Читать книгу "Демон в университете магии 2 - Евгений Валерьевич Решетов"

практически никого не оказалось. Только один столик был занят. Пара пожилых мужчин о чём-то чинно беседовали, потягивая глинтвейн.

Я приветливо кивнул молоденькой официантке и уселся за тот столик, что скрывался в самом дальнем и тёмном углу, после чего заказал чайничек чая и принялся ждать девушек, поглядывая на настенные часы.

Предстоящий разговор наверняка будет сложным. Отчасти ещё по тому, что я не могу разобраться в собственных чувствах. Кто из девушек мне нравится больше? Их вокруг меня стало прям много. И Лиза, и Варвара, и Каролина, и даже Маргарита. Целый букет. И все такие разные, со своими изюминками.

Глава 14

Первой заявилась графиня Варвара Дымова. И я даже не сразу узнал её. Она нацепила бесформенный серый плащ, большие солнцезащитные очки и надела платок.

— Ого, — удивился я, когда она уселась за мой столик. — Чувствую, сотрудники кафе уже вызвали службу по борьбе с иностранными шпионами. Если вы рассчитывали стать незаметной, то разочарую вас, вы настолько перегнули, что стали очень заметной.

— Кто это говорит? Откуда доносится звук? — покрутила головой девушка, а затем уставилась на меня и протянула с ядовитой ухмылочкой: — А-а, вот откуда. У тебя шикарно получается быть незаметным. Видимо, внешность такая невзрачная.

— Один — один, — кивнул я и приподнял бровь. — Чаю?

— Отравлен?

— Да, подлил святой воды. Думаю, вы не переживёте.

— Сам, небось, чуть не сгорел, когда трогал её, — вернула мне остроту Варвара и собственноручно налила чай из фарфорового чайничка в чашечку с замысловатым голубым узором. — Самый дешёвый чай?

— Нет, что вы. Я же знал с кем увижусь, потому разбил копилку, выгреб всю мелочь и заказал самый лучший местный чай. Когда его пьёшь, то слышно пение ангелов.

— Не похоже, — проронила она, сделав несколько глотков.

— Как говорил князь Георгий Александрович, кажется, только у меня утончённый вкус.

Девушка скептически хмыкнула, посмотрела на входную дверь и сдавленно проронила:

— Каролина припаздывает, впрочем, как обычно. Не думала я, что моим соперником станешь именно ты, Волков. Даже в кошмарах такое не являлось.

— Но всё же лучше, чем Миронов-старший, — усмехнулся я. — Да и не соперник я вам. Мы все трое попали в такой треугольник, где никто не будет счастлив. Ваши отношения с Каролиной ни к чему не приведут, кроме позора ваших семей. Разве не так?

Хоть Дымова и была в затемнённых очках, но даже сквозь них я почувствовал её яростный, обжигающий взгляд. Она даже зубками скрипнула. Однако часть её гнева всё-таки была направлена не на меня, а на общество, порицающее подобные отношения.

— Что-то в твоих словах есть, — очень нехотя сказала красотка и почти неслышно.

— А если представить на секундочку такую вопиющую вещь, будто Каролина искренне симпатизирует мне, то я тоже не смогу быть с ней. И не рычите, не рычите, сударыня. И не сжимайте так сильно чашечку, а то она сейчас лопнет. Мы просто фантазируем, — неопределённо покрутил я кистью руки. — Так вот мне с Каролиной тоже ничего не светит. Уж слишком велика между нами социальная пропасть. Такие отношения общество тоже не одобряет.

— Ты кое-что забываешь или специально недоговариваешь, — процедила Варвара и одним махом допила практически остывший чай, словно это были сто грамм водки.

— Что же? — вопросительно приподнял я бровь.

— Твой род достаточно древний, пусть и бедный, и запачканный оккультистом. Но у тебя есть хороший шанс занять очень достойное место в обществе. У тебя замечательный дар и перспективы. Сам князь Георгий Александрович благоволит тебе. Да и твои успехи, как в университете, так и за пределами оного, уже сделали тебя известным. И если суммировать всё это, то у тебя есть шансы добиться руки Каролины. А у меня нет ни одного хоть сколько-нибудь призрачного шанса. Ноль. Зеро.

— Мир несправедлив.

— Это люди его делают таким.

— Отчасти да, а отчасти нет. Кто-то рождается здоровым и красивым, а кто-то — горбатым со слабым здоровьем. Эта несправедливость дана природой, миром. А вот то, что одни, то бишь аристократы, имеют кучу привилегий, а простолюдины их лишены — это уже изобретение людей. Справедливо ли оно? Сильно сомневаюсь. Хотя ладно. Мы сейчас не о том. Нам надо как-то найти выход из сложившейся ситуации.

— Что ты предлагаешь? — буркнула Варвара, промокнув салфеткой полные сексуальные губки.

— У меня нет идей. Будем искать их вместе. Вон, как раз, и Каролина. Это же она? А то вы словно сговорились. Оделись одинаково, у вас даже плащи похожие, — весело проговорил я, заметив внучку ректора, пугливо проскользнувшую в кафе. На ней тоже болтался плащ, светлые волосы прикрывал платок, а на личике красовались громадные солнцезащитные очки.

— Каролина, — тихонько выдохнула Дымова со сложной смесью чувств в голосе. Тут тебе и ревность, и обида, и печаль, и… осознание неизбежного. Кажется, она уже начала допускать то, что им придётся расстаться.

— Добрый день, — вежливо поздоровалась внучка ректора, присев за наш столик и выбрав тот стул, что стоял на равноудалённом расстоянии, как от меня, так и от Дымовой.

— Вы даже думаете одинаково, — усмехнулся я, сперва посмотрев на шмотки Каролины, а потом на те, что сидели на Дымовой.

— Есть немного… — смущённо дёрнула губками блондинка, поколебалась немного и сняла очки.

Графиня поступила так же, после чего их взгляды встретились. Я мигом ощутил себя третьим лишним. Уж слишком интимной и личной оказалась эта встреча взоров, как у любовников, понимающих неизбежность разлуки.

— Может мне это… уйти? — прошептал я, тихонько сглотнув. — Думаю, что вы и без меня что-нибудь придумаете. Потом только сообщите мне, чтобы я был в курсе.

— Миша, останься, — попросила Каролина, опустив взгляд.

— Угу, кто-то же должен наливать нам чай, — усмехнулась Варвара, пытаясь скрыть грусть, обозначившуюся на лице.

— Да он уже закончился. Пожалуй, закажу ещё.

Я подозвал официантку, повторил заказ. И пока она ходила за другим чайничком, мы все втроём молчали, задумчиво хмуря брови.

А когда официантка поставила на стол чайничек и ушла, Каролина проговорила, теребя салфеточку:

— Дедушка вчера совсем разозлился и угрожал мне. Сказал, что поговорит с моими родителями и убедит их выдать меня замуж ещё до окончания университета, чтобы у меня из головы дурь всякая выветрилась.