Читать книгу "Семь Оттенков Зла (ЛП) - Роберт Рик МакКаммон"

затягивало молочное бельмо.

Свет погас и погрузил подвал во тьму.

Четырехпалая рука, похожая на монструозную лапу, ухватила Хадсона за горло и с ужасающей силой подняла его над полом. Другая рука взялась за челюсть незваного гостя и начала разрывать его лицо на части. Зверь был почти такого же роста, как и сам Хадсон, но шире в плечах. Намного шире.

Хадсон нанес удар импровизированным клинком и почувствовал, как тот впивается в плоть чудовища. Он размахнулся снова и продолжал бить тварь в лицо, пока мог, потому что еще немного, и его собственная голова должна была превратиться в месиво.

С оглушительным ревом Громовой Человек отшвырнул Хадсона в сторону, словно соломенную куклу. Хадсон ударился о землю правым боком, из легких выбило весь воздух. Похоже, он только что сломал несколько ребер, потому что в боку вспыхнула такая боль, будто туда поместили мешок с острыми гвоздями. Застонав, Хадсон пополз по земляному полу обратно к безопасной стене, чтобы перевести дух и подготовиться к новой атаке.

Зверь не заставил себя ждать. Он схватил Хадсона за правую руку и точно вырвал бы ее из сустава, если б Хадсон не вскочил на ноги с невообразимой скоростью. Теперь оружие, которое удалось удержать лишь чудом, сделалось бесполезным. Хадсону пришлось ударить левым кулаком туда, где, как он думал, находился здоровый глаз циклопа. Существо было хищным и туповатым, но ему хватило ума защитить свой зрячий глаз. Это сработало: его хватка ослабла, и Хадсону удалось высвободить правую руку. Плечо невыносимо болело и, похоже, было вывихнуто, но сейчас было не до боли. Он, как обезумевший, принялся размахивать импровизированным клинком из стороны в сторону, чтобы найти и повредить этот чертов глаз. Он не знал, удалось ли ему это, но Цукор издал еще один рев и ударил Хадсона в левое плечо так, что он отлетел и покатился по грязному полу.

Во время падения он потерял подсвечник.

Холодное дыхание смерти приморозило его к полу.

Цукор был достаточно силен, чтобы разорвать на части даже самого крупного человека. Это было лишь вопросом времени. Харкая кровью, Хадсон пополз туда, где, как он думал, находилась стена. Однако он был дезориентирован и не мог с уверенностью сказать, что движется в верном направлении. Его растерянный разум подкинул ему мысль о том, что семья ван Реммов, осквернившая себя инцестом множество раз за многие поколения, умудрилась создать пушку даже из человека.

Хадсон слышал тяжелое дыхание Цукора.

Нет… нет… это дышал он сам. Как раненый зверь.

Стоя на коленях, Хадсон принялся шарить перед собой в темноте в поисках стены. Внезапно его правая рука коснулась чего-то. Больше всего это было похоже на колено Цукора. Не колеблясь, Хадсон развернулся и ударил чудовище обеими ногами. Раздался сильный хруст. Цукор крякнул от боли, пошатнулся и уполз прочь. Впрочем, вряд ли он был готов отступить, потому что секундой спустя он взревел от ярости и нанес удар, который мог бы разнести Хадсону голову, попади он в цель. К счастью, Цукор промахнулся, его зазубренные ногти лишь оцарапали его жертве щеку. Хадсон откатился по грязи и лег на живот, слушая, как над домом грохочет буря. Пока природа кружила в танце с непогодой, он вел здесь свой собственный смертельный танец.

Шансов не было.

Если Цукор обладал острым нюхом, то знал, где искать жертву, и мог найти его даже сослепу. Хадсону казалось, что бороться бесполезно. Ему никогда не выбраться из этого дома живым, а сопротивление лишь отсрочивает неизбежное. Но сердце и разум продолжали напоминать ему, что он солдат и должен оставаться верным своей судьбе. Никогда не сдаваться. Ни за что.

Хадсон видел у себя всего одно преимущество. Он сомневался, что прежде хоть кто-то давал Цукору отпор. Если самодельный клинок и удары ботинками смогли причинить монстру вред он, как животное, мог бы поостеречься, чтобы не испытывать еще больше боли.

Хадсон как раз думал он этом, когда Цукор набросился на него. Ему удалось перехватить когтистую лапу за секунду до того, как та вырвала ему глаза. Зубы клацнули недалеко от затылка Хадсона. Невзирая на боль в плечах и боку, он титаническим усилием развернулся и снова вступил в бой. Они катались по грязному полу и оба напоминали разъяренных диких зверей. Хадсон слышал, как щелкали зубы, пытавшиеся найти его плоть. Существо снова потянуло его вниз, набросилось на него и придавило к земле. Кулак монстра собирался выбить Хадсону мозги. Чтобы хоть как-то пережить эту атаку, нужно было сравниться по свирепости с Цукором.

Руки Хадсона нащупали уши монстра — одно нормальное, а другое со странными наростами. Он потянул их на себя, сам взвыл, как зверь, а затем его голова метнулась вперед, а зубы сомкнулись на аристократическом носу ван Ремма. Он прокусил глубоко и начал мотать головой из стороны в сторону. Цукор замычал и попытался вырваться, но Хадсон не отпускал. Его охватила горячая лихорадка битвы, зубы скрипели, прорываясь сквозь плоть, и последним рывком он оторвал искалеченный нос от лица монстра.

Громовой Человек заорал, но теперь в его голосе слышалась только боль и никакой ярости. Он снова швырнул Хадсона в сторону, и тот упал в грязь, ошеломленно застыв. Он был поражен собственной жестокостью, пока сплевывал плоть и кровь на земляной пол.

А теперь давай покончим с этим, — думал Хадсон. — Клянусь Богом, с этим нужно покончить. Давай же!

Он услышал, как Цукор бросился к двери наверху лестницы. Существу надоел человек, оказывающий такое яростное сопротивление. Теперь гнев Цукора распалился снова, и он принялся биться в дверь с новой силой. Он готов был сломать собственные кости, лишь бы вырваться из этой тюрьмы.

— Цукор! — закричала Леопольда. — Прекрати! Слышишь меня? Хватит!

Срывающимся испуганным голосом она вновь начала петь ему ту голландскую песенку, но младшенький из семейства ван Ремм уже не слушал.

Еще через три удара Хадсон услышал, как срываются крепления, удерживающие доску поперек двери. А еще через три дверь слетела с петель и выпала из разбитой рамы. Цукор вырвался, и наверху, в освещенном дверном проеме появилась массивная фигура.

Хадсон услышал крик Леопольды, который разнесся по всему дому. Ему вторил вопль Августа:

— Цукор! Нет! Стой! — Звук доносился до Хадсона из другого конца этого измученного дома.

Что-то разбилось. Август выкрикнул нечто неразборчивое. Леопольда