Читать книгу "Гость из будущего. Том 1 - Владислав Викторович Порошин"

отдают одному очень именитому режиссёру, — сообщил я и без того уже всем известную вещь. — Директор киностудии, Илья Николаевич, сегодня утром позвонил в Москву и пригласил для работы над нашим «Зайчиком» Григория Александрова. Поэтому в главной роли молоденькой актрисы театра будет сниматься сама Любовь Орлова, 1902 года рождения, роль второго плана сыграет Фаина Раневская, а гримёром по фамилии Зайчик станет наш земляк, народный артист СССР Николай Черкасов.

— Ха-ха, — издал неуверенный и удивлённый смешок актёр Смирнов, покосившись на Леонида Фёдоровича.

— Это ты так шутишь, да? — пролепетал Быков.

— Шучу, пока, — с совершенно серьёзным лицом произнёс я, — но если мы сейчас не придумаем, как бороться за своё кино, то в этой шутке будет очень большая доля суровой правды жизни.

— Ха-ха, а стажёр-то твой не дурак, — засмеялся дядя Лёша Смирнов. — Правильно, надо бороться.

— Правильно, то правильно, а как? — Леонид Фёдорович беспомощно присел на табуретку.

— Первое, — я зажал один палец, — если у кинокомедии сменится режиссёр, то я свои песни использовать в фильме не разрешу. Второе, нужно чтобы дядя Лёша Смирнов, дядя Серёжа Филиппов и Георгий Вицин, на которых основывается вся комедийная составляющая картины, отказались сниматься.

— Лично я подпишу, — сказал Смирнов. — У меня кроме «Зайчика» ещё семь фильмов в этом году. Ещё Гайдай звонил, большую роль предлагает.

— И третье, — я посмотрел на Быкова. — Вы сами должны отказать от главной роли. Между прочим, эта кинокомедия заявлена в плане, её по-любому должны снимать этим летом. Иначе скандал и над директором киностудии есть своё начальство, — я показал пальцем наверх.

— Не знаю, — пролепетал Леонид Фёдорович. — Ссориться как-то с дирекцией не хочется.

— А это не ссора, а отстаивание своих интересов, — возразил я и, встав с табуретки, выключил, закипевший чайник. — Вы же хотите снять фильм про военных лётчиков?

— Откуда? — пробормотал Быков, покосившись на дядю Лёшу, который отрицательно помотал головой.

— Неважно откуда, знаю и всё, — я налил кипяток в стакан и добавил в него чайной заварки. — Вот смотрите: завтра мы в «доме Радио» с директором Шурухтом записываем мои песни на магнитную ленту. Где-то через месяц мини-диски фирмы «Мелодия» с этим материалом появятся в продаже. Ещё через месяц эти песню буду звучать из каждого окна и утюга. И когда наша кинокомедия выйдет на экраны, где-то в январе следующего года, то миллионы людей ринутся смотреть кино только из-за этих песен. Плюс, я надеюсь, что мы всё на очень высоком и достойном уровне отснимем, смонтируем и озвучим. И в итоге наш «Зайчик» за год премьеры соберёт примерно 40 миллионов зрителей. А это значит, что заявку на героическую киноленту «В бой идут одни старики» можно будет смело подавать уже в следующем году на стол директора нашего «Ленфильма». Ведь кто откажет режиссёру, который собрал такую огромную кассу, а?

— Как ты сейчас сказал, в бой идут одни кто? — хитро прищурившись, посмотрел на меня Леонид Фёдорович.

— Кстати, замечательное название, — пробасил дядя Лёша Смирнов. — Давайте за это дело по маленькой, и хватит на сегодня.

— Да, название неплохое, — пролепетал Быков. — И все-таки, откуда ты, стажёр, знаешь про эту мою идею? И название уже какое-то придумал.

— Ха-ха, — хохотнул я, лихорадочно соображая, чтобы соврать. — А я и сам не знаю. Само как-то вырвалось. Как говорил древнегреческий философ Платон: «Идеи витают в воздухе».

— Это он хорошо сказал, — улыбнулся Леонид Фёдорович и Алексей Смирнов ту же предложил более актуальный тост:

— Тогда давайте выпьем за друга Платона, ха-ха.

* * *

— Твоя? — спросил меня Эдуард Хиль, когда во вторник в большой студии Ленинградского радио ближе к полуночи Нонна Новосядлова записывала последнюю на сегодня композицию «День на двоих».

Великолепный звонкий голосок Нонны неожиданно бодро для такого позднего часа звучал из колонок в комнате звукорежиссёров.

— Нонночка? — улыбнулся я, кивнув на московскую актрису, которую через толстое стекло звукорежиссерской было еле видно. ­– Нонна — это народное достояние, но бросать швартовый не рекомендую.

— Почему? — хохотнул Хиль, который вблизи оказался невысоким и я бы даже сказал миниатюрным мужчиной, может быть 170, может быть чуть меньше.

— Потому что у меня первый разряд по боксу, — буркнул я и как бы ненароком показал бицепс.

— Смешно, — ещё раз тихо просмеялся Эдуард Анатольевич. — Слушай, а это правда, твои песни?

— Его, его, — вмешался в разговор довольный до ушей дядя Йося, так как благодаря профессионализму оркестра, руководителя и дирижёра, а так же самих артистов мы отработали с большим опережением графика.

— Слушайте, так надо продолжать сотрудничество, — прошептал Хиль, потому что звукорежиссёр за большим звуковым пультом на нас неодобрительно покосился, из-за чего мы всей компанией вышли в коридор «дома Радио».

— Пока новых песен у меня нет, — сразу же признался я, чтобы Эдуард Анатольевич не слишком-то раскатывал губу. — Сейчас главная проблема кино запустить в производство.

— Подожди, — насел на меня директор фильма Шурухт, — а эта вещица про Ленина и молодой октябрь? И вновь продолжается бой, та-та-та.

— Да-да, про Ленина — это очень хорошо, — толкнул меня в плечо Хиль. — Особенно если сделать песню к октябрьским, точнее к ноябрьским праздникам. Тут и в Кремль могут пригласить, и на телевидение и в «Голубой огонёк».

— Хорошо к августу напишу, хотя в этом октябре в Кремле будет не до песен, — кивнул я головой, вспомнив, что осенью будут снимать с должности Никиту Хрущёва. — Дядя Йося, ты лучше скажи, где мы Нонну до утра спать положим? Ко мне не успеем, скоро мосты разведут. С гостиницей нужно было раньше договариваться.

— Чтобы дядя Йося, да не решил такой пустяковый вопрос? Да быть такого не может, — похлопал меня по плечу Шурухт. —