Читать книгу "Черные дни в Авиньоне - Светлана Цыпкина"

прервался, будто что-то душило его: — Зачем ты мучаешь их?! Тысячи лет страданий — зачем?! Они же не делаются лучше! Их жизнь по-прежнему беспросветна! Я знаю, ты опять не ответишь, Господи, но я больше не верю в твое милосердие! Я…

— Замолчи, дурень! — рявкнул опомнившийся Кроули. Подскочив к Азирафелю, он тряхнул его за плечи: — В Ад захотел?!

— В Аду хотя бы не требуют веры! — Азирафель попытался вырваться.

— Еще как требуют! — Кроули, удерживая его, покосился на небо: — Он просто устал, слышите? Погорячился…

У их ног послышался громкий шорох. Вильгельм, кое-как оправив лохмотья убитой, подхватил ее на руки и поднялся с колен.

— Нельзя оставлять ее валяться, как падаль, — ни к кому не обращаясь, сказал он. — Похороню ее на нашем кладбище.

Небо пряталось за серыми тучами. Опустевшие дома темными окнами смотрели на мертвую улицу. Вильгельм шел, не оборачиваясь, стараясь, чтобы от движения не слетел покров с лица женщины.

Следом, волоча крылья по грязной брусчатке, понуро брел ангел.

Демон вздохнул, щелчком пальцев переменил оранжевый цвет наряда на черный, и пошел за ангелом.

Глава 12. Пока не грянул гром Небесный

Этот тесаный камень одним из верхних своих углов выступал над поверхностью дороги. То ли земля под ним просела, то ли соседние камни сдавили… Заметить его обычному прохожему не составляло труда, но готовые к Падению ангелы редко приглядываются к тому, что под ногами. Словом, удариться о коварный угол большим пальцем ноги в тонком пулене было очень неприятно.

Азирафель охнул и начал потихоньку приходить в себя.

Недавняя вспышка гнева сменилась тупым бесчувствием, он плелся за Вильгельмом, с минуты на минуту ожидая кары. Но громы, молнии и разверстая бездна почему-то медлили явиться; ангел рассеянно потер лоб, будто просыпаясь, убрал крылья, пошевелил отбитым пальцем, а когда, наконец, поднял глаза, увидел перед собой ссутулившиеся от напряжения худые плечи, обтянутые серой рясой.

— Отец Вильгельм, давайте, я понесу.

Старик поблагодарил и с видимым облегчением передал ему труп.

— Она, очевидно, долго голодала, поэтому совсем не тяжелая, — заметил он. — Однако руки у меня совсем онемели. К счастью, мы уже почти пришли, еще два поворота улицы…

Он убавил шаг, растирая предплечья, и предоставил Азирафелю возглавить их маленькую процессию.

Ангел до этого момента не носил на руках не только мертвых, но и живых людей. Окровавленную грязную оборванку никак нельзя было назвать приятной ношей, но смятенной душе стало легче от груза, обременившего тело. В помощи смертному была недвусмысленная правда, ангел совершал безусловно хороший поступок, и это сознание немного успокоило его. Он собрался с мыслями. Да, сорвался, вспылил. С ангелами такое иногда случается. Готов ли он протестовать дальше? Ни в коем случае! Утратил ли он веру?

— Господи, конечно же, нет, — бормотал он себе под нос. — Ты же понимаешь, я… ну нельзя же спокойно смотреть на все это, Господи! Ты только не подумай, я не бунтую, и наговорил я там разного не со злыми помыслами, ведь Ты знаешь, Ты же все-все про меня знаешь…

Время от времени он поглядывал на небо, но оттуда посыпался лишь снег. Не огненный и не жгучий — обычная белая крупа.

Пока ангел опасался, что расправа просто запаздывает, демон пытался рассуждать здраво. Азирафель все-таки не Люцифер, и устроил он не какой-то там ужасный бунт. Если Наверху начнут спроваживать в Ад каждого ангела, который брякнет что-нибудь сгоряча, у них скоро никого не останется, кроме Метатрона с компанией архангелов. С другой стороны, хватило одного яблока, чтобы тех двоих бедолаг выперли из Эдема… Конечно, Азирафель и в Аду не пропадет, с его-то умением устраиваться, и видеться они смогут чаще, но кого пришлет Рай ему на замену? Наверняка какого-нибудь принципиального, и с ним ни выпить, ни договориться… Погрузившись в размышления, Кроули не сразу заметил, что старый монах уже довольно долго идет рядом и подозрительно на него косится. О, вот уже и пальцы сложил для крестного знамения, и руку приподнял… Демон предусмотрительно отодвинулся.

— Бесполезно, — предупредил он. — Я не сгину. Чихну раза два и всё.

— Молитва? Распятие? — теперь Вильгельм уже открыто рассматривал его. — Святая вода?

— Ничего не делаю, молча иду! — возмутился Кроули. — Но нет, обязательно надо меня прогнать, да еще и пригрозить разными неприятными вещами!

— Господа вроде вас опасны, даже когда просто идут и молчат.

Кроули самодовольно ухмыльнулся.

— Как ваше имя? — сухо спросил Вильгельм. — Отнюдь не горю желанием его узнать, но раз вы знакомы с Азирафелем, очевидно, и мне придется иметь с вами дело.

— Меня зовут Кр-роули! — мысленно демон еще раз похвалил себя за удачную смену имени.

— Никогда не слышал о таком бесе. Вы из нижних чинов?

Кроули даже подпрыгнул от обиды.

— Из нижних?! Да я повыше Бафомета с Асмодеем буду!

— Неужто вы из ближнего круга Люцифера?

В тоне старика сквозило подозрительно сильное удивление, но отступать было поздно.

— Да, мы с ним на дружеской ноге, — как можно небрежнее ответил Кроули. — На днях, знаете, встречаю его на берегу серного озера… у нас в преисподней замечательные озера кипящей серы! Так вот, встречаю его, спрашиваю: «Ну что, брат Люцифер?» «Да так, брат, — отвечает, — так как-то все…»

— Чума — тоже ваших рук дело?

Кроули будто налетел на невидимую стену. Короткий прямой вопрос, как внезапный ливень, погасил фейерверк его хвастовства. Монах бесстрашно смотрел прямо в желтые глаза демона и, кажется, был готов ударить его.

— Нет-нет, не моих, — Кроули энергично помотал головой. — Ад тут ни при чем, чесн… Это все Первый всадник.

— Лжешь, проклятый бес!

— Он говорит правду, отец Вильгельм, — сказал, полуобернувшись Азирафель. — В мире постоянно присутствуют всадники Апокалипсиса, но они пока не объединяются… Сейчас по всей Европе гуляет Первый.

— Вы должны рассказать мне все, что вам известно, — потребовал Вильгельм. — Вы оба.

Впереди показались ворота францисканского кладбища.

На кладбище нашлись и могильщик, и подходящий кусок чистой холстины, и короткая, но искренняя молитва за упокой. Кроули, пользуясь занятостью Вильгельма, попытался шепотом выяснить у Азирафеля, что на него нашло. Человечество страдает не первый день, можно было бы если не привыкнуть, то относится к происходящему спокойнее. Все равно ничего не изменишь…

— Ошибаешься, — ответил ангел. — Кое-что мы изменим прямо сейчас, пока мое наказание медлит.

Исполнив самому себе назначенный долг, Вильгельм уже не пытался скрыть усталость. Его пошатывало и он признался, что не в силах отвести Азирафеля к покоям Ги де Шолиака, как обещал. Ангел ответил, что сам как-нибудь их найдет, тем более что ему все равно надо