Читать книгу "Книжные хроники Анимант Крамб - Лин Рина"

Это была катастрофа, крах, трагедия. Мои тихие вечера с книгой и мои собственные спокойные мысли теперь могут наполниться множеством развлечений, которые мог предложить Лондон. Званые вечера, концерты, чаепития, балы, театры, а может, даже и хуже – опера. Моя мама захочет все посмотреть, и, я не сомневаюсь, потащит меня с собой. Разодетые, скучающие и, как мои постоянные спутники, их комментарии в моем ухе, которые будут касаться только молодых представителей лондонского общества.

Моя жизнь только начала налаживаться, но мгновенно упала в бездонную черноту, и я еще раз глубоко вздохнула, прежде чем полностью прийти в себя.

Я постаралась собраться с мыслями и не слишком драматизировать. В конце концов, я была взрослым человеком, и справлюсь с этим.

Медленно я направилась в сторону мистера Рида, который все еще стоял на том месте, где я его оставила, и с усмешкой в уголке рта смотрел на меня.

Этот чертов гад! Он смеялся надо мной и моими страданиями. Гнев снова захлестнул меня, и я сердито взглянула на него, прежде чем он смог открыть рот, чтобы прокомментировать только что возникшую ситуацию.

– Письма, мистер Рид, – напомнила я ему, и он только кивнул со слишком веселой ухмылкой, а затем развернулся и прошел мимо меня к своему кабинету.

Он открыл дверь, и я проскользнула вместе с ним в кабинет, хотя он не пригласил меня внутрь.

Его письменный стол был снова завален, и я громко вздохнула.

– Как вы можете так работать? – укоризненные слова вырвались из моих уст. И, не задумываясь, я вытащила первые несколько документов из скопившихся бумаг и сложила их в аккуратную стопку.

Там были письма, счета и несколько страниц для архива. Я покачала головой. Так никогда ничего не улучшится.

– Мисс Крамб, – обратился ко мне мистер Рид, и, хотя я ожидала, что он рассердится на меня за то, что я снова рылась в его вещах, его голос прозвучал необычайно мягко. По-моему, слишком мягко, и я с недоверчивым видом повернула к нему голову.

Мистер Рид все еще стоял у двери, которую он закрыл за нами, одной рукой опираясь о полку, другой рассеянно проведя по волосам.

– Как я могу помешать вам убираться в моем кабинете? – смиренно спросил он, и посмотрел на меня. По крайней мере, насмешка исчезла с его лица.

– До тех пор, пока вы сами не будете этого делать, никак! – строго ответила я, не оставляя места для обсуждения. Он выдержал мой сверлящий взгляд. – Я ваша помощница, мистер Рид. Я здесь для того, чтобы облегчить вам работу. И если я смогу сделать это, убираясь за вами, я буду это делать, – деловито объяснила я и в этот миг могла поклясться, что по его губам скользнула улыбка.

– Ладно, – согласился он, сделал несколько шагов ко мне и взял у меня из рук бумаги, которые я все еще держала, чтобы вместо них отдать стопку писем. – Но не раньше, чем вы пообедаете с вашей очаровательной мамой, – сказал он, и, хотя он старался сдерживаться, я отчетливо услышала в его тоне сарказм.

Я презрительно фыркнула. Он подловил меня.

– Вы очень мерзкий человек, мистер Рид, – со всей серьезностью бросила я, не задумываясь.

Мистер Рид рассмеялся, и на его левой щеке появилась ямочка. Этот странный мужчина. Сначала он ворчит, а потом смеется надо мной.

– Возможно. А теперь убирайтесь! – воскликнул он, подошел к двери и открыл ее для меня, слегка поклонившись, как человек чести, только чтобы еще больше высмеять меня.

Я прошла мимо него с высоко поднятой головой, и мне пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не показать ему язык при выходе из кабинета.

Я быстро взяла пальто и убрала письма. Попрощавшись со стоящими за кафедрой Оскаром и Коди, занятыми студентами, которые возвращали книги и тоже собирались на обед, я выбежала в холодный осенний день.

Было пасмурно, и снова дул холодный ветер. Мама и тетя Лиллиан стояли неподалеку, в тени большого платана, и помахали мне, когда увидели, как я выхожу из библиотеки.

– Вот ты, наконец. Ты же не заставишь свою мать ждать на морозе, – сразу упрекнула меня мама, не переставая, впрочем, широко и счастливо улыбаться. Но ее счастье означало мою гибель. Она специально коснулась меня, чтобы я взяла ее под руку, и снова одарила меня тем заговорщическим взглядом, который всегда означал, что дело касалось молодых, красивых одиноких мужчин. По моим рукам побежали мурашки, хотя руки до локтей были в теплых кожаных перчатках, и эта реакция, конечно, не имела ничего общего с холодом.

– А теперь скажи мне, Анимант, – сказала она, и тетя Лиллиан, стоявшая рядом со мной, захихикала, как молодая девушка, – кто этот мистер Бойль, о котором моя невестка отказывается рассказывать, – потребовала мама подробностей, и мой желудок сжался в тугой узел.

Она знала про мистера Бойля. Моя жизнь кончена.

Глава четырнадцатая, в которой Генри поделился со мной секретом

Никогда в жизни я так с нетерпением не ждала конца обеденного перерыва, как сегодня.

Мама до мельчайших подробностей расспрашивала меня о мистере Бойле, то, что тетя не хотела раскрывать ей никаких подробностей без моего согласия, только еще больше распаляло ее любопытство.

Она спрашивала меня о его внешности, предпочтениях, профессии и еще многих других вещах, на которые я по большей части не могла ответить вообще, так как мы знали друг друга недостаточно долго, чтобы обсуждать такое.

– Ты влюблена в него, Ани? – однако это был самый важный вопрос из всех, и глаза моей матери засияли, как летнее солнце, а у меня так пересохло в горле, что даже чай не смог помочь.

Я не ответила на этот вопрос ни ей, ни себе самой, я не была уверена, что мне нужно ответить на этот вопрос утвердительно.

В конце концов, я не знала. Я никогда раньше не влюблялась, и у меня не было ни малейшего представления о том, что я должна была чувствовать, когда действительно влюблюсь. Как я могу понять это, если мне не с чем сравнивать?

Я вернулась в библиотеку, и оставшиеся часы моего рабочего дня провела, сортируя документы мистера Рида и убираясь в помещении, через которое можно было попасть в поисковую машину и которое, очевидно, предназначалось для таких сотрудников, как я.

Я просмотрела все ящики, по большей части заполненные пожелтевшими бульварными листками, упаковками и всяким прочим хламом. Помимо этого, я также нашла маленькие не работающие карманные часы, шесть книг, на три из которых были прикреплены металлические таблички, и две консервные банки с запеченной фасолью. Затем я обнаружила еще два стула, один из которых стоял на трех ножках, шкаф с посудой и еще целую кучу дров для маленькой печки.

Когда я заметила чайник между запыленными кружками, от радости я почти забыла о внутренней злости на свою мать.

Но только почти.

Вечер прошел именно так, как я и опасалась. Мама подговорила тетю Лиллиан, и они обе решили не оставлять меня в покое, пока я не соглашусь пойти с ними на небольшой концерт. У меня не было выбора, я позволила матери привести себя в порядок и едва избежала ее претензий по поводу более тугой шнуровки моего корсета, только заметив, что мы не встретимся с мистером Бойлем сегодня вечером. Он сообщил мне, что должен много работать, и потому мы не сможем увидеться с ним до среды.