Читать книгу "Тэтчер. Великие личности в истории - Андрей Галушка"

Когда Маргарет Тэтчер встала во главе страны, у нее не было программы преодоления Смуты, за исключением разве что инстинктивного стремления сохранить единство Северной Ирландии и всего государства. Но она также была убеждена, что ни в коем случае нельзя уступать националистическому террору. Она уже познакомилась с ним достаточно хорошо. Ее близкий соратник, советник и личный друг Эйри Нив, который в 1975 году обеспечил ее победу на выборах лидера тори, 30 марта 1979 года был убит взрывом бомбы, подложенной в его автомобиль у здания парламента. Понадобилось полчаса, чтобы освободить его из-под обломков. Но он умер через восемь минут после того, как его привезли в больницу.

Нив занимал пост теневого секретаря по Северной Ирландии и был известен своей жесткой позицией по отношению к ИРА, соответственно, он был одним из британских политиков, наиболее ненавидимых ирландскими республиканцами. Под его давлением лейбористское правительство усилило роль британских спецслужб в борьбе с терроризмом. Маргарет Тэтчер, узнав о его убийстве террористами, отменила свое официальное предвыборное выступление на телевидении и сказала: «Какой-то черт достал его. Им никогда, никогда, никогда нельзя позволить победить, они не должны одержать верх».

При этом Маргарет быстро поняла, что для решения североирландской проблемы ей понадобится сотрудничество Дублина и Вашингтона. В декабре 1980 года состоялся визит Тэтчер в столицу Ирландии, во время которого она встретилась с тишахом (премьер-министром Ирландии) Чарльзом Хоги, но в этот раз переговоры окончились безрезультатно. Не в последнюю очередь соглашению помешала начавшаяся незадолго до визита Тэтчер в Дублин первая голодовка заключенных в британских тюрьмах ирландских республиканских террористов, которые требовали статуса «политических заключенных» или «военнопленных».

Это был не первый визит Тэтчер в Дублин. За год до этого в столице Ирландии проходило заседание Европейского совета, совещания глав правительств стран-членов ЕЭС. Тэтчер подняла вопрос о вкладе Британии в бюджет Сообщества. Дело в том, что значительную долю расходов Европейского сообщества составляли выплаты европейским фермерам в рамках Общей сельскохозяйственной политики. Львиная доля выплат приходилась на Францию, в которой аграрный сектор был политически очень важен. Соответственно, значительная часть этих выплат, произведенных Францией, возвращалась ей же. Британия в 1978 году заплатила 800 миллионов фунтов в копилку ЕЭС, а в следующем году около миллиарда. Тэтчер потребовала новых переговоров об условиях пребывания Британии в Сообществе, причем в столь жестких выражениях, которых по отношению к себе лидеры стран ЕЭС до сих пор не слышали. Они предложили Тэтчер обратные выплаты в размере 350 миллионов фунтов, но она отвергла предложение, расценив его как слишком незначительное, и предложила обсудить этот вопрос на следующей встрече. Тэтчер продолжала вести кампанию за новые переговоры, причем с бóльшим жаром, чем нравилось ее континентальным партнерам и многим ее советникам. В апреле 1980 года ЕЭС поднял размер возвратных выплат до 750 миллионов фунтов. Тэтчер хотела отбросить и это предложение, но тут взбунтовались министры ее кабинета. В следующем месяце секретарь Форин офиса лорд Каррингтон смог еще несколько улучшить условия для Британии, и новые условия были приняты на новой встрече Европейского совета в Венеции в 1980 году.

Лорд Каррингтон добился еще одной внешнеполитической победы для Британии. Бывшая британская колония Южная Родезия в 1965 году объявила независимость в одностороннем порядке. В стране было значительное количество поселенцев из Британии, и они не хотели признавать планы «страны-матери» дать коренному населению одинаковые политические права с белыми британцами. Последовала ожесточенная кампания терроризма и партизанской борьбы против правительства белого меньшинства. К концу 1970-х годов правительство Родезии, оказавшееся в дипломатической и экономической изоляции, пошло на предоставление избирательных прав коренному населению и согласилось на переговоры с лидерами партизанских движений. Родезийский вопрос оказался в центре встречи глав правительств стран Содружества в Лусаке (столице соседней с Родезией Замбии, тоже бывшей британской колонии). Там было принято решение, что Британия примет у себя конституционную конференцию всех вовлеченных в конфликт сторон, временно возьмет на себя обязательства метрополии по отношению к Родезии и организует в стране всеобщие выборы. В конце 1979 года в Лондоне состоялись переговоры между переходным правительством Зимбабве (как теперь стала называться страна) и двумя национально-освободительными движениями. Выработка окончательного формата урегулирования напрягла до максимума дипломатические способности Каррингтона. Губернатором Зимбабве стал лорд Соумс, президентом независимой Зимбабве по результатам выборов в феврале 1980 года стал Роберт Мугабе. Он оставался на посту больше четверти века и привел когда-то цветущую страну к экономической разрухе. Тэтчер позже сожалела, что фактически предала соотечественников-британцев в угоду краткосрочному решению проблемы, но в 1980 году урегулирование родезийского вопроса всеми расценивалось как дипломатический триумф Британии и Маргарет Тэтчер.

Опыт встреч в Лусаке и Дублине сформировал неблагоприятное мнение Маргарет Тэтчер о лидерах африканских стран Содружества, а также подозрительное отношение к франко-германской оси в ЕЭС. В начале карьеры премьер-министра она также довольно быстро столкнулась с другой проблемой, доминировавшей в ее дальнейшей внешнеполитической программе. В июне 1979 года она встретилась в Москве с председателем Совета министров СССР Алексеем Николаевичем Косыгиным, тогда вторым лицом советской иерархии. Это была встреча во время остановки Тэтчер на пути в Токио на экономическую конференцию. Через полгода, когда началось советское вторжение в Афганистан, Маргарет пыталась организовать координированный ответ Запада на этот акт неприкрытой агрессии, в частности пыталась обеспечить широкий бойкот летних Олимпийских игр в Москве в 1980 году, но без особого успеха.

Маргарет всегда придавала большое значение связям с Соединенными Штатами. Поэтому, хотя и считала президента Джимми Картера фигурой слабой и нерешительной, но старалась установить с ним хорошие рабочие отношения. В ноябре 1980 года Картер проиграл президентские выборы кандидату от Республиканской партии Рональду Рейгану. С последним Тэтчер была знакома в бытность его губернатором штата Калифорния. В феврале 1981 года она чуть ли не первой из глав западных государств отправилась с визитом на встречу с новым президентом. Их характеры были абсолютно не похожи, даже можно сказать, противоположны друг другу, но у них моментально установились очень теплые и дружественные рабочие отношения, в последующее десятилетие во многом повлиявшие на судьбы всего мира. Оба политика верили, что нужно высвободить энергию производителей богатства, снижать налоги, верили в свободу и свободнорыночную экономику, а также в необходимость создавать прочную оборону против экспансии Советского Союза. Успех визита в США существенно повысил авторитет Тэтчер внутри страны, именно когда это было очень необходимо.

В экономике в начале 1980-х у Маргарет Тэтчер были и светлые моменты. В своих воспоминаниях она ни словом не упоминает о нефтяных месторождениях, обнаруженных в Северном море недалеко от берегов Британии. Но они во многом помогли ей удержаться у власти и провести реформы. Бывший канцлер правительства Каллагана Денис Хили даже считал, и написал в мемуарах, что без доходов от нефти Северного моря Британия бы обанкротилась к 1983 году. Самому Хили не повезло — пока он был в правительстве, нефть только-только начала приносить доходы. Месторождения были открыты в 1969 году, но добыча и тем более доставка на британский берег от скважин, отстоящих на десятки километров, были очень дороги. Нефтяные компании получали освобождение от налогов на добытую нефть до тех пор, пока скважины не станут рентабельными. Но уже в 1977 году нефть начала поступать в значительном количестве: было добыто 38,3 миллиона тонн стоимостью 2,23 миллиарда фунтов. Но для правительства лейбористов оказалось слишком поздно.