Читать книгу "Замок ледяной розы - Анна Снегова"

И тут мне как-то поплохело. Я вдруг осознала, что всю эту неделю и впрямь ничего не ела. Мне просто не хотелось. Совсем.

(4.6)

В «Легендах эпохи Завоевания» была одна сказка – такая же страшная, как и все остальные – о цветке, что назывался «ангельский мак». С целыми полями этих чудовищных цветов столкнулись войска короля Отто V Завоевателя, когда высадились на Ледяных Островах. Прозрачные, будто стеклянные, они загорались алым, только если до них дотронуться. Поэтому часто жертвы не догадывались о том, что забрели на такое поле, пока не было слишком поздно поворачивать назад. От прикосновения серединки цветков раскрывались, и в воздух взлетали невесомые алые искры «ангельской пыльцы».

Нет, человек не умирал, вдыхая пыльцу – но начинал видеть странные образы, фантастические картины, которые могли свести с ума. А самое ужасное начиналось потом. Куда бы не ушёл несчастный, как далеко не увели бы его ноги, ему мучительно хотелось вернуться снова на то поле, где он прикоснулся к чуду. Снова вдохнуть «ангельскую пыльцу». Люди становились одержимы этими цветами. Это называлось «ломка». Король потерял многих своих самых смелых воинов прежде, чем научился распознавать такие поля и сжигать их, не приближаясь.

К чему я это вспомнила…

К исходу первой недели у меня началась самая настоящая «ломка» без Рона.

Я думала, что самое трудное будет – оттолкнуть его. А потом осознание того, что смогла защитить друга, станет мне достаточной наградой, и я терпеливо дождусь, пока последние дни моих каникул в замке утекут, как вода сквозь пальцы, и я тихо-мирно уеду домой. Как же я ошибалась!

Мне буквально хотелось лезть на стену. Я часами пялилась в окно. Я прислушивалась к каждому звуку, доносящемуся из соседней комнаты, и пыталась угадать, что он сейчас делает. Всё ещё злится на меня? Или ему уже всё равно? В конце концов, у шестнадцатилетнего юноши должны быть другие заботы, кроме того, чтобы без конца бегать за маленькой сопливой девчонкой и терпеть её капризы.

Вот только одна мысль, что теперь он думает обо мне именно так, причиняла невероятную боль. А ещё мне было очень и очень одиноко. Я не знала, что сушит меня больше – моя голодовка, которую не было никакого желания прекращать, или это одиночество. Но в зеркало я старалась на себя лишний раз не смотреть.

В конце концов я сдалась и решила позволить себе маленькое послабление. Может быть, крохотная доза «ангельской пыльцы» притупит ломку.

В общем, в один из дней я отважилась-таки спуститься к завтраку в общий зал. Может быть, там я смогу на него просто посмотреть – хотя бы издали, так, чтобы не подвергать опасности. И так, чтобы он мог не нарушать своё дурацкое слово. О том, что мы не будем больше видеться. В конце концов, это общий зал и случайно столкнуться здесь – не значит «видеться» так, как это делают друзья…

Дверь в обеденный зал показалась непривычно тяжёлой. Или я стала слишком слаба за эти дни.

Я осторожно прошмыгнула внутрь и уселась на своё место – на самом краю длинного стола – задолго до первого гонга. Может, если замереть и притвориться мебелью, на меня меньше обратят внимания?

В зале было пусто и очень тихо. На паркетном полу чередовались полосы золотого и синего света. Золотого – там, где окна были приоткрыты. Синего – там, где утреннему солнцу приходилось пробираться через чисто промытые витражи. Из сада доносилось щебетание птиц, слабый ветер осторожно касался меня утренней прохладой и ароматами роз. Мои голые руки покрылись мурашками. Зря я, наверное, пришла так рано.

Чтобы убить время, я принялась озираться по сторонам. Гобелен куда-то унесли… а вот огромный портрет герцогини в алом был на месте. Только теперь в другой раме. Казалось – она смотрит с него прямо в душу живым и пронзительным взглядом, полным достоинства и осознания собственного величия. Какая отличная задумка – даже когда герцогиня уедет (а я изо всех сил надеялась, что она не поселилась в замке насовсем), будет незримо присутствовать здесь и напоминать о себе.

Позади леди Кингстоун художник изобразил штандарт с её родовым гербом - золотая птица хищно разинула клюв и распахнула крылья. Видимо, готовится наброситься на жертву.

Я вздрогнула. Мне вдруг вспомнился звук, что сопровождал каждый мой кошмар. Тот самый, что стоял в ушах ещё долго после того, как я просыпалась.

Мерные взмахи огромных крыльев.

По сердцу пробежал неприятный холодок. Мои неприятности начались, одновременно с появлением герцогини на той ночной дороге. Может ли это быть как-то связано? Или я сейчас притягиваю всё за уши в напрасной попытке хоть немного разобраться в том, что происходит со мной?..

Тут в зал вошёл отец – одновременно с первым гонгом. Уселся напротив, с энтузиазмом повязывая салфетку. Порадовался, что я наконец-то перестала бояться «сама знаешь кого» и присоединилась к общей трапезе. Я не стала его разубеждать – пусть думает, что это именно из-за старухи сижу сиднем в своей комнате. Версия ничем не хуже прочих. А может, она ещё и окажется ближе всего к истине.

Потом появились граф и графиня – она о чём-то переговаривалась с Эдом вполголоса на ходу. Он даже не кивнул мне, чему я была очень рада. Вот уж кого совершенно видеть не хотелось. Я уткнулась в пустую тарелку и опустила глаза. Но из-под ресниц напряжённо следила за входом в зал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Рон появился с последним гонгом, и я вся сжалась. Прошёл мимо, не бросив и взгляда в мою сторону. Сел на своё место – там, на дальнем конце стола, рядом с семьёй. Ну что ж – я получила, чего хотела. Больше меня никто не будет защищать и закрывать своей широкой спиной от сурового взгляда герцогини.

Я поняла, что совсем замерзаю. Зря, наверное, надела платье с таким коротким рукавом. Может, надо было то – зелёное, которое Мэри так удачно смогла отчистить?.. Но сегодня я совершенно не хотела привлекать к себе внимания.

Я обхватила руками плечи и поёжилась.

На секунду – только на секунду – показалось, что по мне скользнул взгляд знакомых чёрных глаз… но, когда я повернула голову, Рон смотрел только на вилку, которую задумчиво вертел в руке, откинувшись на спинку высокого стула.

Всё, как я хотела… Я ведь хотела остаться одна. И кажется, действительно добилась того, что теперь никому нет дела до маленькой девочки, - слишком маленькой для такого огромного стола. Такого огромного зала. Такого огромного замка.