Читать книгу "Замена объекта - Александра Маринина"

- Ты видел, как Алла входила в здание театра? - спросиля.

- Видел.

- Она была одна?

- Одна.

- Может, она ждала кого-нибудь у входа?

- Да нет, как из машины вышла, так сразу в дверь вошла.

Это, конечно, ни о чем пока не говорило. Она моглаусловиться с кем-то встретиться прямо в театре, чтобы не ждать на улице наглазах у водителя Коли Кузнецова. Вот если бы Павлик однозначно заявил, чтоАлла входила в театр в сопровождении спутника или спутницы, тогда совсем другоедело. А так можно было продолжать гадать на кофейной гуще: одна она была, неодна, с мужчиной ли, с женщиной… Однако мне в голову пришел еще один вопрос:

- Вспомни поточнее, вот Алла выходит из машины,подходит к дверям театра.

- Ну.

- Что у нее в руках?

- А что у нее в руках? - тупо повторил вслед за мнойПавлик.

- Вот именно: что у нее в руках?

- Не знаю. Сумка, наверное.

- Наверное, - согласился я. - Она ее открывала?

- А зачем?

- Павел, женщины - это не мужчины, - принялся терпеливообъяснять я. - Они ничего в карманах не носят, у них все лежит в сумочках. Еслиженщина идет в театр, у нее в сумочке что?

- Ну, билет, наверное.

- Правильно. А билеты когда достают?

- А хрен его знает, когда их достают. Чего выцепляетесь ко мне?

- Не ругайся, когда со старшими разговариваешь. Билетдостают, чтобы показать контролеру, а контролеры стоят почти у самого входа, увторой двери. И люди очень часто достают билеты прямо на улице и держат их вруке. Понял, к чему я веду?

- Нет, не понял. Но билеты она не доставала. Вернее, яне видел, чтобы она сумку открывала. Вроде она вышла из машины и пошла… Нет, необратил внимания. Не помню.

Жаль. Снова никакой ясности. Был у Аллы билет или она взялаего в окошке дежурного администратора? Бестолковый какой-то свидетель этотПавлик Анташев. Больше двух месяцев выслеживал новую папину жену и так и невыяснил, есть у нее любовник или нет. Даже насчет билетов ничего путногосказать не может. Но хоть одно хорошо: версия отпала. Павлик к убийству Аллы,скорее всего, не причастен. Впрочем, не мне решать. Мое дело сообщить Хвыле орезультатах, а там пусть сами разбираются.

***

- Познакомься, Игорь, это Саша Вознесенский, журналистиз «Независимой газеты».

- Очень приятно.

Я пожал руку гостю, имеющему тихий и застенчивый видромантического двоечника. Знаете, есть такие мальчики в каждом школьном классе,которые по одним предметам получают пятерки, а по другим - двойки и тройки, ноне потому, что они тупые, а потому, что искренне полагают, будто одни предметысуть обязательны для познания мира и своего места в нем, а другие совершеннобесполезны. Они - романтики, наивно полагающие, что уже все поняли про мировоеустройство, и просто странно, что все остальные люди этого не понимают, и имнужно только объяснить, и тогда все будет здорово, в мире воцарятся добро ивсеобщая гармония, войны прекратятся и настанет рай на земле.

Саша Вознесенский, которого привела в мой домтележурналистка Катя Кибальчич, хотел встретиться со мной. Уж не знаю зачем, ноКатя очень просила не отказывать. Он смотрел на меня испуганными глазами черезтолстые стекла очков, беспрестанно курил и говорил негромко, как-то вяло ипочему-то просительно. Меня это немало удивило. За годы существования группы«Ночные рыцари» и моей дружбы с Борей Безрядиным я журналистов перевидалвидимо-невидимо, и просительных интонаций я что-то ни у кого не слыхал, неговоря уже о том, что не видел испуганных глаз. Журналисты, с которыми мнедоводилось общаться, все как на подбор были активными, уверенными в себе,быстрыми в движениях и убежденными в том, что и без того все знают, просто кольуж существует такой жанр «интервью», то следует задавать вопросы и выслушиватьответы, которые, в сущности, никому не нужны. Может, на самом деле эти ребятатакими и не были, но впечатление производили именно такое.

- Я хотел бы сделать материал о том, почему убиваютбизнесменов и их близких, - путано объяснял Саша, моргая зеленовато-серымиглазами. - Но не в том смысле, что вот их убивают из-за того, что деньги неподелили…

- А в каком смысле? - поинтересовался я.

Катя кинула на меня умоляющий взгляд, дескать, не сбивайпарня, видишь, он волнуется. Журналист, который волнуется, - это для менячто-то новенькое. Впрочем, я, наверное, несправедлив, ведь я имел дело только стеми акулами пера, которые пишут о шоу-бизнесе и современной музыке. Эти-товообще никогда не волнуются. А мой нынешний гость, судя по всему, из какой-тодругой когорты, для которой волнение - вещь не такая уж из ряда вон выходящая.

- Понимаешь, Игорь, меня жутко раздражает, когдаподнимается шум: вот, мол, бизнесмена убили или там депутата какого-нибудь, ах,ох, караул, невозможно заниматься бизнесом в этой стране, невозможно делатьполитику. А что, бизнесмен или депутат - не человек, что ли? Сантехника Петроваможно убить из ревности, а бизнесмена нельзя? Дворнику Иванову можно отомститьза старую обиду, а депутату нельзя? И их профессиональная деятельность тутсовершенно ни при чем.

- Согласен, - кивнул я. - Так в чем проблема? Напиши,что думаешь.

- Мне нужен материал, живой материал, понимаешь? Катясказала, что ты занимаешься убийством жены предпринимателя Анташева. Я хочу наэтом примере сделать материал. Может, ты мне еще что-нибудь интересноерасскажешь или с нужными людьми сведешь? А, Игорь?

- Во-первых, убийством жены Анташева я не занимаюсь, яучастковый, а не следователь и не опер. И преступление идет не по моейтерритории. А во-вторых, откуда ты знаешь, что жену Анташева убили по личныммотивам, а не из-за мужниных дел? У тебя есть информация?

Саша неуверенно посмотрел на меня и чихнул. Потом второйраз. Потом третий.

- Простыл? - сочувственно спросил я.

Взгляд его стал совершенно затравленным и уперся в Дружочка,вальяжно развалившегося у меня на коленях.

- Игорь, ты прости, но у меня аллергия на кошек. Я ещеминут тридцать буду чихать, потом глаза начнут слезиться.

- Да, Игорек, - встряла Катя, - поэтому ты его несбивай, ладно? Пусть он все скажет, вы быстренько договоритесь, и Саша уйдет. Ато потом такое начнется!

Вот Катюха - это да, это я понимаю. Настоящая журналистка,быстрая, энергичная, изо рта кусок вырвет. Но как вам нравится это «Сашауйдет»? Не «мы уйдем», а Саша, видите ли, уйдет. А она что, планирует остаться?Хорошо бы, вообще-то, и у меня спросить.

- Игорь, я перейду прямо к делу, ладно? Катя права,нужно все решить побыстрее, а то дело может до «неотложки» дойти. В общем, язнал Аллу. Давно, лет семь назад, когда она была моделью. И я совершенноуверен, что вот ее-то как раз убили по личным мотивам, а не из-за анташевскихденежных дел.