Читать книгу "Золотые костры - Алексей Пехов"

Разумеется, они преданы всей душой Павлу, разумеется, не сомневаются ни в одном его слове. Раньше их часто путали, но Павлу это быстро надоело, и теперь тот, кого звали Браином, носил короткую курчавую бородку, а Бент брился гладко, как и его учитель. Было еще одно различие — Браину нравилась Тильда. Он то и дело украдкой бросал на нее взгляды и, когда она смотрела на него, начинал улыбаться.

Тильда, ехавшая по правую руку от Павла на изящной легконогой кобыле витильской породы, больше не казалась мне похожей на Гертруду. Она иначе говорила, иначе держалась в седле, совсем по-другому смеялась. И при некотором внешнем сходстве была не моей ведьмой.

Я помнил Геру в том возрасте, в котором сейчас находилась Тильда. Это все равно что сравнивать пантеру и… нет, не котенка. Тростниковую кошку. Есть нечто общее, но при ближайшем рассмотрении разница огромная.

В руке у Бента было копье, к которому прикрепили широкое алое полотнище с изображением белого круга и кинжала с сапфиром в рукояти. Знак Братства, чтобы любой военный отряд знал, кто перед ним.

Чаще всего этого хватало во избежание неприятностей на дороге и в поле. Все знали, что стражи независимы и не принимают ничью сторону в конфликтах. Наша задача — избавлять мир от темных сущностей и помогать людям, за что и против кого бы они ни сражались.

На наше счастье, в мире не так много глупцов, как это порой кажется. Им проще пропустить нас и оказать помощь, чем причинить неприятности, а затем сдохнуть от расплодившихся темных сущностей.

Люди боятся чудовищ. Особенно если те остаются невидимы для них.

Павел вел наш маленький отряд на юг, сначала вдоль высокого берега Будовицы, затем свернул восточнее, выехал на пустую дорогу.

До Ждановичей, маленького городка, мы добрались за полтора часа. Я оглядел пепелище, на котором уцелели лишь каменные остовы домов.

— Во время войн приятных мест не так уж и много, верно, ван Нормайенн? — Павел никогда не называл меня по имени. — Где ты видела их следы, Тильда?

Девушка указала направо:

— Ярдов восемьсот отсюда, возле тех деревьев.

— Поедем посмотрим.

Нас встретил слабый смрад разлагающихся тел и почти восемь десятков непогребенных трупов.

— Шестая ударная хусарская харугва. — Браин, как и я, увидел нашивки на мундирах некоторых покойников. — Гоцульские. А остальные — пехота из ополчения. Знатно их жиротинцы раздолбали.

— И город, похоже, люди Жиротинца сожгли, — поддержал его брат.

— Лучше бы они себе мозги повыжгли или хотя бы покойников зарыли, — негромко сказал Павел. — Глядишь, нам бы работы было меньше.

— Вот, смотрите, учитель. — Тильда, держа под уздцы лошадь, встревоженную запахом смерти, указала на крайнего мертвеца. — Ноги обглоданы до костей, а края плоти зеленые и испускают слабое свечение. Следы зубов говоруна.

— Верно, — кивнул он. — А я так надеялся, что ты ошибаешься. Что скажешь, ван Нормайенн?

— Да, похоже, здесь гнездо, — сказал я, осмотревшись вокруг. — Их больше пяти. Но меньше двадцати. И завелись не так давно. Не все тела повреждены. По периметру города надо положить стабилизационные фигуры, затем разворошить логово и, когда они начнут сбегаться, добить их. Впятером мы справимся до темноты.

Павел кивнул:

— Я думаю так же. Отведем лошадей подальше от этого могильника и приступим.

Листья шуршали под копытами коней, среди деревьев в небольшой роще казалось несколько сумрачно, зато воздух был куда более свежим и приятным, чем возле мертвых.

— Работать будешь один?

Я оценил внезапную вежливость Павла. Он был магистром и мог приказывать мне, но решил куда более эффективно использовать мой опыт — спросив, что удобнее лично мне.

— Не откажусь от напарника.

— У нас четыре участка. Тильда, ты берешь восточный и южный. С тобой пойдет…

— Я могу, — вызвался Браин.

— Черта с два, — все тем же ровным тоном отозвался Павел. — Будешь думать не о деле, а о ней. В итоге сдохнете оба.

Девушка опустила глаза, лицо молодого стража пошло красными пятнами.

— Бент. Ты с Тильдой. И старший в группе. Страхуешь ее. Ни на минуту не спускать с нее глаз. У девочки мало опыта. Не разделяться. Смотреть в оба. Это понятно?

— Да, учитель. — Ухмыляющийся близнец весело хлопнул погрустневшего брата по плечу.

— Браин, ты с ван Нормайенном. Кто старший в группе, говорить?

— Ни к чему, — проворчал тот, все еще стараясь не смотреть на Тильду.

— Чудесно. На вас северная и западная части города. Двух фигур на каждом участке достаточно, чтобы сдержать возможный прорыв. Что думаешь, ван Нормайенн?

Как будто его интересовало мое мнение.

— Это разумное решение, — ответил я.

— Чудесно. Когда все будет готово, периметр засияет. Я же пока отправлюсь искать гнездо. Если что-то пойдет не так, дайте знак. Я приду на помощь.

— Ворошить гнездо в одиночку очень опасно, — встревожилась Тильда.

— Я знаю, золотко. — Внезапно он мягко улыбнулся. — Но делаю это не в первый раз. Просто обеспечь мне прикрытие, и все будет хорошо. Выдвигаемся.

Войдя в город, мы разделились, и я направился к западному участку, взяв за ориентир обгорелый остов церкви. Браин шел за мной, сердито сопя.

— Считаешь, Павел не прав? — спросил я.

— Прав, — неохотно признал тот. — Я и вправду в последнее время много думаю не о работе. Вот только зачем он сказал при ней? Теперь она знает.

Я рассмеялся.

— Что в этом смешного? — с вызовом спросил он.

— Я давно успел убедиться, что обычно женщины уже знают то, о чем ты пока даже не догадываешься. Тильда не выглядела как человек, удивленный новостью.

— Просто здорово, — кисло проронил Браин. — И что мне теперь делать?

— Странно, что ты у меня спрашиваешь.

— У вас опыта больше.

— Не топтаться на месте. Если она тебе действительно нравится.

— Ваш совет мне, пожалуй, подходит больше, чем предложение учителя.

Я обернулся:

— А что он посоветовал тебе?

— Вытащить мозги из штанов.

— Как твой наставник, он дал верную рекомендацию. Если во время охоты думать о чем-то еще, можно не дожить и до двадцати пяти.

— Другие же могут работать с женщинами. Почему не я?

— Сработанных пар среди стражей не так уж много. И обычно тандемы вредят обоим, если потом они начинают действовать поодиночке.

— Но ведь некоторые вместе до конца жизни.