Читать книгу "За все спрошу жестоко - Владимир Колычев"

Честно говоря, ментов Семен боялся не очень. Просто он хотел, чтобы Кит сам разобрался с Осмолом. Это должно было заполнить катастрофическую прореху в его авторитете. Да и с Наташей пожить недельку-другую в тишине и покое он бы не отказался...

– Хорошая хата?

– Отличная. Чувак в ней жил, в Сирии работал, обстановка у него там конкретная. Так он сейчас в Ирак уехал на два года, а хату сдает...

– Если так, то не вопрос... И это, место под новый цех нужно открыть.

– Есть у меня одно местечко на примете, – закивал Кит. – Такой же примерно цех в промзоне...

– А не замерзнем?

– Да нет, я с этим вопросом все решу...

– Ты решай, Кит, а Кузов этим делом рулить будет.

– Да не вопрос, все будет в лучшем виде! – весело подмигнул Семену Кузов.

Кит позвал Беляка, объяснил ситуацию, и тот отдал ему ключи от квартиры, в которой так и не успел пожить. И еще рассказал, куда и как ехать. Кроме того, свои услуги предложила Джема – вызвалась перевезти Семена на новую квартиру.

– Да ладно, я как-нибудь сам.

Машина у него есть, на ней он перевезет и Наташу, и вещи, которыми они уже успели обзавестись.

Но Джема не хотела его так просто отпускать. Он сел за руль, а она забралась к нему в машину.

– Не хочешь, чтобы с тобой ехала?

– Ты помнишь, почему я от тебя ушел? – жестко спросил Семен.

– Я помню повод, из-за которого ты ушел. Просто ты не любишь меня.

– Если я скажу об этом прямо, тебе станет легче?

– Мне будет больно...

– Зачем ты наехала на Кита?

– Затем, что ты в сто раз лучше его!

– Это тебе так кажется.

– Нет, это кажется всем... И если бы ты сейчас промолчал, ему пришлось бы подвинуться. Ты бы стал центровым!

– Я и так в центре, и мне этого хватает.

– Дело в том, что Кита теперь надо бояться. Он сейчас как раненый медведь... Ты бросил ему вызов, и теперь он постарается избавиться от тебя. Но не переживай, я за ним следить буду.

– Следи лучше за собой, за своими базарами. Язык твой – враг твой.

– Может, я в чем-то и не права, но я о тебе думала.

– Не надо обо мне думать. Я уж как-нибудь сам.

– Тебе и без меня хорошо, – хлюпнула носом девушка. Казалось, еще чуть-чуть, и Джема расплачется.

– Не жалуюсь.

– А я для тебя стараюсь. Прическу сделала, губы накрасила... шубу купила... А ты ничего этого не замечаешь...

– Прическу?..

Действительно, прическа у нее новая. И косметика на лице. И шуба. И платье под ней... Но ведь он и в самом деле ничего этого не замечал, пока она не сказала. А ведь она и есть настоящая баба. Эмоциональная, капризная и неугомонная. Видит же, что не любит ее Семен, но понять этого не хочет.

– Ну да, красивая у тебя прическа... И сама ты ничего... Только, извини, мне уже ехать надо.

– Поехали ко мне! Зачем тебе какая-то квартира, если можно жить у меня?

– Хорошо, я подумаю.

– Врешь ты все. Не вернешься ты ко мне... Девку, наверное, нашел?

– С чего ты взяла?

Семен не афишировал свою личную жизнь. И квартиру нарочно снял в соседнем поселке, чтобы никто не видел, с кем он живет. И Пуп клятвенно пообещал никому ничего не говорить. А ему верить можно. Даже сейчас, когда Усыгин знал, куда подевалась Наташа, Семен продолжал держать все в секрете.

– А я по глазам твоим вижу, – горько, с душевным надрывом проговорила Джема. – Чутье у меня бабское... Ты заставил меня женщиной себя почувствовать. Заставил и бросил.

– Не бросил. Просто ушел.

– Нехорошо ушел.

– Давай не будем об этом?

– Давай... Поезжай к своей телке, гуляй с ней. А когда нагуляешься, ко мне возвращайся. Я тебе все прощу. Можешь потом снова уйти. Но вернуться. Я тебя всегда прощать буду... Ты должен знать, что никто не будет любить тебя так, как я... Ну вот, ты это знаешь. Я пошла.

Девушка покинула машину и, беспомощно опустив руки, медленно пошла прочь. Похоже, она ждала, что Семен окликнет ее. Но этого не случилось...

* * *

Кит не обманул. Квартирка действительно превосходная. Свежие обои, паркетные полы, румынская стенка в зале, такой же фирменный спальный гарнитур. Телевизор, правда, отечественный «Фотон» – когда-то цветной, а сейчас какие-то тени на экране двигаются, что смахивает на репортаж с того света. Но ничего, Семен привез свой «Панасоник» и видик той же фирмы. Он мог позволить себе и не такое.

И еще в квартире было очень пыльно, но Семен сам выдраил полы, отпылесосил ковры, а Наташа перемыла на кухне всю посуду.

Естественно, в тот же вечер они отпраздновали новоселье. Забрались в пенную ванну, на края которой поставили широкую доску, сервировали ее как маленький столик. И свечи были, и коньяк... А потом в ванне поднялся вдруг цунами, который опрокинул стол, разбил шампанское о пол и смешал обнаженные тела в один пульсирующий сгусток плоти... И снова Наташа говорила, что ей ни с кем никогда не было так хорошо.

И еще она сказала, что ни перед кем никогда не ходила по квартире голой, а с ним вдруг ощутила такую потребность. Семен возражать не стал. Зачем? Пусть радует глаз, тем более что в квартире тепло. А фигура у нее – блеск, и эта волнующая походка, которая свела его с ума без малого два года назад. Теперь Наташа принадлежала ему одному.

Ему не надо было никуда ехать, и он мог весь день лежать на диване перед телевизором и смотреть голливудские боевики. За окном вьюга, а в доме тепло, и Наташа ходит без одежды... Правда, с ней не залежишься. Слишком уж красивая у нее фигура, слишком уж соблазнительные формы...

Семен только что плотно пообедал, его клонило в сон, но Наташа одним своим появлением возбудила в нем желание. Но едва они слились в едином порыве, как вдруг с грохотом слетела с петель входная дверь, и в квартиру ворвались люди в штатском и с оружием в руках.

Это могли быть воровские бойцы. Если так, то сейчас они набросятся на обнаженную Наташу. А этого допустить никак нельзя.

Семен с ревом бросился на них.

– Стоять, милиция! – из коридора крикнул ему человек с азиатским лицом и пышными усами.

«Мусора?!»

Семен сбавил темп, но не остановился. Он должен задержать ментов, пока Наташа не оденется. Нечего им пялиться на нее, нечего им возбуждаться. Семен хорошо помнил, как били его в ментовке, и знал, что менты способны на все. Как бы эти гады не воспользовались моментом...

Да, он хорошо помнил, как били его в камере предварительного заключения. И менты поспешили освежить ему память.