Читать книгу "Лось в облаке - Ирина Лазарева"

— Руки! — гаркнул он, наставив пистолет на хозяина дома. — Дернешься — вышибу тебе мозги! Вставай, медленно. Выходи из-за стола, вот так, садись на диван. Отлично, ты у нас, оказывается, понятливый, — он достал из ящика пистолет Макара, потом запер тяжелую дубовую дверь кабинета. — Теперь можно поговорить, или как там на вашем ублюдочном жаргоне — побазарить!

Макар, будучи человеком отнюдь не робкого десятка, спокойно выполнил все приказания Вадима, одновременно трезво оценивая противника. Вот тебе и «молокосос»! Рука не дрожит, взгляд твердый, никакой истерики, самообладания хоть отбавляй. С одной стороны, это плохо: если задумал убить — убьет. С другой стороны, неуравновешенный человек непредсказуем, а с этим можно попытаться договориться.

— Слушай, парень, не пойму, какие у тебя ко мне претензии, — голос Макара звучал негромко и буднично, словно ничего особенного не происходило у него в доме, — если ты из-за девушки, так сам же бросил, я ее у тебя не отбивал. Она была свободна, и я на ней женился с ее согласия. Ты что-то имеешь против?

— Корчишь из себя ангелочка? Херувима с крылышками? Сейчас ты с ними встретишься, только вряд ли они примут тебя в свою компанию. Тусоваться будешь с совсем другими ребятами. Хочу только выяснить у тебя одну вещь. Скажешь, — умрешь легко, не скажешь, — пеняй на себя.

— Ладно, не темни, говори, что надо.

— Что такого ты набрехал Сане, что он сразу тебе поверил?

Макар криво улыбнулся.

— Для разгадывания шарад ты выбрал не того человека. Какой еще Саня?

Вадим всадил ему пулю в плечо. Макар дико взвыл, схватился за раненое место и простонал сквозь зубы:

— Садист, изверг, объясни хоть, за что убиваешь? Что ты от меня хочешь?

— Ты, собака, рассказал жениху Веры, Александру Никитину, о моих с ней отношениях. Он ушел на войну и погиб. Женщину я бы тебе простил, но за друга ты мне ответишь.

— Да ты спятил! Это не мои методы. Я не способен плести интриги. Я бы просто избавился от вас обоих!

Вадим заколебался: слишком уж слова Макара были похожи на правду. В дверь уже ломились взбудораженные выстрелом охранники. Звякнуло стекло за шторами. Вадим пальнул в окно и услышал звук упавшего на землю тела.

— Вадим! — раздался за дверью истошный крик Веры. — Вадим, остановись, умоляю тебя! Позволь мне войти, ты должен меня выслушать!

— Не знал я твоего друга, — продолжал цедить Макар, — и о том, что у Веры был жених, тоже не знал. Ищи среди тех, кто на козни мастер, а меня оставь в покое.

— Вадим, открой, — рыдала за дверью Вера, — прошу тебя, открой, я войду одна, поговори со мной, умоляю.

— Не открывай, — прохрипел Макар, — незачем ей путаться в наши дела.

— Как она о тебе беспокоится, — насмешливо бросил Вадим, — пожалуй, я ее впущу. Посмотрим, что она скажет в твою защиту.

Он подошел к двери, слегка ее приоткрыл, впустил Веру и снова запер дверь. Вера вскрикнула при виде окровавленного мужа и повернулась к Вадиму. Он ждал, пока она заговорит, опустив голову, избегая на нее смотреть, но все же не удержался, взглянул и тут же непроизвольно заслонился рукой от ее прекрасного лица, как от слишком яркого света, от несбыточного счастья, от мучительных воспоминаний.

Она жалко и просительно искала его взгляда, у нее дрожали губы, и по щеке медленно стекала сверкающая слеза.

— Пойдем, — сказала она, — я выведу тебя за ограду. Тебя никто не тронет. Только оставь его, он ни в чем не виноват. Ты сам отказался от меня.

Он смотрел на нее с высоты своего роста из-под опущенных век; по его лицу не было видно, какой ад бушевал у него в груди, лишь голос дрогнул, когда он сказал:

— Отойди, Вера. Я пришел не за тобой. Это он все рассказал Сане, я уверен в этом, больше некому.

— Нет, нет, он не мог этого сделать, клянусь тебе, я его хорошо знаю. Поверь мне, Вадим. Ты хочешь убить невиновного. Отдай мне пистолет.

Она могла бы сказать: «Отдай мне свою жизнь» — разницы никакой не было. И все же он отдал ей оба пистолета, хотя за дверью его ждали вооруженные до зубов охранники.

— Скажи им, Макар, — обратилась она к мужу тоном, звучавшим особенно безжалостно в той ситуации, в какой он находился.

Она распахнула дверь. Ворвались возбужденные стражи. Вера стояла между ними и Вадимом.

— Не трогайте его, — сказал Макар слабым голосом. — Пусть уходит. Мы с тобой потом посчитаемся, Березин. Мир тесен, еще свидимся.

Вадим мгновенно вспылил и дернулся в его сторону, но тут Вера взяла его за руку, увлекая за собой к выходу, и все мысли благополучно испарились из его головы.

Она проводила его до самых ворот. Он снова не сдержался и упрекнул ее с горькой усмешкой:

— Как ты за него испугалась! Так сильно его любишь?

Она на миг жарко прижалась к нему и быстро зашептала в лицо, обдавая его губы горячим дыханием и своим неповторимым, таким родным, сводящим с ума ароматом:

— Тебя одного люблю, на всю жизнь! Нельзя, чтобы между нами стояло еще и это… Может быть, когда-нибудь ты захочешь все вернуть… Скажи одно слово, одно слово — и я уйду с тобой!

Он понял, что сейчас схватит ее, бросит себе на плечо, как волк забрасывает овцу на хребтину, и утащит из одного логова в другое, потому что теперь, выстрелив в Макара и, возможно, убив охранника, он был ничем не лучше ее мужа-бандита, правда, это обстоятельство его совершенно не трогало.

Остановил его детский приглушенный плач. В окне второго этажа стояла женщина, должно быть, няня, с маленькой девочкой на руках. Ребенок плакал и бил ручонкой по стеклу, привлекая внимание матери. Вера стремительно обернулась, не в силах справиться с могучим материнским инстинктом, и, казалось, забыла на миг о существовании Вадима, а когда вспомнила, он уже садился в свою серую «волгу».

— Прощай, Вера, — сказал он издали, — иди, позаботься о своем муже. Он в тебе сейчас нуждается.

Она долго стояла у ворот и смотрела на пустынную дорогу, потом повернулась и медленно пошла в дом. Вадим, удаляясь все дальше от Веры, вновь терзался обидой на нее, ревностью, а еще больше злостью на себя самого за то, что отказался от нее во второй раз.

ГЛАВА 20

В середине августа 1991 года Лариса с утра поехала в магазин «Детский Мир». Она ждала к себе в гости из Краснодара племянницу с ребенком и хотела загодя купить малышу подарки. С начала лета Березины жили в загородном доме. Дом Ларисе очень нравился, особенно большой участок с соснами, напоминавший ее родной лес. Поначалу дом выглядел, как скромная подмосковная дача, но Петр Ефимыч начал ремонт, который не прекращался вот уже несколько месяцев. К дому подвозился мрамор, гранит, дорогая керамическая плитка, во дворе стояла бетономешалка и небольшой подъемный кран. Пока ремонтировали одно крыло дома, семья жила в другом. Квартира на улице Горького пустовала — несмотря на неудобства, связанные с ремонтом, Березины предпочитали проводить летнее время за городом, а в будущем Петр Ефимыч рассчитывал жить в особняке постоянно, вдали от столичного шума и загрязненного воздуха.