Читать книгу "Сказки и истории - Макс Фрай"

Я не так уж ловок, но и не совсем растяпа, поэтому меня часто зовут играть. Очень часто. Со мною интересно: мышатам моим до самого конца будет казаться, будто исход игры под вопросом, не предрешен.

Ну да, не предрешен - в каком-то смысле. Пока глаза мои закрыты, всякое может случиться, не спорю.

- Начинаем! - кричат. - Начинаем!

И правильно, давно пора. Чего тянуть-то?

Верещат, уворачиваются, ускользают, как рыбки речные, как обрывки похмельных сновидений (мне не снятся сны, да и похмелье неведомо, но личный опыт - не единственный способ узнать, как что бывает; зачастую чужого опыта более чем достаточно, по крайней мере, мне).

Повинуясь не столько правилам игры, сколько собственному любопытству и желанию рискнуть, они не убегают, не удаляются от меня на безопасное расстояние, хотя, казалось бы, что их держит? Уж точно не я. (Пока - не я.) Однако же крутятся где-то совсем рядом, под ногами, протяни руку - и... Ан нет, ускользнула от меня сладкая мышка, шкурка шелковистая, ушки на макушке, глазки-бусинки. Убежала, выкрутилась как-то, а ведь сама хотела замешкаться, меня не проведешь. Но нет, передумала, испугалась, увернулась в последний момент, когда я уже был уверен, что добыча у меня в руках - первая на сегодня, самая желанная. И вот, упустил. Что ж, и на старуху бывает проруха; и на меня, выходит, тоже бывает, хотя, казалось бы...

Но я не огорчаюсь: мне некуда спешить. Есть пока время, и есть мне место - не под солнцем, конечно, но так даже лучше, под солнцем мне уж точно без надобности...

Каждый охотник желает знать, где сидит фазан, это правда, но и фазан в укрытии квохчет нетерпеливо: дескать, где же черти носят охотника? Добыча хочет повиснуть на охотничьем поясе, не сомневайтесь. Кому и знать, как не мне. Вот, держу в охапке свою добычу, попался мышонок! Вольно ж тебе было крутиться под ногами ловца...

То-то и оно что вольно. Верещит теперь, а сам-то рад, я же чую.

Ну пусть теперь сидит в стороне, дожидается, пока я прочих изловлю. Дело долгое и, как по мне, веселое.

Кто следующий?

Я хороший ловец. Я не тороплюсь, не утомляю себя, не слишком стараюсь даже, но число смирно сидящих в траве уже сравнялось с числом бегающих и визжащих. Да и нет теперь в них былого задора. Видят, как дело повернулось. Поняли, что не так уж весело удирать от ловкого кота, который хоть и слеп - согласно правилам игры - но безнаказанно дергать себя за усы никому не даст.

Что ж, пожалуй, довольно на сегодня. Все хорошо в меру, да и ночь на исходе.

Я по-прежнему слеп, как крот, но кожей чувствую тьму, знаю: солнце давно уже скрылось за горизонтом, а теперь вот и луна спряталась. Пришло мое время: время собирать камни, пересчитывать пойманных мышат, укладывать их в лукошко, уносить домой, прятать в подпол. Велико мое хозяйство, благословен мой труд, и не видно ему конца. Но на сегодня, пожалуй, хватит. Все устали, да и до третьих петухов не так много осталось. А мне вопли глупых птиц слушать ни к чему.

И тогда я останавливаюсь и говорю:

- Все. Поиграли, и будет. А теперь - поднимите мне веки.

©Макс Фрай, 2004

Казаки-разбойники

Я здорово бегаю, быстрее всех во дворе - если бежать надо не очень долго. А если долго, я могу запыхаться, да так, что в боку колоть будет. Папа говорит, у меня короткое дыхание, я у нас спринтер. Красивое слово, мне поэтому совсем не обидно спринтером быть, тем более, их даже на Олимпийских играх зовут выступать, я сам по телевизору видел, как люди быстро-быстро бегают, а диктор сказал: это спринтеры.

Но все-таки непонятно, как это: короткое дыхание? И у кого оно, интересно, длинное? Они, эти люди с длинным дыханием, что ли, сто минут вдыхают, а потом сто часов выдыхают? Ну, тогда получается, у Витки тоже дыхание "короткое", и у всех в нашем дворе, и в школе тоже у всех, и у самого папы, между прочим. Я специально считал, как он дышит: выдохнет всего за несколько секундочек, и снова быстро вдыхает. Я тогда спросил: он, что ли, тоже спринтер? И вообще все? А папа засмеялся. Он всегда смеется, если я что-то спрашиваю, и не объясняет ничего. Мама говорит, он на работе объяснять устает, поэтому дома только шутит. Обещает, вот я вырасту, закончу школу, стану студентом, и тогда еще папиных объяснений наслушаюсь, даже надоест. А пока лучше его не трогать.

Но я все равно иногда его трогаю. Не могу же я еще целых восемь лет ждать, до института. Восемь лет - это я столько живу. Очень долго. За это время так много всего успело случиться! Мало того, что мы с Виткой выросли и в школу пошли, мы еще с тех пор два раза переезжали. Первый раз я не помню, но мама говорила, мы раньше с бабушкой Анной жили, а потом от нее уехали. А второй раз - это совсем недавно, в прошлом году. Так весело было переезжать! Мы последние две ночи спали на полу, как туристы, а на обед ели копченую курицу и бутерброды с сыром, потому что мама все кастрюли упаковала. Я бы хотел, чтобы они вообще навсегда потерялись, тогда бы и супа никакого никогда не было... А потом, когда все уже собрали, и машина за вещами приехала, Витка в коробку спряталась, мы ее все вместе долго искали, а когда нашли, мама не сердилась, а смеялась, ну и мы с папой тоже. Витка такая смешная была в этой коробке, бант сама на себя навязала, говорит: "А это вам подарочек!" Я даже пожалел, что сам не спрятался. Но Витка - она у нас всегда самая хитрая была.

Ну вот, так мы переехали и живем. Мне тут больше нравится, чем в старой квартире. У меня, во-первых, теперь своя комната есть, а у Витки - своя. Раньше мы с ней вдвоем в одной комнате жили и все время из-за этого ругались: кому наверху спать, чья очередь свет выключать, и кто опять в чужой ящик свои вещи сложил. Или вот, например, я хочу читать, а она - пластинку слушать. Или наоборот. Так мы друг другу все время мешали, и мама говорила, что сойдет с нами с ума. А теперь, когда Витка мне надоедает, я могу у себя закрыться, хоть на задвижку! А она от меня иногда закрывается, но потом быстро выходит, и мы что-нибудь придумываем. Когда в разных комнатах живешь, легче дружить. Во-вторых, у нас рядом с домом парк, который, если идти долго-долго, уже не парк, а самый настоящий лес. А, в-третьих, тут во дворе у нас с Виткой много друзей, а в старом все были какие-то слишком взрослые и вообще противные.

Ну и пускай. Я-то теперь тут живу, а они там остались, как дураки.

У нас во дворе здорово. Мне раньше, когда мы только переехали, больше нравилось дома сидеть, в своей новой комнате, конструкторы собирать. А когда папа подарил нам с Виткой проектор и диафильмы, я вообще целую неделю на улицу не выходил, по сто раз все пересмотрел, и ни капельки не надоело. А теперь я дома сижу, только если дождь, и никто не гуляет. Даже не думал, что я так подружиться могу, да еще и со всеми сразу! Я даже с некоторыми девчонками подружился. Я раньше думал, они все вредные и скучные, потому что даже Витка бывает вредная и много важных вещей не понимает, хоть и сестра. Но у нас во дворе какие-то хорошие девчонки живут, даже удивительно. Такой дружный двор оказался. Повезло.