Читать книгу "Высшая справедливость - Филипп Марголин"

– Но вы видели, как Финли входил в квартиру Вудраф?

– Да. Было около одиннадцати. Я готовилась идти спать и зашла на кухню выпить стакан молока. Занавеси были открыты. Он входил внутрь.

– Вы уверены, что это был Финли?

– Видела вскользь, но вполне уверена.

– Хорошо. Что вы слышали?

– Крик и грохот, может, грохот два раза.

– Выстрелы?

– Не могу сказать, но был грохот.

– Это был шум от удара о стену или от ломки, разрушения чего-то? – спросил Лассуэлл.

– Больше похоже на треск, чем на удар о стену, но, честно говоря, не хочу гадать.

– Это хорошо. Но у меня еще вопрос. В первый раз, когда мы ошиблись относительно убийства мистера Финли, вы сразу вызвали полицию. В этот раз вы ждали несколько дней. Почему?

– Сказать по правде, я почувствовала себя виноватой, когда оказалось, что мистер Финли жив. Если бы я не позвонила, мисс Вудраф не попала бы в беду. Должно быть, она ужасно переживала в связи с этой скандальной известностью, судом. Каждый считал ее убийцей, в то время как она не была ею. И во всей неразберихе была виновата я. Потому в этот раз я решила не торопиться.

– Но все же позвонили.

Она кивнула:

– Когда узнала, что его убили, я поняла, что надо позвонить.

– Тело мистера Финли обнаружили в среду утром, – сказал Лассуэлл. – Когда вы слышали ругань?

– Дело обстоит так. Сегодня вторник, и я не звонила до сегодняшнего дня, поскольку не знала, что мистер Финли мертв. Я не читала газеты, которая рассказала об этой истории. Этим утром Жоан Панг, другая медсестра, спросила, что я думаю об убийстве Финли. Ее не было на работе прошлую неделю, и я не видела ее вчера, поэтому мы не общались друг с другом. Значит, я не знала о происшедшем до этого утра. Затем я попыталась вспомнить, когда слышала драку, и думаю, это было в прошлый вторник, хотя не уверена на сто процентов.

– Но вы действительно видели Финли?

Паулюс кивнула.

– А мисс Вудраф? – поинтересовался Диц. – Вы видели ее, когда вошел Финли?

– Нет.

– Значит, вы не можете сказать, что Финли был в доме вместе с Вудраф? – спросил Лассуэлл.

– Не могу. Кто-то еще был в ее доме. Но кто еще это мог быть?

Лассуэлл и Диц поговорили с Паулюс еще двадцать минут, перед тем как поблагодарить ее и пойти к своей машине.

– Что ты думаешь об этом? – спросил Лассуэлл заместителя окружного атторнея.

– Думаю, что мы располагаем достаточным материалом для выписки ордера на обыск. В этот раз я выверну ее наизнанку, Арни. Чую это.

Глава 33

Джек Штамм был холостяком, и никто не мешал ему тешить страсть к юриспруденции и бегу на длинные дистанции. У него были редеющие волнистые волосы, добрые голубые глаза и постоянная улыбка на устах, которая заставляла избирателей забыть о том, что ему далеко за сорок.

– Присаживайтесь, – сказал Штамм, указав широким жестом Монте Пайку, Максу Дицу и Арни Лассуэллу на три кресла, которые стояли у противоположной стороны его стола.

– Монте, – продолжил окружной атторней, – у нас есть любопытное продолжение старого дела. Доложи о нем, Арни.

Лассуэлл повернулся к Пайку:

– Один спортсмен-турист обнаружил тело на тропе Трион-Крик-Стейт-парка.

– Я знаю об этом, – сказал Пайк.

– Этого человека застрелили в другом месте и оставили в парке вместе с вещмешком, содержавшим одежду и пистолет. В нем также были обнаружены четыре паспорта и другие удостоверения, выписанные на покойного, но под различными именами. Одно из имен было Джон Финли.

– Джон Финли, видимо, тот парень, который восстал из могилы? – спросил Пайк.

– Тот самый.

– Полная чушь! – воскликнул Пайк. Его глаза прояснились, а по лицу расползлась широкая улыбка.

– Вчера Энн Паулюс, соседка Сары Вудраф, сообщила мне, что Финли приходил в квартиру Вудраф. Она не уверена на сто процентов относительно даты, но в достаточной степени убеждена, что это был вечер, когда Финли убили. Она также слышала в квартире ругань и громкий шум, точнее, треск, может, два раза.

Сегодня утром Дик Фрейзер из криминалистической лаборатории позвонил мне, чтобы сообщить очень интересные факты. Во время вскрытия тела Финли медэксперт обнаружил две пули с полыми носиками от револьвера «смит-вессон». Пули отправлены на экспертизу в лабораторию. Дик произвел цифровое изображение пуль. Он поместил их под вращающийся микроскоп. Затем сканировал изображения в компьютер и провел по ИБИС[3].

Три года назад мы расследовали убийство, связанное с бандитизмом и наркоторговлей. Жертву убили пулей с полым носиком, выпущенной из «смит-вессона» специальной модели. По данным ИБИС, пули, убившие Финли, и пуля, убившая ту жертву, были выпущены из одного и того же оружия. Когда я спустился в камеру хранения улик, чтобы взять этот револьвер, его там не оказалось.

– Куда он делся? – спросил Пайк.

– Неизвестно. Он демонстрировался во время суда, но мы не знаем, что с ним случилось после приговора, хотя теперь у меня возникли сильные подозрения. Согласно журналу регистрации, оружие после суда было возвращено в камеру хранения, но не имеется записи о его изъятии оттуда. Приговор обжаловался, поэтому я решил, что оружие могло остаться в апелляционном суде, но и там его не было. Важно здесь то, что Сара Вудраф – из тех офицеров, что расследовали то самое бандитское убийство, и в журнале регистрации стоит ее подпись о возвращении оружия.

– Вы полагаете, что Вудраф оставила запись о возвращении оружия, а сама его украла? – спросил Пайк.

Лассуэлл кивнул.

– Затем убила им своего парня, снова? – продолжил Пайк торжествующе.

– Именно сейчас она основная подозреваемая, – подтвердил Лассуэлл.

– Я уже рассматривал это дело с Арни, – сказал Диц Штамму. – Хотелось бы завести дело.

– Знаю, что вам хочется, – ответил Штамм. – Потому и позвал вас сюда. Я хотел, чтобы вы услышали это непосредственно от меня. Я поручаю вести его Монте.

– Но… – произнес Диц.

Штамм поднял руку.

– Ты хочешь реабилитироваться. Это понятно. Но ты слишком эмоционален в отношении Вудраф.

Диц метнул взгляд в сторону Лассуэлла. Не детектив ли пожаловался на него Штамму?

– Я хочу, чтобы дело велось непредвзято, – продолжил Штамм. – Монте возьмет дело целиком в свои руки, вам не следует вмешиваться. Понимаю, что это жестоко, но я хорошо все продумал, и так должно быть.