Читать книгу "Город без полиции - Анна Малышева"

Машина, двигатель которой услышала Матильда, как раз выезжала из переулка, сворачивая за угол. Женщина успела увидеть только габаритные огни. Ни марки автомобиля, ни его цвета она назвать полиции не смогла. К тому времени стемнело настолько, что она едва рассмотрела и другую машину, стоявшую неподвижно. Матильда даже не узнала Ольгин джип, давно и хорошо ей знакомый.

– У него все огни были погашены, в салоне темно, в переулке тоже... И я ведь думала, что Ольга давно уехала. У меня и в мыслях не было, что с ней может что-то случиться! Здесь, у нас!

Матильда повернулась было, чтобы вернуться к отелю, как вдруг из темной машины, резко хлопнув дверцей, выскочил человек и сломя голову побежал прочь по переулку, вслед за исчезнувшим автомобилем. Тогда-то Матильда и рассмотрела на нем джинсы и куртку с капюшоном.

– То есть она выскочила из машины, где сидела мертвая Ольга! – Матильда передернула плечами и раздавила в пепельнице докуренную до фильтра сигарету. – Может, заканчивала ее душить... Почти у меня на глазах!

– А почему вы уверены, что это была женщина? – недоуменно воскликнула Таня. – С тем же успехом это мог быть...

– Когда она побежала прочь, то оступилась, наверное подвернула ногу, и вскрикнула, – не без торжества разбила ее возражения Матильда. – Я слышала голос. Мужчины так не кричат!

– Она сказала что-нибудь? По-гречески? По-русски? – с замиранием сердца поинтересовалась Таня. «По-гречески – это дело меня не касается. По-русски – меня тоже хотят убить!» Однако Матильда с сожалением покачала головой:

– Полицейские тоже об этом спрашивали. Нет, она ничего не сказала. И слава Богу! – довольно неожиданно воскликнула женщина, поднимаясь и бросая взгляд на часы, висящие над стойкой портье. – Чем меньше я об этом знаю, тем лучше себя чувствую! Бедный ее муж! Бедная девочка! И такое происходит у нас в городе! Это будут обсуждать лет десять, не меньше! – И, внезапно сменив тон, деловито заметила: – Ну что ж, до первого парома еще четыре часа, так что советую прилечь. Отвести вас в комнату?

– Нет-нет, – торопливо отказалась Таня, вставая вслед за хозяйкой. – Я все равно не усну! Посижу здесь, посмотрю телевизор.

Она боялась признаться в том, что не хочет снова оказаться в номере этого отеля, куда, как уже однажды выяснилось, так легко проникают посторонние. «Правда, тогда мне всего лишь подарили веточку кумари, а что будет на этот раз?!» Матильда угадала ее колебания и улыбнулась, правда, чуть натянуто:

– Не беспокойтесь, на этот раз дубликат ключа я заберу с собой, а номер отведу как раз над нашей квартиркой. Поселила бы вас рядом, но на первом этаже, где мы живем с Димитрием, номеров нет. Эта история с пропавшим ключом просто выбила меня из колеи... Я ведь так и не нашла его! Непостижимо! Приходится только радоваться, что вас не обокрали!

– Я радуюсь, – проговорила Таня весьма безрадостным тоном. – Спасибо, но мне в самом деле будет лучше в холле.

Матильда не стала настаивать. Пожелав гостье спокойной ночи и вручив ей ключ от входной двери – на тот маловероятный случай, если Тане вздумается прогуляться, – она исчезла в глубине коридора. Прошуршали по плиткам пола подошвы мягких туфель, скрипнула и негромко захлопнулась дверь, и в отеле наступила пронзительная тишина.

Вернувшись в холл, Таня первым делом бросила взгляд на дверное стекло. Не заметив за ним ничего пугающего, она осмелилась подойти ближе и, почти прижавшись лицом к стеклу, оглядела подступы к отелю. Глаза постепенно привыкли к темноте, и она различила поникшие флаги на флагштоках, пустые столики в кафе под плетеной пальмовой крышей, ртутный блеск налитого до краев бассейна, освещенного слабым светом единственного маленького фонаря. Других источников света снаружи не было, улицу, ведущую к «Солнцу Мармари», густо затушевала тьма. Таня со вздохом отвернулась.

«Эта ночь никогда не кончится! Как Матильда может спокойно спать?! Она выглядела такой душевной, милой, а оказывается, предпочитает не портить себе нервы лишними переживаниями... Для нее куда важнее переплюнуть хозяина „Мурии“, не уронить престиж своего отеля... Можно угощать человека кофе и вином, а через несколько часов спокойно рассказывать о том, как его убили, и с милой улыбкой желать спокойной ночи! Наверное, мне стоит взять с нее пример и успокоиться. В конце концов, Оля мне никто! Утром я уеду навсегда и, наверное, даже не узнаю, чем кончится дело, найдут ли ее убийцу... Если предположить, что у нее все же был любовник, ее могли убить из ревности. Тогда ясно, почему это сделала женщина. Я ни при чем!»

Но, уговаривая себя успокоиться, расхаживая взад-вперед по слабо освещенному холлу (верхний свет экономно погасила перед уходом Матильда), Таня нервничала все больше. Ей не давало покоя ужасное ощущение, что Ольга погибла из-за нее, и оно только крепло, когда девушка вспоминала обстоятельства этой страшной смерти. «Даже для совпадения это слишком невероятно! Весь день мы с нею так или иначе занимались гибелью Паши, и если ничего не узнали, то не по нашей вине! Возможно, тот человек, который контактировал с нами, был готов к последнему шагу... И тут-то его перехватили! Он не пришел на встречу, успел лишь каким-то образом оставить черепашку в часовне. Но убийца мог думать, что он все успел нам рассказать! Я никуда не выходила после обеда, Оля вышла... И ее убрали! Сейчас он думает только о том, как бы убрать и меня... То есть она, ведь Матильда слышала женский голос. А кого видела за стеклом я? Мужчину или женщину?»

Девушка обернулась и снова взглянула на дверь, но не увидела ничего и глубоко вздохнула. Тревога, терзавшая ее, понемногу отступала, давая место обычной усталости. За стенами отеля была южная осенняя ночь, темная, тихая и прохладная. Все, что могло случиться, уже случилось – так, по крайней мере, полагала Матильда, этим и объяснялась ее невозмутимость. Городок полностью выбрал свой лимит по происшествиям лет на десять вперед. Теперь по вечерам, за стаканом кислого домашнего вина, жители Мармари будут вспоминать свою русскую соседку, миловидную блондинку с резкими жестами и любовью к развлечениям, и говорить о том, как загадочно и страшно она погибла. Переулок, где стоял ее джип, станет излюбленным местом детских игр. Дети любят страшилки и вскоре сочинят целую легенду о красавице и чудовище – одну из тех историй, которая потом передается из поколения в поколения, пока настоящие обстоятельства дела не исказятся до неузнаваемости.

«Сейчас у меня одна задача – сделать так, чтобы я сама не стала одним из персонажей этой страшной сказки! Утром меня проводит Матильда, она обещала. Рядом с ней на меня напасть не посмеют, а убить сразу двоих – на это надо еще отважиться! Да и потом утром... Утром все будет по-другому! Только бы скорее рассвело!»

Устав шагать взад-вперед по холлу, Таня снова уселась в глубокое кресло возле барной стойки. Рядом на журнальном столике она заметила нетронутую чашку остывшего кофе и выпила ее залпом. Как ни странно, напиток оказал не возбуждающее, а расслабляющее действие. Спустя минуту ее веки отяжелели, на Таню напала неудержимая нервная зевота. Она расшнуровала ботинки и, поджав ноги, свернулась в кресле калачиком, успев пожалеть о том, что не воспользовалась предложением Матильды и не поднялась в гостиничный номер. «Там я, по крайней мере, была бы под замком, – думала она, уже проваливаясь в сон. – А здесь как на витрине. Меня видно через дверь... Через дверь... А может, никого и не было за дверью, нервы сдали, померещилось... Я даже лица не разглядела. Даже не могу сказать, мужчина это или женщина. Могла бы женщина справиться с Олей? Могла бы женщина...»