Читать книгу "Злобный король - Мила Кейн"

все это было неправдой. Единственного человека, с которым я когда-либо была настоящей, я помогла запереть в подвале. Этот внутренний голос слышал только Николай Чернов, мужчина, которого я должна была бояться больше, чем собственную семью. Что это означало, я понятия не имела.

На секунду яростные слезы чуть не хлынули по моим щекам, но быстрый укол булавки в нежную кожу у основания большого пальца помог мне успокоиться. Я надавила еще сильнее, подставив ладонь, чтобы поймать капли крови.

Вот оно. Затишье в эпицентре бури.

— Конечно, отец, — послушно ответила я.

— Ты в долгу передо мной, София, за фиаско с помолвкой. Пятно на твоей репутации — это пятно и на моей, а я этого не допущу.

Я выдержала бесстрастный взгляд отца. Я была не только ценным активом, который можно было использовать, но и чем-то далеким от совершенства, — а это было невыносимо для Антонио Де Санктиса.

— Да ладно тебе, Zio, вряд ли София виновата в том, что она не всем по вкусу, — раздался громкий, высокомерный голос.

Я вздрогнула, когда в поле зрения появился мой кузен, а за ним и дядя. Сильвио был на добрых десять лет старше меня и являлся одним из худших людей, которых я когда-либо встречала. Я ненавидела его даже больше, чем своего отца. Моя ненависть к Сильвио не знала границ, и только росла после той роковой ночи с Николаем и игры в покер, которая изменила мою жизнь.

Сильвио окинул меня долгим, медленным взглядом от кончиков пальцев моих босых ног, выглядывающих из-под подола светлого платья, и до плеч. В его темных глазах светилось желание, от которого у меня по коже поползли мурашки. Он бессознательным движением облизнул свои толстые губы и чуть сдвинул ремень.

Только булавка в моей ладони удерживала меня на ногах. Я фантазировала о том, как спрыгиваю с платформы и бросаюсь на Сильвио. Я бы влепила ему пощечину за то, что он разглядывал меня, словно кусок мяса в мясной лавке. Он бы и не догадался о том, что у меня в руке булавка, пока она не воткнулась бы в один из желеобразных шаров, сосредоточенных сейчас на моей груди.

— София? Не мечтай наяву, так ты выглядишь простушкой, — рявкнул на меня отец, выводя из задумчивости.

— Прости, Papa, — пробормотала я. Заводная игрушка вернулась к своему запрограммированному режиму.

Он некоторое время изучал меня глазами рептилии, немигающими и безэмоциональными, а затем переключил свое внимание на Анну.

— Под это платье Софии понадобится что-нибудь красивое, белое в тон, что-то, что отразит ее чистоту.

— Под платье? — запинаясь, повторила я, пока Анна доставала блокнот и записывала отвратительное распоряжение отца. — Какая разница, что под ним?

— А ты как думаешь? — Сильвио захихикал у двери.

Взгляд моего отца заставил его замолчать.

— Не тебе об этом беспокоиться. Поскольку в глазах общества ты испорченный товар, мы должны действовать быстро, чтобы исправить ситуацию, пока ты не стала бесполезной. Мне нужно, чтобы ты делала то, что тебе говорят, и не тратила время на споры. Не разочаровывай меня снова, figlia mia12.

Невысказанное «иначе» повисло в воздухе. Мы оба знали, что это означает. Мужчины умирали и за меньшее. Внутри меня вскипела приглушенная истерика. У него кто-то был на примете. Как только я подумала об этом, я поняла, что это правда.

Он выжидающе уставился на меня.

Я попыталась вспомнить, как притвориться, что не ненавижу его, и нацепила улыбку самой лучшей дочери.

— Я знаю, Papa. Я не разочарую.

Он еще мгновение смотрел на меня, и я твердо встретила его взгляд. Антонио не любил тех, кто отказывался смотреть ему в глаза.

— Bravo, в таком случае переодевайся. Платье будет отлично смотреться, когда ты похудеешь. А теперь пойдем. Мы не можем опоздать на воскресный ужин.

Он ушел, не сказав больше ни слова, а я поспешила собраться. Он не станет ждать меня дольше пяти минут. Я знала это по опыту. Я поймала свое отражение в зеркале. Слова Антонио эхом отдавались в моей голове, и я никогда не чувствовала себя такой потерянной и напуганной. У него был на примете кто-то, за кого он хотел выдать меня замуж; это было очевидно.

Скоро дни, проведенные в бегах с Николаем станут последним глотком свободы в моей жизни. Насколько это было хреново? Ощущать себя более свободной в руках похитителя, чем со своей семьей, было отрезвляющим осознанием. Но самое главное, впервые за целую вечность я не чувствовала себя одинокой, совсем. Я не знала, что, черт возьми, делать с разрозненными, неуместными эмоциями, бушующими внутри меня. Поэтому я сделала то, что делала всегда: оделась, нацепила на лицо улыбку хорошей девочки и поспешила выполнить приказ отца. Николай был прав. Я была его lastochka. Птица в клетке с подрезанными крыльями, слишком напуганная, чтобы попытаться вырваться на свободу.

По воскресеньям семья Де Санктис устраивала ужин в Каса Нера.

Этой традиции было столько же лет, сколько и мне, а может, и больше. Я едва могла вспомнить, как это происходило, когда была жива мать, но сейчас это был мой самый нелюбимый день недели.

Множество искусных итальянских поваров устраивали незабываемый пир, и еще больше людей разносили еду и напитки влиятельным мужчинам за столом. Приглашение на воскресный ужин было серьезным знаком благосклонности и уважения со стороны босса. Постоянное приглашение предназначалось только для членов семьи. По этой причине Сильвио и его отец, Франко, приходили сюда каждое воскресенье и заставляли меня чувствовать себя еще более неуютно, чем обычно в доме моего детства. С тех пор как я стала достаточно взрослой, чтобы надевать бюстгальтер, а может, даже и раньше, похотливые глаза следили за мной с разных углов стола, пока я вжималась всем телом в стул и молилась исчезнуть.

Сегодня вечером темные глаза Сильвио не отрывались от меня. Вид его самодовольного злорадства лишь вернул мои мысли вниз, в подвал. Как там Николай? Единственное, что было хорошего в этом воскресном ужине, — это мужчина, сидящий на дальнем конце стола с небольшим гипсом на голени. Джино был жив и здоров. Он с удовольствием уплетал свой первый воскресный ужин в компании босса, благодаря своему героизму в попытке остановить беглеца. Каждый раз, когда я ловила его взгляд, я не могла сдержать улыбку.

— И куда это ты собралась? У тебя нет времени на своего кузена?

Грубая рука Сильвио обвила мое запястье, когда после ужина я раздавала эспрессо с самбукой. Мой отец считал важным, чтобы его единственная дочь демонстрировала свои способности жены