Читать книгу "Прочитавшему — смерть - Рекс Стаут"

— Успокойтесь, — сказал я ей. — Ради вас я готов пройти сквозь огонь, поскольку сквозь воду я уже прошел, но это письмо, хотите вы или нет, улетит со мной. Это единственное на свете доказательство того, что роман написал ваш брат. Мне оно дороже, чем письмо от Элизабет Тейлор, в котором она умоляла бы меня позволить ей взять меня за руку. Если в нем есть что-либо такое, что не позволяет быть оглашенным в суде, такие строки прочитаны не будут, но письмо нужно мне целиком. Захоти я сбежать, я мог бы одним ударом уложить вас и, перешагнув, выйти отсюда. Лучше еще раз посмотрите на мои уши.

— Вам незачем было выхватывать письмо у меня из рук, — возмущалась она.

— Прошу прощения, я действовал необдуманно. Я могу вернуть его вам, а вы — мне с условием, что если вы не захотите, я отниму его силой.

Глаза ее блеснули, и, зная это, она чуть не покраснела. Она протянула руку. Я сложил письмо, положил его в конверт и отдал ей. Она посмотрела на него, потом на меня и протянула письмо мне. Я взял его.

— Я делаю это, — торжественно произнесла она, — потому что, по-моему, мой брат хотел бы, чтобы я поступила именно так. Бедный Лен. Вы думаете, его убили из-за того, что он написал этот роман?

— Да. Теперь я это знаю. И от вас зависит, поймаем ли мы его убийцу. — Я вынул блокнот, вырвал страницу и подал ей. — Все, что вам предстоит сделать, это написать вот такое письмо на своей почтовой бумаге. Остальное я объясню потом.

Она принялась читать. Я сел. Она казалась прекрасной. Прекрасными выглядели и ненастоящие дрова в ненастоящем камине. Даже дождь, который лил, не переставая… Нет, хватит.

15

В 3.23 из телефона-автомата в какой-то глендейлской аптеке я позвонил Вульфу. Всегда приятно докладывать о выполнении поручения и услышать от него: «все правильно» На этот раз я удостоился даже большей похвалы. Когда я изложил ему все, что его интересовало, в том числе и содержание письма Дайкса, которое было у меня в кармане, и письма миссис Поттер, которое я, только что наклеив авиамарку, опустил в щель почтового ящика возле глендейлской почты, наступило пятисекундное молчание, а затем раздались слова: «Все очень правильно». После стоивших мне еще пять долларов обсуждений планов на будущее, в том числе и возможности непредвиденных обстоятельств, я нырнул под проливным дождем в ожидающее меня такси и назвал шоферу адрес в нижней части Лос-Анджелеса. Дождь сопровождал нас всю дорогу. На перекрестке мы на одну восьмую дюйма ушли от столкновения с грузовиком, и шофер извинился, сказав, что не привык ездить под дождем. Скоро привыкнете, ответил я, что, по-моему, ему не очень понравилось.

Офис сыскного агентства занимал половину десятого этажа грязного старого здания с лифтами, издававшими на ходу стоны и скрипы. Я один раз, много лет назад, уже был там, и, поскольку утром из отеля предупредил, что, возможно, зайду, меня более-менее ждали. В угловой комнате навстречу поднялся малый по имени Фердинанд Долман, у которого были два подбородка и четырнадцать волосин, прикрывавших лысину.

— Рад видеть тебя, старина! — протягивая мне руку, оживленно воскликнул он. — Как поживает наш толстяк?

Очень мало людей были знакомы с Ниро Вульфом настолько, чтобы называть его «наш толстяк», и этот Долман уж никак не входил в их число, но пытаться учить его хорошим манерам не было времени, и поэтому я просто предпочел не удостоить сей факт вниманием. Я перекинулся с ним парой фраз, чтобы было с чего начать разговор, а затем перешел к делу и объяснил, что мне требуется.

— У меня как раз есть такой человек, — заявил он. — И на твое счастье он только что выполнил очень трудное задание и сейчас здесь. Тебе повезло, сказать по правде. — Он взял трубку и распорядился. — Пришлите ко мне Гибсона.

Через минуту дверь распахнулась и вошел человек. Я бросил на него взгляд, и одного взгляда было достаточно. Одно ухо у него напоминало капустный лист, а взгляд был способен пробуравить стену.

Долман начал было говорить, но я перебил его.

— Нет, — категорически заявил я, — не годится. Не тот тип.

Гибсон усмехнулся. Долман велел ему выйти, что он и сделал. Когда дверь за ним закрылась, я решился на откровенность.

— Как у тебя хватает нахальства рекомендовать мне такого идиота? Если он только что выполнил трудное задание, то мне жаль тех, кто выполняет легкие. Мне нужен человек образованный или хотя бы умеющий говорить как образованный, не слишком молодой, но не старый, сообразительный, быстрый, способный воспринять кучу новых для него фактов с тем, чтобы потом ими воспользоваться.

— Господи Боже, — скрестил руки на затылке Долман, — может, тебе нужен сам Дж. Эдгар Гувер?

— Мне наплевать, как его зовут, но если у тебя такого нет, так и скажи, и я пойду искать в другом месте.

— Почему же нет? Есть. У нас работает больше пятидесяти человек. Найдем такого, какой тебе требуется.

— Давай его сюда.

Наконец такой нашелся, признаю, но лишь после того, как я отсидел в конторе часов пять и проинтервьюировал с десяток претендентов. Может, я и был чересчур разборчив, не скрываю, поскольку не исключал возможности, что вся его деятельность будет состоять только в том, чтобы получать в день свою двадцатку плюс деньги на непредвиденные расходы, но после того, как мне удалось направить расследование по верному пути, я вовсе не хотел рисковать и испортить начатое даже малейшей ошибкой. Человек, которого я выбрал, был моего возраста, и звали его Натан Гаррис. Лицо у него было сплошь из одних углов, пальцы костлявыми, и если я кое-что смыслил в глазах, то он подходил мне по всем статьям. Я судил о людях не по ушам, как Пегги Поттер.

Я привел его к себе в отель. Мы поели у меня в номере, и я до двух ночи растолковывал ему, что мне от него нужно. Ему предстояло вернуться домой, взять кое-что из вещей и зарегистрироваться в отеле «Южные моря» под именем Уолтера Финча, получив такой номер, который бы меня устраивал. Я позволил ему записать все, что он хотел, с тем пониманием, что к тому времени, когда это может понадобиться, чего может и не случиться, он должен все это крепко-накрепко запомнить. Чтобы не забивать ему голову разными подробностями, я позволил себе сказать ему только то, что может знать литературный агент Уолтер Финч и не больше, а потому, когда он ушел, он ничего не знал про Джоан Уэлман, Рейчел Эйбрамс, а также Корригана, Фелпса, Кастина и Бриггса.

Ложась спать, я приоткрыл окно на три дюйма, и утром лужа воды от дождя добралась до края ковра. Взяв часы с ночного столика, я увидел, что уже 9.20 или 12.20 в Нью-Йорке. На глендейлской почте мне сказали, что письмо полетит самолетом, который сядет в «Ла Гардиа» в восемь утра по нью-йоркскому времени, а значит, будет доставлено на Мэдисон авеню, быть может, в ту самую минуту, когда я потягивался и зевал.

Беспокоила меня миссис Кларенс Поттер. Миссис Поттер уверила меня, что ее муж, независимо от того, одобрит он наши совместные действия или нет, вмешиваться не будет, но под ложечкой у меня сосало, особенно на пустой желудок, когда я думал о том, что он может натворить, послав телеграмму Корригану, Фелпсу, Кастину и Бриггсу. Выдержать я был больше не в силах. Не закрыв окна и даже не посетив ванной комнаты, я набрал номер в Глендейле. Мне ответила она сама.