Читать книгу "Окончательный диагноз - Ирина Градова"

Как бы там ни было, я приняла твердое решение поговорить с Робертом.

– Запакуй эту вещь обратно, – сказала я, обращаясь к Дэну. – Она не наша.

Дэн даже спорить не стал. Мой сын чрезвычайно чувствителен к переменам в моем настроении. Обычно мы прекрасно понимаем друг друга, и для этого нам не нужны слова. Дэн и я работаем на одной волне, и сейчас он понял, что возражать матери не стоит, потому что она чем-то расстроена и озабочена.

После ужина я ненадолго заглянула к Голубевым. Галина Васильевна, как мне показалось, выглядела лучше обычного, да и настроение у нее отличалось от привычно угрюмого. Пока мы болтали, кто-то позвонил в дверь, и Светлана понеслась открывать – просто удивительно, сколько нерастраченной энергии у этой девушки! Хотя чему тут удивляться, ведь она целыми днями сидит дома в компании обездвиженного инвалида и ходит только из комнаты в кухню и обратно. Время от времени, правда, Светлана отправляется за покупками, в собес или поликлинику, а также платит за квартиру на почте, но разве всю эту деятельность можно считать достаточной для такого активного, молодого организма?

В коридоре раздался какой-то шум, а потом в комнату, чуть не плача, влетела Светлана, за которой маячила высокая худая фигура в дубленке. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, что незваная гостья является племянницей Голубевой.

– Чему вы учите дочь, тетя Галя? – возмущенно заговорила Антонина. – Не впускать родню?

– От такой родни, как ты, надо разбрызгивать по квартире инсектициды! – отозвалась Галина Васильевна. – Чего тебе, Тоня?

Я впервые слышала, чтобы Голубева с кем-либо обращалась подобным образом: ее речь всегда отличалась интеллигентностью. Она разговаривала с племянницей явно с таким расчетом, чтобы разозлить ее и заставить уйти, но Антонина, видимо, дала себе зарок пропускать мимо ушей все, что ее не устраивает, пока не добьется поставленной цели.

– Какая-то аферистка вам дороже родной племянницы? – возмущенно спросила она, явно имея в виду меня. – Неужели вы не понимаете, тетя Галя, что она вас обхаживает, чтобы вы ей квартиру отписали?

– Как бы там ни было, тебя это никаким боком не касается, – заметила Галина Васильевна. – Кроме того, ты забываешь: на этой жилплощади я проживаю не одна, есть еще Светлана, которой в случае моей смерти и достанется все, чем я владею, – это немного, но на жизнь ей хватит.

– А вы, тетя Галя, тоже кое о чем забываете! – парировала Антонина, уперев руки в тощие бока и с вызовом переводя взгляд с Голубевой на меня. – Думаете, Света может о себе позаботиться? Думаете, она для этого достаточно в своем уме? Да вы фактически подписываете ей смертный приговор, оставляя одну в пустой квартире! За Светланой начнется охота, как только ваше тело опустят в могилу…

– Да что же это такое? – не выдержала я. – Вы приходите к живому человеку, который, между прочим, пока что умирать не собирается, и…

– Не надо, Агния, детка, – мягко проговорила Голубева, слегка сжимая здоровой рукой мою кисть. – Она не стоит ваших нервов, поверьте мне. А ты, Тоня, уясни себе, – она снова обратилась к племяннице, кипевшей от гнева, о чем говорило покрасневшее лицо и раздувающиеся, как у скаковой лошади, ноздри. – Я знаю, как решить вопрос со Светой, и не тебе рассказывать мне, что и как я должна делать. Ты квартиру не получишь – это я тебе клятвенно обещаю, так что не надо зря копья ломать. Возвращайся к своим проблемам, к своей семье, ведь у тебя, как я понимаю, достаточно забот с детьми и внуками? Вот и займись ими, а в мою семью не лезь!

Антонина, видимо, собиралась что-то ответить, но почему-то передумала и, резко развернувшись на каблуках, быстро зашагала в сторону прихожей, предварительно кинув на меня полный ненависти взгляд. Света засеменила следом, притихшая и испуганная, чтобы закрыть дверь.

* * *

На следующее утро я первым делом отправилась к Охлопковой.

– Елена Георгиевна, я хочу вас попросить не ставить в мой график операции в ортопедии, – сказала я, глядя в пол.

Заведующая окинула меня внимательным взглядом.

– Вы же всегда любили работать с этим отделением? – недоуменно произнесла она. – Да и они к вам привыкли: гораздо удобнее работать с одним и тем же анестезиологом… У вас что-то случилось, Агния Кирилловна?

– Да нет, ничего особенного…

– Если это связано со скандалом в реанимации, – продолжала Охлопкова, – то вам не о чем беспокоиться, это моя личная головная боль – и главного. Но, возможно, я не права? – Она вопросительно взглянула на меня из-под очков.

– Вы можете выполнить мою просьбу? – упрямо выпятив подбородок, спросила я.

– Что ж, как пожелаете, – вздохнула она. – Поставлю вместо вас Лапикову. Как только решите вернуться, дайте мне знать.

– Спасибо большое! – воскликнула я с облегчением.

Для меня и в самом деле было жизненно важно как можно дольше не встречаться с Олегом: мне требовалось некоторое время, чтобы перестать считать его «своим мужчиной», а я не могла сделать этого, вынужденная всякий раз сталкиваться с ним в операционной или в коридоре травматологии. Мой мобильный уже дымился от его звонков, которые я сбрасывала, и сообщений, которые я удаляла, не читая.

Охлопкова поставила в мой график три операции в хирургии позвоночника, но я пробиралась по коридорам в подвале, словно вор, боясь столкнуться с Шиловым в операционном блоке. Первым, кто попался на моем пути, оказался Роберт.

– Что ты здесь делаешь? – вырвалось у меня.

– Ну, мать, – пожал он плечами, – меня же отстранили от операций, а не от работы вообще!

– Надо поговорить, – сказала я, прежде чем он успел добавить что-то еще.

На его лице появилась довольная ухмылка – возможно, Роберт решил, что понимает, о чем идет речь. Его следующая реплика подтвердила мои подозрения:

– А я все гадал, как долго ты будешь избегать меня? Что, с Шиловым ничего не вышло? Я ведь тебя предупреждал…

– Мои отношения с Шиловым тебя не касаются! – резко оборвала я Роберта. – Я заканчиваю в двенадцать, до следующей операции останется около часа. Сможешь встретиться со мной на нейтральной территории?

– В столовой на первом этаже? – предложил Роберт.

– Договорились.

В назначенное время я вошла в столовую. Там оказалось довольно много народу, но не врачей, а в основном пациентов и тех, кто пришел их навестить. Обычно столовой на первом этаже пользовались те, кого не устраивал скудный рацион питания в отделениях: здесь можно было купить свежие плюшки, пиццу, разогретую в микроволновке, и выпить настоящего эспрессо.

Роберт уже ждал меня.

– Ну, я рад снова тебя видеть, – сказал он, подвигаясь поближе, но я отодвинула стул так, чтобы сидеть напротив и его не касаться.

– Ты в курсе, что приехала жена Шилова из Москвы? – спросил он.