Читать книгу "Прикосновение зверя - Ольга Аро"

— Что, прости? — Раза вскинул черные брови, и в голосе его послышалась совсем не скрытая угроза.

— Мне повторить? Я могу повторять это много раз. Столько, сколько ты заслуживаешь. Пошел на хрен, мразь. — Вэл понимала, что преступает все возможные границы. Понимала это и не могла остановиться. Ненависть жрала ее, будто червь гнилое яблоко.

Шейн, державшийся в стороне, сделал шаг вперед. Вэл увидела его сверкающие тревогой глаза и сжатые в линию обескровленные губы.

Защищает? Сердце ухнуло в груди, а затем часто-часто забилось.

Невозможно. После всего, что было, волк должен был стоять в стороне и наслаждаться происходящим, но глаза его горели внутренним огнем, который был так похож на собственный огонь, пожирающий изнутри.

— Наместник, она же не в себе! Давайте я просто уведу ее и…

Раза поднял вверх ладонь, и волк замолчал, покорный его воле.

Один жест вожака — и сопротивление подавлено.

А было ли оно? Или все это привиделось?

Вэл сомневалась во всем: в том, что видели ее глаза, в том, что слышали ее уши. Все могло оказаться неправдой, потому что все вокруг было похоже на неправду.

— Повтори еще раз, Кролик, и я обещаю — ты пожалеешь о своих словах, — понизив тон, сдержанно произнес Раза.

Вена на его шее билась ровно, в такт сердцебиению.

Вэл поймала его взгляд и, смотря прямо в черные бездонные озера глаз, четко и ясно сказала:

— Пошел в пекло, Раза. Там тебе самое место.

Раза ступил вперед резко, черной тенью надвигаясь на Вэл. Движение его было быстрым, неожиданным, и она тут же отшатнулась прочь, встречая давно забытый едкий страх. Сердце замерло, испуганно затаившись.

Нет. Только не снова.

Вэл часто заморгала, рассматривая в опасной от себя близости лицо с пересекающим переносицу тонким шрамом.

— А ты изменилась, Кролик, — зло проговорил Раза.

Рука в черной перчатке поднялась вверх и сжалась на ее подбородке, до боли стискивая челюсти. Вэл задышала носом, широко распахнутыми блестящими глазами смотря в холодные узкие глаза Раза.

Он с силой толкнул ее, отпуская руку. Она, запутавшись в собственных ногах, шагнула назад, прижалась лопатками к прохладной плоскости стены и замерла, снизу вверх смотря в бесстрастное лицо.

— Думаешь, тебе больше ничто не страшно? Думаешь, больше нечего терять? — Черный зрачок затопил радужку, делая глаза бездонными.

Вэл тяжело задышала, облизнула губы, чувствуя, как дрожь пробирает непослушное тело.

Она боялась его. Вновь боялась. И этот страх, поселившийся где-то глубоко в подкорке, казался какой-то неотъемлемой частью Раза.

Вэл стиснула губы.

Сколько бы лет ни прошло, как бы они ни прожили свои отдельные друг от друга жизни — страх никогда не исчезнет, являясь тем, что неизменно.

Осознание этого ударило изнутри, разрушая последнее целое, нераздельное, что еще удерживало от заполняющей душу паники.

Раза, словно прочитав это в лихорадочно блестящих глазах, ухмыльнулся, улыбаясь уголками рта.

Он схватил Вэл за плечо, рывком разворачивая и принуждая вжаться грудью в холодный неровный камень стены.

— Нет! — шепнула она, чувствуя горячее дыхание у своего уха. Предчувствие разорвало душу на лоскуты.

— Да, — тихо сказал в ответ Раза.

Его губы мягко коснулись кожи на шее Вэл, заставляя вздрогнуть, тихо заскулить от бессилия, силясь уйти от ненавистных прикосновений.

— Пусти! — Вэл рванулась, тщетно пытаясь освободиться, ладони уперлись в стену. Она попыталась оттолкнуться, подошвы сапог заскользили по полу.

Властная рука легла на шею, сжимая, причиняя боль, надавливая, заставляя проелозить щекой по колким, неровным стенам, царапая кожу.

— Стой смирно, и будет не больно, — голос Раза проникал в уши свистящим шепотом черной змеи, — может быть, не будет.

Его рука легла на ее ягодицы, по-хозяйски трогая и поглаживая. Вэл рванулась в сторону и тут же охнула от боли, когда ладонь Раза стиснула ее шею. Пальцы сдавили горло. Вэл захрипела, сглотнула, с трудом втягивая легкими крупицы воздуха.

— Дважды повторять не буду, — негромко сказал Раза, смыкая зубы на мочке ее уха, — еще одна попытка, и будет плохо.

Вэл тихо застонала от охватившего ее бессилия. Страх, с которым она так легко распрощалась совсем недавно, охватил целиком, лишая последних зачатков слабой воли.

Она боялась боли. Она боялась Раза. И поэтому смиренно замерла, слушая собственное прерывистое дыхание.

Рука мужчины поднырнула под ее живот, отодвигая полы сбившегося мокрого плаща и тунику; пальцы, играя, провели линию по кромке штанов.

Вэл крепко зажмурилась, пряча лицо в сгибе собственного локтя. Дыхание обжигало щеки.

«Скорей, Раза. Сделай это и оставь меня, униженную и растерзанную. Ты же этого хочешь, верно? Тебе всегда мало того, что есть».

С ширинкой девушки Раза справился умело, в два движения распустив шнуровку.

Воздух показался неприятно холодным, когда влажные от дождя штаны вместе с нижним бельем повисли на бедрах.

Дрожь охватила тело. Вэл сжала челюсти, слушая молотом грохочущее в ушах сердце.

Она уловила металлический звук расстегиваемой пряжки ремня, шуршание жесткой ткани, скрип кожаной куртки и сипло втянула воздух сквозь стиснутые зубы.

Колено непререкаемо надавило меж бедер, заставляя широко расставить ноги.

Стон боли утонул в рукаве, скрывшись за длинными волосами. Вэл дернулась, ощущая грубое прикосновение пальцев; смолчала, когда один, а потом и второй палец проник в нее. Рука задвигалась, причиняя боль, а затем без предупреждения, без лишних слов, скользнув по напряженным ягодицам, Раза вошел в нее.

— Какая узкая, Кролик. Что, никто не трахал тебя все это время? — Злой, едкий смешок вырвался из губ мужчины.

Вэл не ответила. Краем глаза она увидела приблизившегося Зена. Глаза его влажно блестели, посоловевшие от поселившейся в них похоти. Он опустил руку и принялся мять свою ширинку.

— Ну же, Кролик, кричи. Я не слышу твои крики, — толчками двигаясь внутри, раздирая тело горящей болью, шепнул Раза.

— С…дохни… — с трудом переводя дыхание, выдавила из себя Вэл.

Раза зарычал, отпуская ее шею, вцепляясь пальцами в волосы на затылке и дергая на себя.

Вэл застонала, до предела запрокидывая голову назад.

Раза входил в нее все быстрее и быстрее, боль стерлась, превратившись в нечто чуждое дрожащему телу. Она кусала губы, горячие слезы лились, а сердце замерло, сожранное черным как ночь псом.

— Почему? — хрипло, срываясь на стон, спросила она вдруг, не ожидая ответа.