Читать книгу "В поисках змея - Лоя Дорских"

- Значит, всё-таки я первая, - вспомнив про наш с братцем давний спор, я не смогла сдержать победную улыбку. Нужно будет обязательно ему об этом рассказать, заявить официально о своём статусе старшей сестры. Правда, с аргументацией у меня могут возникнуть проблемы, но ничего, что-нибудь придумаю!

- А были сомнения, что ты не первый ребёнок? – непонимающе уставилась на меня Владимира, да и Митрич заметно заинтересовался. – И чему ты так радуешься?

- Просто я двойняшка, - увидев лёгкое недоумение у моих собеседников, я, вздохнув, пустилась в объяснения, - брат у меня есть, Сашка, мы близнецы. Родители никогда не говорили, кто из нас первым родился, чтобы мы не ссорились. Но, не смотря на все их старания, эта тема до сих пор у нас является приоритетной, в плане дружественных подколов, - в этот момент леший с Владимирой странно переглянулись, - что?

- Насколько мне известно, - начала мне объяснять Мира, - у полозов, да и царей первенец обычно мальчик. В редких случаях, как с твоей мамой, и как мы думали – с тобой, первенец девочка. Но если у обычных полозов силу получает лишь первый ребёнок, то у царей никто из детей обделённым даром не получается. Просто редко больше одного ребёнка в их семьях, природой так заложено. А у Марьяны сразу двойня, надо же.

- И брат твой таки тоже царевич, выходит, - поддержал её Митрич, - вместе вам нужно разговаривать будет. Негоже правду от него скрывать, раз в тебе сила проснулась. Он сам должен выбор за себя сделать, чтоб не пришлось, потом расплачиваться за решение родителей. Детки то ваши, будущие, тоже ужиками будут, по праву рождения.

- Подождите! Это получается и Васька уж?! – трудно объяснить, но почему-то именно этот факт вызвал у меня волну возмущения, которую сразу же почувствовала Мира.

- А это кто такой? – сощурил на меня глаза Митрич. – Ещё один брат что ль? Чудеса…

- Бред, - отмахнулась от его предположения Владимира, - не может у царевны, пусть и бывшей, быть трое детей. Так кто он? И почему так тебя раздражает? Бывший?

- Она. Василиса, - ответила сразу обоим, - сестра моя. Младшая.

Некоторое время в доме стояла тишина. Митрич что-то беззвучно шептал, задумчиво глядя в сторону печки, а Владимира просто смотрела на меня, удивлённо выпучив глаза. Странная у них, всё же реакция, но я даже комментировать это не буду. Кто их знает, может и правда такое количество детей нонсенс для нагов, и мне просто этого не понять. Росла и воспитывалась я в мире, где количество детей в некоторых семьях переваливает за десять, поэтому моя семья ни чем выходящим из ряда вон мне не кажется.

Меня смущало другое, а если честно, даже немного пугало. Я только недавно осознала, что действительно хочу быть с Лексом. Для начала попробовать что-то начать, конечно, если не считать ту неразбериху, что у нас уже получилась. Люблю ли я его? Наверное, да, не знаю, трудно описать все эмоции, что я испытываю, просто думая о нём. Симпатия – однозначно. Влечение – безусловно. Скучаю по нему – да. Знаю ли я его? По сути, нет, но чувствую, что да. До сих пор воспоминания о наших с ним снах (которые не сны) вызывают по телу табун мурашек.

И вот в этом моём отчасти определившемся и сложившимся желании вернуться к Лексу внезапно появляется Василиса. А если она тоже захочет пойти? У них же здесь свобода выбора и прочие заморочки. А если она снова захочет то, что принадлежит мне? В прошлый раз из-за квартиры она отняла у меня жениха и веру в людей, а что, если в этот раз она захочет Лекса?! Как мне потом с этим жить?

- Идти вам пора, - сам того не подозревая, остановил мою внутреннюю паранойю Митрич, - засиделись мы что-то. Ты, девонька, береги себя. Если к змеям вернёшься, царю передай, чтоб не серчал на меня. А то знаю я его, придёт ещё права качать, а мне медведей к спячке готовить надобно. Не до того мне.

- Пойдём, Акулина, - Владимира встала, и, чмокнув на прощание лешего в лоб, остановилась около двери, - ты так и будешь сидеть?

- Мы пешком пойдём? – уточнила я у Миры, оглядывая своё местами порванное, и далеко не чистое, чёрное платье из подземного мира. – У меня машина где-то на трассе стоять должна…

- Пригнала я её, - достав из клатча ключи от моей машины, которые я сразу узнала по брелку с кошкой, Владимира ими слегка потрясла, - на ней и поедем. Ты ведь не против?

- А как ты… - хотела я задать ей кучу вопросов, начиная с того, где она взяла мои ключи и, заканчивая тем, как она смогла найти сам автомобиль, но, увидев её ехидную улыбку передумала. Скажет что-нибудь из серии «по запаху», а у меня ещё больше вопросов возникнет. – Не важно. Митрич, спасибо вам большое, за всё.

- Полно, девка, не за что благодарить. Беги, давай.

Попрощавшись с лешим, мы с Владимирой вышли на улицу. Вопреки всем моим ожиданиям никакой деревни, или опушки я не обнаружила. Стоило двери за нашими спинами захлопнуться с протяжным скрипом, как перед собой я увидела небольшую рощицу, за которой виднелась дорога с ездившими по ней автомобилями. Обернувшись через плечо посмотреть на внешнее убранство избушки, я застыла как вкопанная. Никакого деревенского дома здесь и в помине не было. Только деревья и кое-где раскиданный мусор – бутылки, обёртки от шоколадок какие-то. Видимо сюда часто заходят автолюбители на быстренькую остановку с целью перекусить, или в кустики сбегать.

Решив ничему не удивляться (странно, что я вообще на это ещё способна), я догнала ушедшую вперёд Владимиру. Вскоре мы вышли к дороге, где и стояла моя машина. Оборотень села за руль – я не возражала, слишком много мыслей в голове крутится, боюсь из меня сейчас всё равно водитель никакой.

- Знаешь, мне очень знакомы твои эмоции, - пока я включала разряженный навигатор, чтобы вбить маршрут до родительского дома, тихо проговорила девушка.

- Злость на электронику? – уточнила я, продолжая попытки включить гаджет.

- Нет, те, что ты испытала при упоминании о сестре, - грустно улыбнулась Владимира, достав свой смартфон и открыв на нём карты, сменив его в моих руках с бесполезным навигатором, - страх. Боль. Предательство. Я, правда, понимаю тебя. С этим очень тяжело жить. Меня тоже однажды предали.

- Тоже кто-то из родственников? – проложив маршрут в телефоне, я закрепила его в держателе, и, посмотрев в глаза Мире, увидела отражение своей боли.

- Все, - просто ответила она, заведя машину и вливаясь в поток движения. – Родители, братья, сёстры. Меня изгнали из общины. Это долго объяснять, да и не хочется, если честно.

- За что? – немного помолчав, я всё же решила спросить. Не знаю, какие у них там законы, чем они руководствуются, да и что вообще такое изгнание именно у оборотней, но мне показалось, что не само изгнание её гложет, а нечто большее.

- За любовь, - просто ответила она, горько улыбнувшись. – Представляешь, сам возлюбленный и изгнал маленькую наивную дурочку. Правда, сначала воспользовался этой самой любовью, - Мира надолго замолчала, видимо погрузившись в воспоминания, и я уже сама была не рада, что затронула настолько болезненную для неё тему, как она решила продолжить. - Знаешь, самое поганое заключалось в том, что во время изгнания, по его приказу, мне стёрли память. Приказы альфы едины для общины, поэтому никто не заступился. Родители отреклись, братья с сестрёнками вообще не пришли. И я очнулась в больнице, не помня про себя совершенно ничего! Мне рассказали про аварию, в которую я якобы попала, что в ней погибли мои родители. Друзей и других родственников нет, мол, недавно я с семьёй в этот город переехала. Я так год жила. Одна, меняя работы и пытаясь вспомнить хоть что-нибудь. И не получалось. Знаешь, никогда не забуду чувство тихого отчаяния и одновременно безразличия, когда я раз в месяц приезжала на кладбище к лжеродителям, в надежде вспомнить хоть что-то.