Читать книгу "Венец царицы Тамары - Наталья Николаевна Александрова"

так что Даша вполне успела туда после работы.

Погода была прекрасная, для середины мая довольно жарко, но к семи часам жара спала, ветер ослабел, пыль улеглась, и на ярмарке было довольно много народу – в основном люди просто прогуливались, радуясь хорошей погоде.

У входа живая полная тетенька торговала мороженым. Даша купила у нее рожок с клубникой и пошла вдоль рядов, не спеша высматривая нужное.

Сначала попались ей симпатичные стеклянные фигурки зверей, птиц и рыбок, затем пошли деревянные традиционные медведи и мужики с топорами, наконец, появились украшения. Их было много, но все не то. Если серебро, то обязательно с дешевыми поделочными камнями и выполнено довольно кустарно.

Даша прошла весь ряд и вернулась назад. Парень в бандане неторопливо складывал уже свой товар в коробки, когда Даша остановилась перед его лотком. У него как раз украшения были неплохие, Даше даже приглянулся один витой браслет в виде серебряной змейки с яшмовыми глазками.

– Бери, – сказал парень, – недорого отдам. Я все равно уже торговлю сворачиваю.

И назвал цену.

– Это, по-твоему, недорого? – прищурилась Даша. – Да ладно, я вообще-то спросить хотела. Может тут кто-нибудь сделать вот такое? – Она показала сережку.

– Это? Это не ко мне… – Парень повертел серьгу, поднес ее к свету. – Такие вещи Гоги делает… только он сегодня здесь не торгует.

– А как мне этого Гоги найти? – оживилась Даша.

Парень помолчал, потом очень выразительно посмотрел на браслет. Даша для вида поторговалась еще немного и купила его, потому что выхода не было.

– Бери-бери, подаришь кому-нибудь! – Парень завернул браслет в бумагу и написал на ней адрес Гоги. Мастерская была на Васильевском острове.

Даша попросила водителя маршрутки остановиться на углу Малого проспекта и Седьмой линии. Здесь, в угловом доме, был маленький неприметный подвальчик, над входом которого гордо красовалась вывеска «Антиквариат». Ювелирной мастерской не было видно.

Даша спустилась по крутой лестнице, заглянула в магазин.

Он был заставлен весьма сомнительным антиквариатом – патефонами и граммофонами советских времен, громоздкими дубовыми комодами и буфетами, резными этажерками, фарфоровыми фигурками розовощеких пионеров и дебелых колхозниц, целыми стадами фарфоровых слоников. За стойкой дремал пожилой лысый дядечка. При Дашином появлении он оживился, вскочил и засуетился, видимо, посетители редко у него появлялись.

– Что вас интересует, девушка? У нас огромный выбор предметов советского быта… есть уникальные фарфоровые изделия… вот, например, эта фигурка – передовая птичница… это большая редкость, вы такую больше нигде не найдете…

– Нет, извините, я вообще-то ищу ювелирную мастерскую. Мне сказали, что она на этом углу.

– А, так это вам нужен Гоги… – Антиквар поскучнел. – Это вам нужно выйти, пройти по Седьмой линии до первой подворотни, войти во двор и повернуть налево, тут сразу и будет мастерская Гоги.

– Благодарю вас! – улыбнулась Даша антиквару, покинула его магазин и пошла по Седьмой линии.

Действительно, в двадцати метрах от угла она увидела темную арку, свернула в нее и оказалась во дворе.

Слева от арки она нашла выщербленные ступени, ведущие в подвал, и скромную вывеску:

«Ремонт и изготовление ювелирных изделий. Ремонт и реставрация часов».

Дверь была довольно обшарпанная, давно не крашенная, часов работы на вывеске не было указано, так что Даша почти смирилась, что сейчас поцелует замок и пойдет восвояси, что называется, несолоно хлебавши. Зря только последние деньги за дурацкий браслет отдала.

Тем не менее Даша спустилась и на всякий случай дернула дверь, которая послушно открылась, и Даша вошла в небольшой полутемный подвальчик. При этом у нее над головой негромко звякнул дверной колокольчик.

Привыкнув к скудному освещению, Даша увидела в глубине комнаты мужчину лет пятидесяти с темными, тронутыми сединой волосами и густыми, сросшимися на переносице бровями. Он сидел, согнувшись, за небольшим столиком и что-то делал с серебряной заготовкой.

Тихо жужжало сверло.

Мужчина поднял на Дашу выразительные темные глаза и проговорил с едва уловимым акцентом:

– Чем вам помочь, дэвушка?

– Ой, здравствуйте! – Даша приблизилась к ювелиру, изображая суетливую растерянность. – Именно помочь! Только вы это, наверное, сможете! Я уже к разным ювелирам обращалась, но никто не взялся. Только на вас вся надежда!

– Да в чем дело?

– Я сережку потеряла, у меня очень хорошие сережки были, от мамы достались, и вообще, они мне очень нравятся, эти сережки, но одна потерялась, и теперь я просто не знаю, что делать. Одну сережку не будешь носить, правда? Я на выставке ювелирной была, там спрашивала, и мне про вас рассказали…

– Ну, покажите свою сережку! – Ювелир приладил на правый глаз старинную лупу в медной оправе, неторопливым величественным движением протянул руку. Даша вложила в его ладонь Марусину сережку, выжидательно посмотрела.

Ювелир осмотрел серьгу через лупу, задумчиво покачал головой, повернулся к Даше:

– Интэресная работа! Пойдем, дэвушка, в подсобку, я тебе подберу пару к этой сережке.

Он поднялся и проследовал к неприметной двери в глубине мастерской, открыл ее, шагнул внутрь. Даша послушно пошла за ним, оказалась в крошечном чулане размером не больше кладовки, где едва помещались два деревянных стеллажа с какими-то ящичками, баночками и коробками.

Едва она вошла внутрь, как ювелир закрыл дверь и резко повернулся к Даше. Он схватил ее за плечи, прижал к стене и обжег лицо мрачным взглядом.

– Вы что? – испуганно залепетала Даша. – Вы зачем? Что вам от меня нужно? Если денег – у меня мало, но берите… или вам другое нужно? Я буду кричать!

– Кричи, сколько хочешь, тебя здесь никто не услышит! – прошипел ювелир. Его акцент неожиданно пропал.

– Отпустите меня! – проговорила Даша жалобно. – Пожалуйста! У вас такие добрые глаза…

Ювелир, казалось, не слышал ее. Он встряхнул Дашу и угрожающим тоном процедил:

– От мамы, говоришь, сережки достались?

– Д… да… от мамы…

– А у мамы они давно были?

– Давно… ей ее мама их подарила, моя бабушка… семейная, можно сказать, реликвия…

– Что ты мне заливаешь? Что ты мне лапшу на уши вешаешь? Какая еще реликвия? Я эти сережки очень хорошо знаю, их всего три пары на свете!

– Зна… знаете? – пролепетала Даша, трясясь от страха. – Откуда вы их знаете?

– Мне ли эти сережки не знать, когда я сам их сделал, своими собственными руками?

Даша тут же со стыдом констатировала, какая же она дура. Ведь сказали же ей, что Гоги такие сережки делает, ясно, что он свою работу узнал. А она тут маму приплела…

– Говори, где она? – рявкнул Гоги и снова тряхнул Дашу за плечи.

– Кто она?

– Ты хорошо знаешь, кто! Раз у тебя ее серьга… где моя сестра? Говори! – Гоги яростно сверкнул глазами.

– Маруся? Маруся ваша сестра?

– При