Читать книгу "Ядовитый соблазн - Эрика Адамс"

в сторону? Глаза Эмилии то и дело закатываются от яркого удовольствия. Она усилием воли заставляет себя распахнуть их, заметив, что Максимилиан доводит до исступления не только её, но и себя, освободив из брюк напряженную плоть и быстро двигая по ней рукой. Пульсация внизу становится невозможно быстрой и острой, толкается наружу сильными спазмами удовольствия и протяжным стоном, а следом на внутреннюю сторону бедра выплёскивается вязкое семя мужчины с его довольным рыком. Максимилиан переводит дух, прижимаясь лбом ко лбу.

— Прекрасно… Осталась одна маленькая деталь.

Он подносит бокал вина к губам девушки, наклоняя его так, что вино выливается через край, стекает по губам и по шее, в ложбинке между грудей и по животу. Струйки вина бегут вниз, смешиваясь с семенем и едва остужая своей прохладой всё ещё пульсирующий бугорок.

— Небольшая импровизация, — грудь мужчины все ещё быстро вздымается, но голос уже звучит как обычно, — это же игра, верно? Мы сыграем так, будто это не вино, а следы того, что я первым взял желанное и обещанное мне. Но для тебя же всё обстояло иначе, верно? Лаэрт первый всегда и во всём? Из нас троих он единственный на самом деле мёртв. Его окоченевший труп уже служит кормом для могильных червей. Кстати, мой человек присутствовал на его казни. По его словам, твой драгоценный Лаэрт обмочился, едва ему накинули петлю на шею. Естественная реакция тела, большинство висельников мочатся в процессе, но обычно происходит это после того, как петля передавливает им шею.

Эмилия потрясённо внимает словам, доносящимся как сквозь пелену. Их смысл дойдёт до неё чуть позднее, а сейчас Максимилиан аккуратно ставит её на пол со словами:

— На сегодня достаточно. Завтра обсудим ещё кое-какие нюансы твоего пребывания в моём доме, а сейчас я провожу тебя в твою спальню.

Она делает шаг в сторону и едва не заваливается на бок. Максимилиан смеётся:

— Ты ослабла после наркотика или удовольствие оказалось слишком огромным?

Он крепко обхватывает её за талию и ведёт по коридорам в разрезанном до самого низа платье, запачканным вином.

— Спокойной ночи, дорогая.

Звук запирающегося снаружи засова — и тишина. Издевательски нежный поцелуй мужчины горит на щеке, словно клеймо позора. Эмилия опускается без сил на пол и время сидит, словно в лодке на волнах — комната раскачивается перед глазами. Действие наркотика начинает ослабевать лишь спустя час или два. Она поднимается и проходит в уборную комнату, скидывает испорченное платье и долго умывается ледяной водой, чтобы прийти в себя и смыть память о прикосновениях мужчины.

Запоздало осознаёт, что иной одежды в комнате нет и кутается в тонкую простыню. Уже поздно, за маленьким узком окошком — ночная тьма, но сон нейдёт. Эмилия мечется по комнате, как загнанный зверь. Чтобы унять волнение, берёт в руки музыкальную шкатулку с изящной балериной на крышке. У неё в комнате стояла точно такая же. Потом она проводит пальцем по фигурке и чувствует маленькую трещинку на спине фигурки, ошеломлённо понимая, что это не такая же фигурка, а та же самая. Её насквозь пробивает страхом: Максимилиан — одержимый, что он за человек? А следом в ней взметается чёрная, глухая ярость, крушащая всё на своём пути. Она ломает фигурки и царапает осколками шикарные обои, швыряет стулья об стены до тех пор, пока они разламываются. Разрезает острым осколком всё постельное бельё и потрошит подушки, взметая в воздух комнаты белые облака перьев. Последним становится разбитое стекло окна, через которое врывается ледяной ветер и начинает бесноваться по комнате. Так же бессильно, как и Эмилия, застывающая наконец посередине устроенного хаоса.

Глава 19. Чистый лист

Лёгкое щекотание кожи лица… Едва ощутимое, но выведшее из состояния сна. Первое, что увидела Эмилия, это светло-серые глаза, смотрящие на неё в упор. Максимилиан лежал на боку, неотрывно глядя на неё с лёгкой усмешкой.

— Доброе утро, Эмилия.

Девушка дёрнулась от испуга.

— Лежи спокойно.

Поверх одеяла легла тяжёлая рука, вынуждающая оставаться на месте. Одеяло? Она не помнила, чтобы укрывалась одеялом. Вчера она разгромила комнату и уснула прямо поверх распотрошенной кровати, завернувшись лишь в тонкую простыню. Всё остальное было разодрано ею в клочья и безнадёжно испорчено. Эмилия обвела глазами разгромленную комнату. В свете яркого утра погром выглядел еще более впечатляющим. В лучах света витали невесомые пылинки, а от легчайшего вздоха взметались лёгкие белые перья. Максимилиан перехватил взгляд Эмилии.

— Да, ты постаралась на славу. Мне не составит большого труда вновь вернуть комнату в надлежащий вид. Но, честно признаться, меня немного покоробило, что ты не оценила моих стараний. Я даже достал пару вещиц, ранее принадлежащих тебе. Всё для того, чтобы ты чувствовала себя, как дома. И вот результат… Кроме того, ты разбила окно. Может быть ты хотела заморозить себя насмерть? Так вот, я не позволю тебе этого сделать. Мне и без того стоило больших трудов вытащить тебя из тисков болезни. А теперь вставай, хватит нежиться в кровати. Посреди всех эти перьев ты выглядишь так соблазнительно, как павший ангел, потерявший свои крылья.

Максимилиан резко сел на кровати и принялся расстёгивать рубашку. Эмиля поплотнее закуталась в простыню, вцепившись в неё обеими руками.

— Ха-ха-ха! Во-первых, в случае чего, эта простыня меня остановит. И во-вторых, я намерен позавтракать вместе с тобой. А поскольку весь гардероб, предназначенный для тебя, доставят только сегодня вечером, предлагаю накинуть хотя бы рубаху. Она придется тебе словно платье. Но если не желаешь, можешь не принимать моё предложение и будешь разгуливать по замку нагишом.

Эмилия поспешно схватила предложенное.

— Я даже целомудренно отвернусь, — веселился изо всех мужчина, насмехаясь над девушкой. Он был прав — рубашка пришлась Эмилии, как платье, очень короткое неприличное платье, длиной немного выше колена. Мужчина протянул девушке руку:

— Тебя нужно привести в порядок. Сегодня я побуду твоей горничной.

Макимилиан подошел к одной из стен и отворил дверь, не замеченную Эмилией ранее. Она была искусно замаскирована под стену. С изумлением обнаружила она, что комната является смежной с его спальней.

— Как видишь, мы с тобой соседи. Я был вчера утомлен тяжелой поездкой и взволнован нашей встречей. Но выспаться как следует мне не дали звуки твоего погрома.

Максимилиан усадил Эмилию за стул и принялся расчесывать её волосы, доставая из них застрявшие перья. Нежность его движений столько контрастировала со всем остальным, что на миг ей стало дурно. Сколько острых граней у этого страшного человека? И какой из них он повернется к ней в