Читать книгу "Аллегро на Балканах - Александр Михайловский"

И вот в самый разгар Лозенградского сражения эта вырвавшаяся вперед русская кавалерия неожиданно обрушилась на ничего не подозревающий резервный корпус турецкой армии, расположившийся в городе Бабаэски. Это соединение, состоящее исключительно из редифа старших возрастов, турецкое военное министерство сформировало, поскребя в последний раз по сусекам в ближних и дальних окрестностях столицы, поэтому в нем попадались аскеры шестидесятилетнего возраста и офицеры, которым за восемьдесят. К тому же уровень оснащенности стрелковым оружием (винтовки Маузера образца 1871 года) среди аскеров этого корпуса едва достигал шестидесяти процентов, ибо мобилизационные запасы к моменту формирования резервных частей второй очереди уже были исчерпаны. Боеспособность такого соединения, набранного только ради увеличения численности Восточной армии, была сомнительна с самого начала, поэтому этот корпус и держали во втором эшелоне – там, где при нормальном стиле ведения войны он никак не мог подвергнуться опасности быть втянутым в бои.

Основной задачей аскеров-пенсионеров было поддержание порядка в тылах Восточной армии и очистка территории от нежелательного болгарского элемента. После недавних восстаний, беспощадно подавленных османской солдатней, основную массу христиан во Фракии составляли греки, а так как Греция с Османской империей не воевала, то их было велено не трогать, ну разве что иногда, для острастки. Так что руки у турецких «дедушек» были по локоть в невинной крови. И вот на место их расположения налетает злая русская кавалерия и начинает пластать вмах всех встречных в красных фесках, в то время как злое ворчание канонады, в направлении которой непроизвольно поворачивались все головы, доносилось совсем с другой стороны. На пути русских кавалеристов к этому месту попадались сожженные болгарские села, поэтому пленных не брали: одинаково рубили, невзирая на возраст, и пытавшихся оказать сопротивление, и тех, кто бежал. Двадцать пять тысяч кое-как вооруженных седобородых стариков смогли занять делом кадровых кавалеристов генерала Келлера не более чем на два часа.

Таким образом, когда к полудню десятого числа к Бабаэски одновременно стали подходить передовые пехотные части 5-го и 7-го армейских корпусов, первая фаза Фракийской операции, заключавшаяся в блокировании и окружении основных сил османской восточной армии, была уже завершена. При этом 5-й армейский корпус, продвинувшись еще на десяток километров в направлении Одрина и, сомкнувшись флангами с болгарскими армиями, переходил к обороне на внутреннем фасе окружения, а части Бессарабской армии продолжили развивать наступление в направлении на Стамбул, сбивая будто кегли выдвигающиеся навстречу отдельные турецкие части. И отдохнувшая полные сутки в Бабаэски русская кавалерия опять была впереди всех. Вперед, вперед и только вперед. Пыль вздымается из-под солдатских сапог и конских копыт; и ездовые на бочках-двуколках – самые важные люди в армии – подвозят к марширующим в направлении Стамбула колоннам тепловатую питьевую воду, без которой в это жаркое засушливое время смерть и людям, и коням.

Началась так называемая «гонка к Чаталже», когда решалось, кто первый подойдет к этому рубежу – русская армия или османские регулярные резервы, спешно перебрасываемые из Палестины и Месопотамии, несмотря на то, что Кавказский фронт так же неумолимо продвигается на запад. При этом русским войскам до Стамбула требовалось пройти двести километров, а турецким регулярным – полторы тысячи, и ответ, кто скорее, был очевиден для всех, кроме султана и его подчиненных. Поблизости от фронта в наличии у османского командования имелся только один второй временный корпус из Западной Анатолии, состоящий исключительно из обученного по стандартам прошлой русско-турецкой войны и плохо вооруженного редифа. И даже эти резервы к назначенному сроку успевали дойти только до Стамбула. К вечеру тринадцатого августа передовые части русской армии, измотанные форсированными маршами, встали на трехдневный отдых. Кавалерия – почти под самой Чаталжой, Таврическая армия дошла до Черкезкёй, а Бессарабская – до Чорлу.

Окруженные в крепости Эдирне турецкие войска за это время предприняли две попытки прорыва из окружения. Штурмуя позиции пятого армейского корпуса, они понесли тяжелые потери, после чего атаками болгарских армий были загнаны обратно в крепостную группировку, под прицел подтягиваемых к Эдирне русских осадных орудий. Такой дури, как в прошлой истории, когда на первом этапе осады болгары, не имеющие осадной артиллерии, от безысходности обстреливали крепость винтовочными залпами, на это раз не наблюдалось. Теперь все будет по-другому, ибо осадные пушки, участвовавшие в прошлой русско-турецкой войне, до сих пор адекватны решаемым задачам. Только тяжелые снаряды, которыми они швыряются, начинены уже не черным порохом и даже не влажным пироксилином, а трехкомпонентной взрывчаткой, по мощи даже превосходящей чистый тротил.

Тогда же. Обстановка на Македонском (Западном) фронте.

На македонском фронте болгарская восьмая Тунжанская пехотная дивизия при поддержке местных четников-ополченцев в тяжелом сражении под Куманово разгромила турецкий Кумановский отряд (19-я дивизия низама и Ускупская дивизия редифа), захватив тыловые запасы всей Западной армии. Численно силы были равны, но при этом болгары были лучше вооружены и более мотивированы. Они сражались за свою свободу, а целью турок было сохранить свое чувство превосходства над безответными неверными. Хотя, какое уж тут превосходство… Век на дворе отнюдь не пятнадцатый и не шестнадцатый, и теперь редкая война не оборачивается для Турции сокрушительным поражением от тех самых «неверных». Вот и оглядываются аскеры по сторонам – не пора ли смазывать пятки. Сила-то не на их стороне.

И в то же время сербы и черногорцы, вкупе с местными четами и албанскими повстанцами, в Косовском крае атаковали главные силы турецкой западной армии, состоявшие из трех корпусов: пятого, шестого и седьмого. Там генеральное сражение пока только назревало, ибо турецкая армия, неразумно разделившаяся на части, пыталась собраться в один кулак, чтобы вырваться из захлопывающейся западни, а их противники изо всех сил пытались им в этом помешать и навязать сражение, пока враг находится в меньшинстве.

Пятый корпус регулярной турецкой армии, самый боеспособный из всех (три дивизии низама и только одна редифа), двигавшийся на выручку гарнизона Шкодера, натолкнулся на упорное сопротивление черногорцев и местных албанских повстанцев, развернулся и с потерями стал пробиваться обратно, а черногорцы и албанцы повисли на нем как собаки на медведе. Засады, обстрелы, минные фугасы на горных склонах… местные тут знают каждую дырку, в отличие от пришлых турок.

Два других турецких корпуса – шестой и седьмой, включающие в себя три дивизии низама и четыре редифа (шестьдесят тысяч штыков) – выжидали подхода пятого корпуса в районе Урошеваца. К востоку от главной турецкой группировки находится стотысячная первая сербская армия, на соединение с которой с севера двигается сорокатысячное сербо-черногорское войско, только что закончившее зачистку от турецких гарнизонов северного Косова, включая Приштину, а с юга в район грядущего сражения уже спешит восьмая тунжанская болгарская дивизия и приданная ей кавалерийская бригада. Именно болгары перекрывают туркам путь к спасению, затягивая на их шеях тугую удавку окружения.