Читать книгу "Новый босс - Алайна Салах"

могу вымолвить ни звука, пока его пальцы жадно скользят по оголившейся коже и ныряют под нитку кружева. Мы синхронно стонем, когда они проникают внутрь меня, разливая огненное вожделение по венам.

Гас упирается головой мне грудь, и я впитываю кожей его сдавленное шипение, когда он мучительно медленно изучает меня пальцами.

— Черт, Сла-ва… ты течешь, стерва.

Я хочу сказать в ответ какую-нибудь колкость, но не выходит, потому что с каждым проникновением воронка оргазма утягивает меня в на дно.

Чертыхнувшись, вцепляюсь ногтями в его напряженные плечи и, кусаю губу, пытаясь погасить стоны. Не выходит. Наслаждение так отчаянно рвет меня на части, что вместе с бессвязными всхлипами с губ срывается его имя.

— Pisdetz…. — эхом резонирует в ушах. Ощущаю между ног тугое давление эрекции и через секунду внутренности вспыхивают забытой болью наслаждения.

— Боже, Гас — предательски выводят губы, и в каждой части тела гремят фейерверки, празднуя наше соединение. Взрываются яркими искрами в голове, в животе, с сердце.

Гас не прекращает материться, пока трахает меня так, словно пытается сровнять со стеной. Рычит, сжимая зубами мое плечо; вонзает пальцы в бедра до болезненных синяков.

— Скажи, что хочешь меня. — хрипит рядом с моим ухом. Стискивает ладонями мои ягодицы и загоняет член до упора длинным рывком.

Мотаю головой, проклиная себя за то, что вторая волна оргазма так быстро дает о себе знать нарастающей дрожью. И что пальцы сами ныряют в его чертовы спутанные волосы, и ступни сжимают его идеальную задницу.

— Говори. Я буду трахать тебя до тех пор, пока ты не скажешь эти гребанные три слова.

Пытаюсь злиться на него, но не могу. Все его горячая кожа на мне, его запах, его прикосновения — они делают меня слабой.

— Скажи. — рычит, врезаясь в меня так глубоко, что я вскрикиваю.

— Хочу тебя, — выдыхаю вместе с остатками кислорода.

В ответ Гас глухо стонет и крепко прижимается губами к моей ключице.

— Скажи, что любишь меня, стерва. Пожалуйста, блядь…соври мне.

Какой же он придурок.

— Я люблю тебя. — рвется из-за самого сердца.

Его плечи под моими пальцами дергаются, и дыхание на шее становится прерывистым и влажным. Его глухой шепот настолько тихий, что скорее всего, что это плод моего воображения:

— Я так люблю тебя, что мне больно, Сла-ва.

Горячие руки отрывают меня от стены и уже через секунду я лежу на полу, а Гас нависает надо мной сверху. Толкается так глубоко, что пальцы на ногах скручиваются. Прижимается ко мне губами и гладит по волосам, от чего сердце растекается в ванильную лужицу. Закрываю глаза и целиком сдаюсь на милость своей слабости: целую его в ответ и крепко стискиваю шею. Хочу забыть обо всем и жить в этом моменте. В котором он только мой без розовых шарфов и цепких когтей.

Кажется проходит вечность, когда Гас прерывает поцелуй и, отстранившись, встречается со мной глазами. В его взгляде так много знакомого тепла, что к переносице стремительно набегают слезы.

— Ты красивая, как снежинка, матрешка. — шепчет, касаясь пальцем моей щеки.

А вот они уже катятся. Чертов заграничный романтик.

Не хочу, чтобы он видел мою слабость, поэтому жмурю глаза и отворачиваю голову в сторону, принимая возобновившиеся толчки в себя. Жесткий пол больно натирает позвонки, так что начинает ломить кости, но эти минуты наедине с ним я бы на на что другое не променяла.

Глава 29

Гас

Сквозь бит сумасшествия, стучащий в висках, доносится стук в дверь.

Пошла на хер, доставка пиццы. Мой мозг все равно уже спекся от гипогликемии. А чем иначе объяснить, что я веду себя как долбанный ванильный нытик.

— Пошли их к черту, — полустонет-полуумоляет Слава, до скрипа костей сжимая меня ногами. — Хочу еще.

Голодная ненасытная кошка. Уже дважды Гасу-младшему чуть шею не свернула, и все равно мало.

Вот только ни хрена. Нужно напомнить ей, кто здесь главный.

В дверь еще долбят, когда я, надавив на силу воли, выдергиваю себя из жаркого плена. Собираюсь заставить стерву умолять, но забываю обо всем при взгляде на ее тело.

Прекрасная фурия. Самая грязная эротическая фантазия.

Темные волосы разметались по полу, губы искусанные и распухшие, и через разодранную рубашку призывно розовеют твердые соски. Юбка обручем смята на талии и через порванные колготки виден ее гребанный криптонит. И как это забыть? Теперь у меня будет стоять вечно.

— Выглядишь как шлюха, Слава. — хриплю, нависая над ней.

Зеленые кошачьи глаза замирают на мне, когда я опускаю руку туда, где только что был мой член. Мягко давлю пальцами, до нездорового сумасшествия наслаждаясь тем, как матрешка закатывает глаза и вытягивается струной, выдыхая свое заклинание.

Еще, Гас. Еще, Гас. Еще, Гас. Мог бы слушать вечно.

Запрещаю себе думать о прошлом и о том, что будет, когда дверь за ней захлопнется. И о белобрысом полене я тоже не позволяю себе думать. Хочу, чтобы она сходила с ума так же как и я. Хочу снова ощутить свою власть над ней.

Слава извивается и истекает влагой под моими пальцами, и мне приходится стиснуть зубы, чтобы не выдать ни звука. Я и так настонал часовую озвучку для порно. Матрешка ни хрена моей выдержке не способствует: выгибается дугой и разводит ноги шире, от чего эта порочная дыра на ее колготках с треском растягивается.

Это, блядь, одновременно самое грязное и самое прекрасное зрелище на свете. Как и она сама. Мне всегда будет ее недостаточно. Поэтому я продолжаю идти на поводу у своего помешательства: раздираю этот чертов нейлон руками и припадаю к ртом к раскрытой плоти.

Запах клубники со скоростью света ударяет в голову, уничтожая остатки мозговых клеток. Провожу языком между влажных лепестков, и начинаю сходить с ума еще сильнее, потому что ноги, сжимающие мои плечи, начинают бешено трястись.

Хочу помучить ее дольше, поэтому отстраняюсь и дую на розовый клитор. Матрешка стонет и, сжав ладонями мою голову, толкается бедрами навстречу. Блядь, она сама трахает мой рот. Не думал, что способен возбудиться сильнее, но я так сейчас и происходит. У младшего башка готова разорваться в любую минуту.

— Трахни меня языком, Гас. — мольбой проникает мне в уши.

Жадная похотливая стерва.

Скольжу вглубь нее и целую до тех пор, пока она не начинает содрогаться под моими губами. Не могу ей отказать. Никогда не мог.

Одного взгляда