Читать книгу "Тайная лавка ядов - Сара Пеннер"

Я подумала о Роуз. Разве она не пила алкоголь в первые недели беременности, до того, как сделала тест? Ее врача на такой ранней стадии ничего не обеспокоило.

Меня это устроило. Я выпила глоток вина и вернулась к меню, которое видела, но прочитать не могла.

Через несколько минут официантка приняла у нас заказы и забрала меню, и я тут же пожалела, что между Джеймсом и мной больше нет защитного барьера; нам больше не на чем было сосредоточиться, кроме друг друга. Мы сидели так близко, что я слышала, как он дышит.

Я посмотрела прямо на мужа: его лицо в этом освещении было еще более осунувшимся, чем раньше. Я постаралась не задумываться о том, когда он в последний раз ел, но, казалось, он потерял пару фунтов. Отпив для храбрости вина, я начала:

– Я так зла…

– Послушай, Кэролайн, – перебил меня он, переплетая пальцы, как делал, когда говорил по телефону с недовольными клиентами. – Все кончено. Мы переводим ее в другое отделение, и я ей скажу, что, если она еще раз со мной свяжется, я сообщу в отдел кадров.

– Так это ее вина? Ее проблема? Это ты собираешься стать партнером, Джеймс. Мне кажется, отдел кадров может больше заинтересоваться твоим в этом участием. – Я покачала головой, уже чувствуя разочарование. – И каким образом это вообще касается твоей работы? Как насчет нашего брака?

Он вздохнул и подался вперед.

– Неудачно, что все вышло наружу именно так, – интересный подбор слов; он собирался разделить ответственность. – Но, возможно, все к лучшему, – добавил он. – Возможно, из этого выйдет что-то хорошее для нас и наших отношений.

– Из этого выйдет что-то хорошее, – изумленно повторила я. – Что хорошего может из этого выйти?

Официантка вернулась с большими ложками для пасты, аккуратно положила их перед нами, и между нами троими повисло неловкое густое молчание. Она тут же ушла.

– Я пытаюсь быть с тобой честным, Кэролайн. Я здесь, сейчас, говорю тебе, что готов пойти на терапию, заняться самоанализом, я все сделаю.

Предполагалось, что моя одинокая поездка в Лондон станет для меня чем-то вроде сеанса терапии – разумеется, пока на моем пороге не появился Джеймс. А эта его несерьезная манера разозлила меня еще больше.

– Давай начнем с самоанализа, – сказала я. – Почему ты это сделал? Почему позволил этому продолжаться после мероприятия?

Я поняла, что, несмотря на свое желание выяснить мерзкие «что» и «как», больше всего я сейчас хотела знать… «почему»? У меня тут же родился вопрос, о котором я раньше не задумывалась.

– Тебя испугали наши попытки завести ребенка? Поэтому?

Он опустил глаза и покачал головой:

– Вовсе нет. Я хочу ребенка так же, как ты.

У меня полегчало на сердце, но та часть меня, что отвечала за решение проблем, хотела бы, чтобы он сказал да; тогда мы бы подняли правду, как бриллиант, поднесли ее к свету и занялись настоящей причиной.

– Тогда… почему?

Я удержалась от порыва скормить ему с ложечки еще несколько возможных причин и снова поднесла к губам бокал.

– Наверное, я просто не совсем счастлив, – устало сказал он, словно сами слова его уже выматывали. – Моя жизнь была такой безопасной, такой, мать ее, предсказуемой.

– Наша жизнь, – поправила я.

Он кивнул, уступая.

– Наша жизнь, да. Но я знаю, что ты хочешь безопасности. Ты хочешь, чтобы все было предсказуемо, и ребенку это тоже нужно, и…

– Я хочу безопасности? Я хочу предсказуемости? – Я покачала головой. – Нет, ты все неправильно понял. Это ты не поддержал мое желание подать документы в Кембридж, потому что это так далеко. Это ты…

– Не я порвал заявление, – сказал он ледяным тоном.

Я не сдавалась:

– Ты не хотел сразу заводить детей, потому что это было бы тяжело, когда ты подолгу работал. Ты умолял меня согласиться на работу на ферме, потому что это было безопасно и удобно.

Джеймс побарабанил пальцами по белой скатерти.

– Ты согласилась на эту работу, а я не, Кэролайн.

Мы замолчали, потому что официантка принесла две тарелки пасты и поставила их перед нами. Я смотрела, как она уходит, внимательно следя за ее задорной, идеальной формы попкой, но взгляд Джеймса оставался прикован ко мне.

– Ты не сможешь переиграть то, что сделал со мной, – сказала я, отодвигая нетронутую тарелку. – Ты это понимаешь? Я никогда этого не забуду. Останется шрам, навсегда, если мы вообще с этим справимся. Сколько времени уйдет, прежде чем мы опять сможем быть счастливы?

Он взял с блюда посередине стола булочку и сунул ее в рот.

– Зависит от тебя. Я тебе сказал, все кончено, все в прошлом. Я облажался и теперь хочу это исправить вместе с тобой, с моей женой.

Я представила нас через пять или десять лет. Если Джеймс и в самом деле сохранит мне верность, возможно, когда-нибудь та другая женщина покажется всего лишь давней ошибкой. В конце концов, я когда-то слышала, что половина супружеских пар в какой-то момент сталкивается с неверностью. Но в последние дни я поняла, что эта женщина не была единственным источником несчастья в моей жизни. Пока мы сидели за столом друг напротив друга, я думала, не поделиться ли с ним своими чувствами, но не видела в нем союзника, которому могла довериться. Он оставался противником, и мне хотелось защитить правду, которую я начала понимать в этой поездке.

– Я приехал в Лондон извиниться перед тобой, – сказал Джеймс. – Мне все равно, как пройдет остаток поездки. К черту исходный план. Можем хоть сидеть в номере и заказывать китайскую еду, мне все равно…

Я подняла руку, чтобы его остановить.

– Нет, Джеймс, – как бы плохо ему ни было, его чувства заботили меня меньше всего. – Я не в восторге от того, что ты прилетел в Лондон, не спросив меня. Я сюда приехала, чтобы разобраться с тем, что ты сделал, и у меня такое чувство, что ты за мной сюда погнался. Как будто не позволил мне сбежать.

Он смотрел на меня, не находя слов.

– Я за тобой погнался? Я не хищник, Кэролайн. – Он отвел взгляд и взял вилку, лицо его начало краснеть. Сунул немного пасты в рот, быстро прожевал и намотал на вилку еще. – Ты моя жена, ты в чужой стране, одна, в первый раз в жизни. Ты хоть понимаешь, в какой панике я был? Карманники, какой-нибудь псих, который поймет, что ты одна…

– Господи, Джеймс, ты бы поверил в меня чуть больше! У меня есть здравый смысл. – Мой винный бокал опустел, и я махнула официантке, чтобы налила еще. – У меня вообще-то все прекрасно. Никаких проблем.

– Ну хорошо, – отступил он, смягчив тон. Вытер углы рта салфеткой. – Ты права. Я должен был тебя спросить, нормально ли будет, если я приеду. Прости, что не спросил. Но я приехал, билет на самолет в последнюю минуту обошелся мне в три штуки. Второй, чтобы улететь домой, будет не дешевле.