Читать книгу "Тайна города нобилей - Светлана Суббота"

— Стелла Маккой, здесь назвали Фейка, — с трудом произнесла я помертвевшими губами.

Скала оставался недвижим, даже заледенел еще больше. И следующий его вопрос вбил новый гвоздь в гроб моей надежды.

— Имя Бустаманте тебе ничего не говорит?

— Ритор ГАСа по рунам и начертанию, — убито ответила я.

Вставать с пола не хотелось, вообще ничего пока не хотелось. Поиски придется продолжить дальше, вот только заберу у хамоватого собаколюба свои вещички, сообщу сэру Камачо, что где-то здесь находится его сын и отправлюсь дальше.

— Я студентка ГАСа и всех преподавателей первого курса знаю. Можете не спрашивать, сама перечислю. Глава — Гвидо…

— Сюда с концами или есть план вернуться на Землю? — прервал меня белоголовый.

Хм. Прямой вопрос. Требует прямо карты на стол выложить, а сам ничего не рассказывает, сплошной допрос вместо разговора. Покусав нижнюю губу, я решилась.

Опёрлась на стену и начала подниматься на ноги. Скала даже не попытался джентльменствовать, руки не предложил, шаг ближе не сделал.

— Есть кое-какие идеи для возвращения, плюс на той стороне, в нормальном мире, сейчас ученые активно работают над Порталом и кольцом-нэльеном, работающим линзой для удара щупалец.

Надеюсь, он понимает мои объяснения, потому что сама я во всем этом очень слабо разбираюсь. Я практик, взяла и включила, а секреты технологии для меня темный лес.

— Но сначала я должна найти своего жениха, насколько понимаю, вашего сына — Райдена. Его вчера унесло в Портал.

Офицер Хаоса кивнул каким-то своим мыслям. Опять странная реакция: ни ужаса, ни сомнения. Молчаливая пауза повисла тяжелым грузом, я никак не могла заставить себя поверить, насколько сильно промахнулась.

— Ты не можешь здесь оставаться долго и постарайся не использовать Хаос, иначе обратной дороги не будет, — тяжело сказал он. — Я устрою завтра на Арене условия, при которых ты сможешь победить. После этого включишь свои идеи-секреты или что там у тебя для возвращения и уберешься обратно на Землю. Райденом я займусь сам и, если будет хоть малейшая возможность его вернуть — помогу возвратиться в свой мир. Нет — и тут можно освоиться. Но не женщине, не тебе.

— Плохо мне. Не могу подняться, — хрипло сказала я и протянула руку. — Пси-контур полностью истощился, эликсиры у Акосты, сил вообще нет. Посмотрите, меня даже ноги не держат.

Чуть вздернутый грубым шрамом уголок такой знакомой губы дернулся, и офицер пробормотал:

— Поднимайся сама, я не касаюсь женщин.

— Это хорошо, — сказала я самой себе, — просто отлично.

И в змеином броске кинулась на Скалу, целясь в его ближайшую руку, вцепляясь в нее что было сил.

Моих талантов у Скалы не оказалось, да и не ждал он такого подвоха от стенающей и трясущейся девчонки. Не успел увернуться.

Я ощутила шершавую прохладную ладонь и вскрикнула. По моему открытому хаотическому контуру рванулась сила. Голодная, злая, удушающая. Вздувая черными веревками вены, выжигая холодным огнем, изгибая меня в судорогах.

В комнате взвился высокий, девичий крик, похожий на жалобу, на стон, на радость победы сквозь саднящую глотку.

Я умирала от потока грязной, чужой силы и была при этом счастлива, ощущая как родные руки несут мое неподчиняющееся, агонизирующее тело.

— Не бери все, отдай мне… дурочка… моя дурочка. Любимая.

Хотел скрыться, спрятаться, обмануть меня, отправить обратно. Какие бы ни были причины у тебя, Райден… НИ ЗА ЧТО.

— Как теперь дальше? Больше года я жил только тем, что где-то далеко все хорошо у тебя. И вот ты тут, и держаться больше не за что. Закройся от Хаоса, Маккой, не пускай меня в себя, запрись на все замки… Любимая…

Шепот. Дыхание у виска. Вот глупый. Как может быть у меня хорошо, если его не было со мной. Вцепляюсь ему в шею, тяну к себе, к искусанным губам, к боли и одиночеству. Меня нет без тебя, Камачо. Без тебя я только ищущий, слепо бродящий кусок плоти. Как и ты без меня.

И что бы ни случилось с нами, я всегда буду открыта. В тебе много Хаоса? Вот она я, разделим тьму на двоих.

Я держу его крепко, не даю отодвинуться, вдавливаю пальцы в каменную шею. Ты можешь быть любым… Заболеть, состариться… Ничего не остановит мою любовь к тебе, упрямый человек, мальчишка, мужчина. И ты, и я — это не внешние оболочки, не слетающая шелуха. Мы стержни, единое целое, страдающее по одиночке.

Твердые губы касаются моего рта. Слабо, едва ощутимо, неуверенно. Но сразу становится легче, боль уходит, уплывает безвозвратно, будто и не было. Конвульсии, еще сотрясающие мое тело из-за выжигающих атак могущественной силы, начинают стихать. Словно замерзшее тело обогревают, укутывают теплом.

— Плевать на Хаос, — шепчу я. — Вывернем его наизнанку, навертим в нем дырок, заставим открыть все двери. Только будь со мной. Я умру без тебя, Райден Камачо.

И нобиль срывается в пропасть, в дрожь, в безумные сжимающие объятия.

Мои пальцы трясет, словно я перепила вина. Ногти царапают его странный доспех, не оставляя следа. Открываю рот голодным птенцом, принимая внутрь горячий, сладкий, требовательный язык. Я выстанываю: «Нашла». И плачу. И смеюсь.

— Я сделаю так, как ты захочешь, Маккой, — говорит он мне в губы, обнимая изо всех сил, стискивая в каменной хватке. — Положу Хаос у твоих ног. Покорю, заставлю выть послушным щенком.

— Просто найдем вместе выход и уйдем, — поправляю я. — Быстрее.

Последнее он, кажется, воспринимает немного прямолинейно. Но мне… нравится.

Выпрямляясь, мой жених вскидывает руки, напрягается и вдруг шипит сквозь зубы от напряжения. Как-то у меня все больше вызывают подозрения занятия нежностями в Хаосе. То меня словно током при касании бьет. То Райден от боли шипит.

На его шее и лице проявляется темная вязь мелких и крупных прожилок. Слишком много тьмы… За год одиночества Камачо как губка пропитался местной силой. Как там говорили придворные прихлебатели Лорда? Надо скидывать силу… Чего Скала не делал. До моего появления.

У Райдена, как и у меня, открытый темный контур и, если весь год сквозь него легко лился Хаос, как бы не пострадал второй, светлый-пси. Надо быстрее замыкать контуры и чиститься.

Странный черный доспех на теле нобиля вздувается буграми. Отдельные пластины приподнимаются и отъезжают назад, складываясь один на другой. Собираясь в слои и убегая за спину, открывая рельефное обнаженное мужское тело. Мускулистый живот. Могучие плечи… В моей памяти, еще «сутки назад» они были уже.

Качамо скидывает плащ и ботинки, совершенно не смущаясь наготы. Довольно дергает уголком рта при виде моего жадного, восхищенного взгляда.

— Ты точно такая как запомнил, — говорит он, вновь подступая к кровати. — Стелла, прости, но… ты выдержишь? Будет долго.