Читать книгу "Классная для мачо - Мария Фирсова"

— Правда?

— Правда.

— Круто! — грусть и тоска в детском голосе мгновенно сменились радостными нотками. — И с Машей?

— И с Машей.

Стоило произнести ее имя, как образ темноволосой красавицы в очках сразу возник передо мной. Да еще с указкой в руках. М-м-м, прирожденный педагог смотрел на меня томным взглядом и вдруг подмигнул.

Эх, Машка.

Как же я тосковал по ней. А наша огненная переписка по вечерам… Просто улет! Прикреплённые к сообщениям фотографии нескольких обнажённых участков тела девушки дразнили меня не на шутку.

Была бы рядом, засадил ей по самую рукоятку. Мало бы не показалось.

Сексапильная и безбашенная учительница. Как только заходила о ней речь, я был готов к свершению своих угроз, не раздумывая ни секунды.

— Пап?

Егор вывел меня из неги и блаженства, не оставив шанса полностью погрузиться в фантазии об одной дерзкой учительнице.

— Слушаю тебя! — отвлеченно глянул на часы, что красовались на моей руке. Через пять минут должно было состояться совещание.

— Она сказала, что скучает по мне и спрашивает разрешения увидеться.

Не понял.

— Кто?! — спросил, хоть за ответом далеко ходить не нужно было.

— Ну та, которая меня родила, — отозвался мальчишка о человеке, как о пустом месте.

Ах вот оно что. Значит, явилась — не запылилась?

— А ты что? — с колотящимся сердцебиением в груди не переставал задавать вопросы.

— Она умоляла встретиться. И, кажется, плакала в трубку.

— И ты согласился?

— Да.

Блин.

Что еще мог ребенок сказать этой женщине?

Я был зол: все так хорошо начиналось, и на тебе! Перед глазами образовалась пелена с маячащим красным восклицательным знаком: Мое! Не трогать!

Жаль в данный момент у меня не было времени на длительный с Егором разговор, и так уж сложилось, что и всей жизни оказалось недостаточно для обсуждения данной темы. Как повёл бы себя в подобном случае сын, я также не успел предусмотреть.

Мы жили все это время без неё, как и она без нас.

Наташа ни при каком раскладе не получит моего сына, чтобы она не задумала.

— Мне пора, сынок, что-нибудь придумаем. Будь осторожен.

— Моя мама может сделать мне больно? — прозвучало от ребенка с удивлением и опаской.

— Однажды она сделала больно и, поверь, в состоянии сделать ещё хуже.

— Навряд ли. Я все время рядом с Машей.

— Вот и не отходи от неё ни на шаг.

— Есть сэр.

— Будь молодцом.

— До скорой встречи, пап!

— До встречи, сынок!

Дьявол!

Ишь ты, какая?!

Встретиться она захотела.

Не раздумывая, я набрал Ирину Николаевну и без церемоний рявкнул в трубку:

— Когда она приезжает?!

— Что? — переспросила сокрушенная моим слишком резким тоном.

От возбуждения и злости пересохло во рту, но решил, лучше прийти в себя и восстановить дыхание, поэтому переспросил уже спокойно да по слогам:

— Я спрашиваю: когда приезжает ваша дочь?

— Наташа, что ли?

«Мама, не тупите», — крутилось на кончике моего языка, который пришлось прикусить.

— Она самая.

— Разве я тебе не говорила?

— Нет.

Маман от дочери ушла недалеко, знатно пудрила мне мозги, не иначе.

— Ну как? Она ведь возвращается сюда, — огорошила меня женщина внезапной новостью. — Саша, в последнее время ты витал в облаках и, видимо, с концентрацией внимания у тебя также проблемы.

— Давайте ближе к теме, Ирина Николаевна.

— Наташеньку бросил муж.

Пауза.

Пф-ф, неудивительно.

— Бумеранг — дело такое, знаете ли… — начал я, но меня наглым образом перебили.

— Да при чем здесь бумеранг? Ей сейчас так плохо. Он все имущество отобрал, Наташе теперь некуда пойти.

— А какого, стесняюсь спросить, хрена меня это касается?

Бабка явно разыгрывала драму из ничего, искусно водя за нос.

— Саша, как ты можешь так говорить? Она ведь мать Егора — вашего ребенка, — послышался женский плач.

Что за наказание?! Они издевались надо мной обе. Но на это я больше не клюну. Может, сколько угодно возвращаться, только сын останется со мной. Если потребуется найму лучших адвокатов, подкуплю кого угодно, лишь бы Егор жил в спокойствии и подальше от женщины, которая называла себя его матерью. Как только у этой бесстыжей язык-то повернулся, спустя такое количество лет заявилась. Дьявол!

Наташа могла выкинуть что угодно, но хотелось верить, что она наконец-то взялась за ум и подумает прежде, чем играть не по правилам!

Глава 27

Маша

Ничего, в общем-то, не предвещало. День протекал обычно: придирки Кошкиной на пустом месте, Вика, трещащая над ухом, как дятел, Егор, увивающийся рядом и рассказывающий последние классные новости. Потому я рассчитывала, что все пройдет, как обычно, тем более что на Юлию Анатольевну у меня, кажется, начал появляться иммунитет. Ее неприязненные взгляды больше меня не трогали, я научилась с этим мириться, а все недовольство, высказываемое почти каждую перемену, делила надвое.

Я ждала Сашу и старалась мыслями не распыляться, тратя энергию на недостойных. Кошкина могла болтать все что угодно ее душе. Мне, кстати, где-то глубоко было даже жаль ее. Прекрасно ведь понимала, что Юлия делает это не из-за того, что является счастливым человеком, скорее, наоборот. Ей не хватало тепла и ласки, потому она всячески пыталась отыскать это на стороне, вмешиваясь и суя свой нос в чужие дела. Неужели не видела, что Терехову на нее плевать, а вся его добродетель была направлена не конкретно на нее, а в адрес школы.

Хотелось посоветовать Юлии отделять зерна от плевел, но решила, что пока подожду с замечаниями, а то, мало ли что у ревнивой женщины на уме.

И не ошиблась, между прочим… Хотя даже не рассчитывала и не старалась, скажу даже больше: я не желала слышать то, что пришлось в итоге.

Одна из учениц забыла в раздевалке после урока физкультуры кроссовки, а вспомнила лишь о них, после возвращения домой. И чтобы она не беспокоилась, что обувь пропадет, попросила забрать ботинки.

Медленно идя по коридору, я прикидывала, как бы все провернуть и не попасться на глаза Арсению. Всю голову сломала, а все оказалось намного проще и интереснее. Физруку было не до меня в тот момент точно. Поначалу показалось, что Кошкина его просто отчитывает, до того вид у Петровича был жалок, но… прижавшись спиной к двери раздевалки, я все-таки навострила уши, молясь, чтобы никто больше не заглянул в спортзал.