Читать книгу "За пригоршню чар - Ким Харрисон"

Он посмотрел на меня; злые морщинки на его лице слегка разгладились.

Ты до завтра не умрешь, — сказал он. Въехав на стоянку,я повернулась к Дженксу.

С чего ты так решил?

Дженкс расстегнул ремень и одарил меня косой ухмылкой,которая могла бы по озорству потягаться с Кистеновой.

— Ну, я же с тобой.

Я невольно застонала. Прямо сама на это напросилась!

Улыбаясь, он выбрался наружу, глянул на первые звезды, почтинеразличимые сквозь городское марево. На затекших от долгого вождения ногах явслед за ним пошла к крохотному офису. Внутри не было никого — не считая впечатляющейподборки сувениров и буклетов. Расставив руки, Дженкс будто с голодухи бросилсяк полке с миниатюрными поделками, присущие пикси любопытство и желание всепотрогать делали витрину просто неотразимой. Дверь за нами захлопнулась, и яедва успела стукнуть его в плечо, вырывая из блаженства и муки пиксийскогоэкстаза.

Ой! — Он зажал ушибленное местом обиженно на меняглянул. — За что?

Сам знаешь, — сухо сказала я, с трудом сумев улыбнутьсянеприметно одетой женщине, вышедшей к нам через арочный проем из служебнойкомнаты. Оттуда слышался телевизор и пахло обедом… или, скорее, ужином —поскольку женщина была человеком.

Она удивленно моргнула, глядя на нас.

Чем могу помочь? — спросила она неуверенно, поняв, чтомы внутриземельцы. Макино — городок туристский, и вряд ли достаточно большой,чтобы здесь селились толпы внутриземельцев.

Нам нужен номер на двоих, — сказала я, беря ручку икарту регистрации. Над первым вопросом я задумалась. Ну, пойдем вдвоем под моейфамилией, — решила я, записывая крупным почерком в графу «Миз РэйчелМорган». Женщина за стойкой поморщилась, глядя мне через плечо — там довольногромко звякали глиняные и металлические безделушки, когда их снимали с полок иставили обратно. — Дженкс, номер нашей машины не посмотришь? — попросилая, он выскользнул в дверь, колокольчик из ракушек громко звякнул.

— Двести двадцать, — холодно сказаларегистраторша. Класс! Дешево, нечего сказать. Какая прелесть эти провинциальныегородки в межсезонье…

— Мы здесь на ночь останавливаемся, не нанеделю, — заметила я, вписывая в графу адрес нашей церкви.

Это и есть за ночь, — нагло заявила она. Я вскинулаголову.

Двести двадцать в не сезон?

Она пожала плечами. Обалдев, я ненадолго задумалась.

— Скидки по страховке от «ВерСтраха» у вас нет?

В глазах у нее появилась издевка.

— Мы предлагаем скидки только для АмериканскойАвтомобильной Ассоциации.

Я поджала губы, к щекам прилила кровь. Незаметно сжав руку,я сняла ее со стойки, чтобы не видно было перевязанных пальцев. Черт-черт-черт.Какая прелесть этот провинциальный менталитет… Она нарочно задрала цену внадежде, что мы отсюда уберемся.

— Наличными, — нагло добавила она. — Карточкии чеки мы не принимаем.

Треснутая табличка у нее за спиной утверждала, чтопринимают, но теперь я не собиралась отсюда уходить. У меня гордость есть, аденьги в сравнении с ней — ничто.

— Номер с кухней у вас имеется? — поинтересоваласья, внутренне кипя. Двести двадцать баксов — немалый кусок моей наличности.

— Это еще тридцать долларов, — сказала она.

— Ну еще бы, — пробормотала я. В ярости рванувзастежку сумки, я отсчитала двести пятьдесят баксов, и тут вошел Дженкс. Онглянул на деньги у меня в руках, на самодовольную регистраторшу, на мою злобнуюрожу, и мгновенно все понял. Черт, да он наверняка все слышал, с его-то слухом.

Он бросил взгляд на фальшивую камеру наблюдения в углу,потом на стоянку через стеклянную дверь.

— Похоже, Рейч, мы в прайм-тайм попали, — бросилон, записывая в карту автомобильный номер привязанной к стойке ручкой. —Кто-то буквально только что надул в бассейн, а из душа аж досюда несетплесенью. Если поторопимся, еще успеем заснять мост на закате для начальныхкадров.

Рука регистраторши, выкладывавшей на стойку ключ, внезапнодрогнула.

Дженкс щелкнул крышкой телефона.

— У тебя с последней нашей остановки номер окружногоотдела здравоохранения сохранился?

Я изобразила на лице усталое смирение.

— В блокноте записан. А с начальными кадрами неторопись — рассвет тоже пойдет. Помнишь, как Том кипятком писал, когда мысожгли пленку, не дав ему весь мир оповестить, где обслуживание самое похабное.

Регистраторша посерела. Я бросила карту на стойку и взялапоцарапанный ключ с пластиковой биркой. Брови сами поднялись: тринадцатыйномер, просто блеск.

— Спасибочки, — сказала я.

Дженкс шустро забежал вперед:

— Позвольте, миз Морган.

Он грациозно придержал дверь, и я гордо вышла.

Каким-то чудом мне удалось сохранить серьезную мину, покадверь не захлопнулась, но тут Дженкс прыснул, и я сломалась.

Спасибо, — выдавила я между приступами сдавленногохохота. — Господи, я ей чуть в рожу не залепила.

Всегда, пожалуйста! — Дженкс оглядел ряд дверей,остановившись на последней — втиснутой в короткую перекладину «Г». —Можно, туда я микрик перегоню?

Он это более чем заслужил, — подумала я и оставила еговозиться с машиной, а сама пошла через темную стоянку, по инерции злясь надетей, шумно возящихся в бассейне. Воду подсвечивали, и отражающиеся отраскрытых зонтиков огни выглядели призывно. Не такая бы холодина, я бы спросилаДженкса, умеют ли пикси плавать. Бог с ним, с синим носом и мурашками на коже,а посмотреть на Дженкса в плавках хотелось бы.

Замок слегка посопротивлялся, но я поерзала ключом, онсдался, и дверь распахнулась. Пахнуло лимонной отдушкой и свежим бельем.

Дженкс подогнал машину на пустой пятачок у двери. Луч фарвысветил страшненький коричневый ковер и застеленную желтым покрывалом кровать.Щелкнув выключателем, я вошла в номер, осмотрела так называемую кухню,заглянула во вторую дверь, поставила сумку на кровать и глубоко задумалась.Дело в том, что вторая дверь вела в ванную, а не в другую комнату.

Прохаживаясь насчет пещер, вошел Дженкс с моим багажом,подозрительно глядя на низкий потолок. Сумку он бросил у двери, вернул мнеключи от машины и пошел обратно, по пути пощелкав выключателем на радостях, чтоон это может.

— Э-э… Дженкс, — позвала я, до боли сжимая ключи впальцах. — Нам этот номер не подойдет.

Дженкс вернулся с моим ноутбуком и мечом Айви, разместил ихна круглом столике у окна.

— Ты что? Я насчет плесени в душе соврал. — Онглубоко втянул воздух носом. — Здесь пахнет… Ну, не плесенью, точно.