного текста, наподобие индусских мантр, которые любила слушать мамуля, когда съехала крышей на буддизме. Я старался, как мог, успокоить свои мысли. Хорошо какому-нибудь деду – у него, если и найдется какая-нибудь мысль, то он ее мигом забудет из-за склероза. А мою голову оставлять без присмотра нельзя. Она же сразу начинает озадачиваться чем-нибудь. Сейчас, например, она сразу стала примериваться к серебряной бусине в кристалле: Как ее туда запихали? Как она свет так отражает? И самое главное: нельзя ли ее оттуда как-нибудь незаметно выковырнуть?

Хорошо Гарольд помог, оторвавшись на минутку от чтения текста и заметив: «Бусину не выковырять, а луч через тонкую трубочку сюда проходит, и прошу вас не надо здесь ничего трогать, это может повредить вашему здоровью».

Я «прикусил язык» – совсем ведь забыл, что старый ректор слышит наши мысли, а егоза, по всей вероятности, озадачилась вопросом, как луч попадает в кристалл. А почему тогда я ее не слышал?

«Правильно думаете. Просто я умею подслушивать ваши мысли, которые вы думаете про себя, а вы – только те, что «кричите вслух». Научитесь, но попозже, а сейчас я вам помогу: вслушивайтесь внимательно в мои слова…» – И волшебник стал распевно «нашептывать», как переливаются мягкие волны перламутрового света, больше не давая нашим каверзным мыслишкам шастать где ни попадя.

Я послушно вглядывался и старался расслабиться, да так и не заметил, как воспарил среди этих волн. До меня дошло, что я уже не сижу в кресле и могу свободно оглянуться, даже не поворачивая головы. Да и вообще, была ли у меня голова? Я заметил недалеко от себя две золотистые сферы, одна из которых, знакомо хохотнув, спросила:

– Ну что ж, поздравляю! Вы в межмирье! Что, не узнаете старого Гарольда?

– Не-а… – настороженно ответил я и принялся вглядываться в сферу, от которой исходил смех. На моих глазах она стала принимать знакомые очертания, пока окончательно не превратилась в старого профессора. Видимо, то же самое происходило и с Мышуней, так как эта непоседа вдруг воскликнула:

– Ой, а чего это вы, Гарольд, так светитесь?

Я обернулся на сферу, которую, по моему разумению, представляло собой мое несчастье в юбке, и удивился. Это была и она, и не она одновременно. И не потому, что немного светилась, как все здесь, а потому, что стала нормальной и, надо сказать, очень симпатичной девчонкой. То есть, «переоделась» в джинсы и кофточку, вся сделавшись такой подтянутой и современной. Но даже не столько это меня поразило – ее лицо стало светлее или румянее, что ли. И глаза – они из грустных превратились в веселые и озорные. Не знаю, как и объяснить, но, просто так, к такой цаце в школе и не подойдешь, не то, чтобы жалеть или спасать.

Кажется, со мной произошли аналогичные изменения, но, судя по насмешливому выражению Машки, далеко не в лучшую сторону. Только и оставалось, что предположить, какими ма-аленькими стали мои глазки, а уши… как были лопоухими, так и остались. Ну и что, что размер меньше, – ведь и рыжих волос на голове тоже стало меньше. Чем теперь эту «красоту» прикроешь?

– А я думала, что ты Шиш… – каверзно сложила трубочкой попухлевшие губки егоза.

– А кто? – Я, чувствуя западню, глупо напрашивался на «комплимент».

– А ты, оказывается, Чебурашка! – заразительно засмеялась пересмешница.

– А ты… а ты… – Я панически пытался собрать расплескавшиеся мысли, но был остановлен Гарольдом:

– Поразительный вы народ, дети. Вас привели в удивительнейшее, загадочное и опасное место, а вы устроили очередное глупое выяснение отношений с демонстрацией языков и оттопыриванием ушей.

Не знаю, как выглядел я, но егоза умудрилась так покраснеть, что ее можно было использовать, как факел для освещения здешних призрачных дорог.

– Правильно! – не стал нас больше распекать профессор. – Без дорог и здесь, в такой вот пустоте не обойтись. Правда, я до сих пор не могу понять: являются ли они плодом моего воображения или существуют на самом деле?

– Как-то вы странно говорите, уважаемый, – удивился я такой неопределенности. – Дороги, они либо есть, либо их нет.

– Не спешите с определениями, молодой человек – они могут завести вас в лабиринт заблуждений. Лучше выслушайте маленькую инструкцию с демонстрацией картинок.

Гарольд снова усмехнулся и стал терпеливо объяснять. Оказалось, что он до сих пор не мог определиться с тем, что такое межмирье. Он знал только несколько его свойств и как в нем ориентироваться. Во-первых, оно связывало различные миры. Во-вторых, в нем имелись дороги, но не обычные. Профессор тут же продемонстрировал нам всю их необычность. Он взял нас за руки, чтобы мы не потерялись, и попросил закрыть на мгновение глаза. Когда мы их открыли, то у нас с Мышуней вырвался одновременный вздох изумления.

Мы стояли на одной такой Гарольдовой дороге. Она представляла собой ленту мягкого светящегося тумана, вьющуюся среди бисера каких-то блесток и теряющуюся в неизвестной призрачной дали. Несмотря на всю дымчатость этого пути, ноги ощущали прочную основу под подошвами. Старый гид попросил нас обернуться, и мы увидели, как за спиной дорога упиралась в странные ворота, имеющие вид струящейся по стеклу воды. Сами ворота висели в той же пустоте, что и дорога.

– Ой! – воскликнула несколько испуганно Маша. – А если оступиться, то упадешь туда, в темноту?

– Хех, никогда не догадаешься, что спросит ребенок, – буркнул Гарольд себе под нос и терпеливо ответил: – Можешь даже прыгнуть в сторону. Падать-то здесь некуда. Тогда ты просто потеряешь дорогу, и тебе придется ее снова искать.

– А как я ее найду?

– Вот как раз такой вопрос я и надеялся услышать. А еще лучше было бы, если бы вы спросили, что это за ворота.

– А правда, что это за ворота? – удивился я нашей недогадливости.