Читать книгу "Великие авантюры эпохи - Егор Сенников"

В другой раз Дрезнок и остальные обыскивали дом, пока руководителя не было, и обнаружили множество микрофонов, ведущих в каждую комнату. Они вырвали их все, закопали в огороде, а вернувшегося руководителя поставили перед фактом – либо он привозит им вино и получает микрофоны обратно, либо никогда не узнает, что они с ними сделали. Руководитель, скорее боясь за себя, согласился с условиями своих пленников-подопечных.

Но в другой раз он оказался менее сговорчивым: когда он услышал, что Абшир назвал северокорейскую партию и партийцев «собаками», он вывел его во двор, позвал солдат с АК-47 и сказал, что расстреляет американца на месте, если он не извинится. Абшир смог выдавить из себя извинение, и конфликт был исчерпан. Хотя, вероятнее всего, никого бы не расстреляли в любом случае – Ким Ир Сен заявил в какой-то момент, что один такой американец стоит ста корейцев, поэтому пленных берегли.

Хуже было другое. В какой-то момент рацион питания начал стремительно сокращаться: однажды снабженец сообщил, что тушёнка больше не входит в паёк – её нет на складах. Начались перебои с рисом и овощами, даже с лезвиями для бритья и мылом. Американцам пришлось мастерить себе сети и ловить ими рыбу, которой, впрочем, все равно приходилось делиться с руководителем, солдатами и другими партийцами.

Постоянный голод и холод всё больше раздражал американцев, они ссорились между собой. Как-то вечером они поймали американскую радиопередачу; диктор читал повесть Стейнбека «О мышах и людях», одним из двух главных героев которой был умственно отсталый сезонный рабочий по имени Ленни. После этого Дрезнок, дразнясь, стал называть Дженкинса «Ленни», а когда тот обижался и требовал перестать, Джеймс избивал Дженкинса. О последнем, впрочем, известно только со слов Дженкинса, а Дрезнок в более поздних интервью отрицал, что подобное имело место.

В 1966 году все четверо во второй раз отправились в Пхеньян – они хотели пожаловаться на условия своего содержания в Трудовую партию Кореи. Выслушав их претензии, чиновник сказал, что ему нужно посовещаться с руководством; американцы же на время были предоставлены сами себе.

Они вышли на улицу и увидели, что неподалеку от них находится советское посольство. Дрезнока посетила идея попробовать попросить политического убежища и помощи от СССР; товарищи-дезертиры зашли в посольство и стали ожидать в приёмной; они объяснили кто они и попросили спасти их. Служащий посольства угостил их советскими сигаретами и хорошим кофе, а затем попросил подождать – якобы ему нужно было позвонить в Москву и уточнить некоторые факты. Вернувшись, он сообщил, что ему нечем обрадовать американцев – Советский Союз не будет им помогать. Услышав это, все четверо поняли, что они никогда не покинут Северную Корею.

Инцидент не привёл ни к какому серьёзному наказанию для американцев. Вскоре они переехали в другой дом; их предыдущее жилище оказалось в зоне наводнения, и властям потребовались все дома в округе, в том числе и тот, где жили американцы. Новый домик был построен неподалёку от лагеря военнопленных южнокорейцев.

Одновременно с этим северокорейцы решили использовать таланты американцев по части плетения сетей: руководитель привозил им кучу нейлона и требовал, чтобы они делали рыболовецкие сети – в итоге большую часть дня американцы только этим и занимались.

Кроме того, корейцы решили всёрьез заняться образованием своих подопечных – они намекали, что если американцы будут прилежно учить корейский, постигать азы марксизма и Чучхе, то со временем смогут получить северокорейское гражданство и быть свободными людьми. Дрезноку, Абширу, Пэрришу и Дженкинсу было глубоко плевать на идеи коммунизма, но они надеялись, что это и правда может помочь им улучшить свои жизненные условия. Впрочем, учёба всё равно шла туго: решения пятого съезда ТПК плохо запоминались, а многостраничные брошюры с партийных конференций вызывали тошноту.

Корейцы видели отчаяние американцев и, по всей видимости, решили форсировать процесс. В 1972 году все четверо должны были сдать экзамен; за месяц до этого им выдали билеты. Там было много самых разнообразных вопросов. Что является основной задачей для сельского хозяйства? А для промышленности? Как люди будут достигать партийных целей по выработке электричества? Добыче угля? Строительству гидроэлектростанций? Как партия улучшит права женщин? Американцы прилежно зубрили ответы.

В июне 1972 года им объявили о том, что экзамен сдан успешно. Теперь они являлись северокорейскими гражданами и могли начать новую жизнь.

Дома, женщины и северокорейский Голливуд

Северокорейцы не обманули – после получения гражданства жизнь и правда пошла на лад. Государство занялось ими всерьёз: оно не только дало им работу – в основном связанную с преподаванием английского; оно продолжало требовать от них изучать корейский язык и идеи Чучхе. Но оно же дало им собственные дома, зарплату, повышенный рацион. А также жён.

На протяжении многих десятилетий Северная Корея занималась похищением иностранных граждан: чаще всего жертвами становились корейцы с юга, но далеко не только они. Жёны, которых подобрали американцам корейцы, тоже, скорее всего, были из числа украденных из других стран. Дрезнок женился на румынке Дойне Бумбеа. Румыния несколько раз обращалась к Северной Корее с вопросом о том, как румынская гражданка оказалась в Пхеньяне, но ответа не получила.

Пэрриш женился на ливанке по имени Сихам, Абшир – на тайке Аноче Панджой (она работала проституткой и массажисткой в Макао, но была выкрадена северокорейскими агентами). Дженкинс – на японке Хитоми Сога, которую корейцы похитили из Японии вместе с матерью.

Американские перебежчики получили работу, какой-никакой доход, семью – всё это, по замыслу их северокорейских хозяев, должно было заставить их если не полюбить страну, то хотя бы меньше думать о побеге из неё. Похищенные жёны должны были внести спокойствие и размеренность в жизнь беспокойных американцев.

Вообще Северная Корея регулярно осуществляла похищения иностранных граждан (правда, страна признала лишь небольшое количество подобных преступлений); самой громкой и известной была история с известным южнокорейским режиссёром Син Сан Оком и его супругой, актрисой Чхве Ын Хи. Их похитили по личному распоряжению Ким Чен Ира, сына правителя Северной Кореи и страшного киномана. Ким Чен Ир мечтал о построении мощной киноиндустрии и решил, что Син Сан Ок сможет помочь ему претворить планы в жизнь. Режиссёр провел в Пхеньяне 8 лет (с 1978 по 1986 год), при этом половину этого срока он провёл в тюрьме. За следующие 4 года он снял 7 фильмов – в том числе «Пульгасари», историю про «коммунистическую Годзиллу». В 1986 году Син Сан Оку удалось сбежать во время гастролей в Вене.

Любовь Ким Чен Ира к кинематографу была всеобъемлющей и масштабной. В книге Пола Фишера «Кинокомпания «Ким Чен Ир» представляет» так рассказывалось о страсти наследника северокорейского коммунистического престола:

«Ким Чен Ир мечтал о западном кино, которое по большей части не шло в кинотеатрах по эту сторону железного занавеса, тем более в далёкой Северной Корее. Ким Чен Ир принялся добывать их всеми возможными способами: он создал пиратскую контрабандную сеть. Перебарщивая, как всякий одержимый киноман, он нарёк свою «сеть дистрибьюции» Ресурсодобывающей операцией № 100. По указанию первого заместителя министра иностранных дел Йи Чон Мока, который не мог ослушаться сына вождя, но, вероятно, недоумевал, отчего должен тратить время на кинопиратство, северокорейские посольства по всему миру, от Вены до Макао, обзавелись профессиональным оборудованием для копирования и дублирования фильмов. Сотрудники посольств брали напрокат 35-миллиметровые копии новейших фильмов якобы для частных посольских киносеансов и не глядя (поскольку глядеть было запрещено) их копировали. Так добывались все новые фильмы, какие можно было добыть – от голливудского кино до японских эпосов про якудза, от комедий до мягкой эротики – в таком количестве, что посольства задыхались под этой лавиной, и пришлось организовывать копировальные мощности в Праге, Макао и Гуанчжоу».