Читать книгу "Верни моего сына - Тата Златова"

Мысли будто заклинило на этом месте, зацепились за что-то, остановились. Вспомнились слова Лии о том, что она хочет что-то передать. Что-то важное, о чем никто не должен знать. И это «что-то» может прекратить войну с Ильей. Да, она очень просила увидеться, отложила все дела ради этой встречи и… не пришла. Неужели так торопилась, что не рассчитала скорость и разбилась? Очень странно.

Оторвалась от мыслей, услышав знакомую мелодию. Звонил мамин смартфон. Она никак не отреагировала, пришлось залезть к ней в карман и достать его. Увидела фото отца на экране и ответила.

— Лера? Как Галя перенесла? — раздался его встревоженный голос.

— Плохо. Ничего не говорит и ни на что не реагирует, — снова посмотрела на мать с надеждой: вдруг придет в себя и захочет поговорить с мужем. Но она даже не шелохнулась.

— А ты? Ты как?

— А я… за мать переживаю.

Что еще могла сказать? Что чувствует странное опустошение? Или соврать, что скорбит? А за мать и вправду страшно, для нее смерть Лии — сильный удар, хоть бы не слегла.

— Завтра приеду.

И он действительно приехал на следующий день и немедля занялся подготовкой к похоронам. Лера была ему очень за это благодарна, потому что заниматься всем этим у нее просто не было сил. Дома царила невыносимая атмосфера скорби, она давила, как могильная плита, гнала из дома прочь, но Лера не спешила уходить, не могла оставить мать в таком состоянии. Часто заглядывала к ней в комнату и видела, как безвольно лежит она на кровати и отрешенно смотрит перед собой. И при этом ни одной слезы. Как манекен. Жуткое зрелище. Такого не было даже десять лет назад, когда родители узнали об аварии. Правда, тогда тело не нашли, в их сердцах теплилась надежда, может, поэтому они не сошли с ума от горя. А сейчас уже не было никакой надежды. Амелия осталась только на фотографии, перевязанной скорбной черной лентой. Взяла ее в руки и внимательно посмотрела на сестру: красивое лицо сияет улыбкой, а в глазах застыла боль. Лера помотала головой. Нет, не показалось. Эта фотография много лет стоит на тумбочке в комнате матери, сколько раз смотрела на нее, а только сейчас заметила, что во взгляде Лии замерла боль. Может, раньше не замечала, потому что считала, что она не способна что-то чувствовать? Видимо да. На этом снимке сестра пока еще ветреная и беззаботная девушка, не подозревающая, какие напасти ждут впереди. Хотя этот взгляд… в нем словно предчувствие беды. А ведь фотография сделана незадолго до того, как она познакомилась с Матвеем. Через несколько месяцев жизнь этой девушки повернет совсем в другую сторону…

Отставила фото, присела на стул рядом с кроватью и перевела взгляд на женщину, исхудавшую и поседевшую за один день.

— Мам, — тихонько позвала ее, но та никак не отреагировала. По-прежнему лежала пустым мешком и смотрела невидящим взглядом в одну точку.

— Ну нельзя же так… — продолжила, прикоснувшись к ее руке. Пальцы какие холодные! Хотя в квартире тепло… На всякий случай укрыла ее пледом. И снова никакой реакции.

И так день за днем. Даже отец не мог привести ее в чувство. Максимум, чего он добился, — заставил ее сесть в кровати и поесть бульон. Причем кормил ее сам, с ложечки. Она совершенно ничего не понимала и продолжала молчать. А у Леры сжималось сердце.

Глава 16

— Я все понимаю, — сказала Ева, когда Лера позвонила, чтобы сообщить о приближающихся похоронах. Встречу с адвокатом пришлось отложить. — Сама до сих пор в шоке. Такой был шанс, а тут такое… Как ты, держишься?

— Я-то держусь, а вот мама… — запнулась, когда вспомнила ее пустой взгляд. Видеть ее в таком состоянии жутко, а рассказывать вообще язык не поворачивается. Благо, Ева поняла без слов.

— Да, это ужасно… Это надо только пережить… Я постараюсь узнать подробности этой аварии. По официальной версии Лия покончила с собой, так как никаких следов преступления найти не удалось. Но мне почему-то кажется, что постарался сама-знаешь-кто. У него был мотив. Однако я могу и ошибаться. Ладно, это не телефонный разговор. Позвони, как будешь готова встретиться.

Не успела Лера завершить вызов, как в квартире вновь повисла пугающая тишина. Если не сказать мертвая. Даже часы не тикали. Скользнула взглядом по замершим стрелкам и поняла, что села батарейка. Но поставить новую не было ни сил, ни желания. Апатия никак не отступала.

Все это время ей казалось, что она приняла правду и смирилась с ней, что Амелию просто настиг тот самый бумеранг, который Лера так отчаянно желала. Однако сейчас, заглянув в свою душу поглубже, поняла, что лишь хотела так думать, а на самом деле считала иначе. Сквозь толщу льда к сердцу невольно пробирался лучик сострадания. Она поймала себя на том, что жалеет сестру. Ее жизнь могла сложиться иначе. Сколько лет Лия скрывалась от смерти под другими именами, однако та все равно нашла ее… Так хотелось верить, что Бог забрал сестру как раз в тот момент, когда ее душа очистилась от зла, чтобы она больше не смогла никому навредить, а главное — самой себе…

— Мам… — опять переступила порог соседней комнаты. Изо дня в день одно и то же: она слоняется по квартире, как привидение, а толку нет. Никак не получается достучаться до матери. Галина Ивановна лежит, как тряпичная кукла, и ни на что не реагирует. Только смотрит перед собой застывшим взглядом. Суп опять остыл, так к нему и не притронулась. Совсем в свое горе ушла. У нее даже не нашлось сил проводить дочь в последний путь. Так и осталась лежать. Хорошо хоть соседка согласилась побыть с ней в тот день…

— Лия не хотела бы видеть тебя в таком состоянии, — сказала Лера в пустоту. Голос клинком рассек тишину. Погладила мать по спутанным волосам, даже не надеясь дождаться реакции. — Главное, что она успела осознать свои ошибки и попросила прощение.

Внезапно Галина Ивановна перевела на нее взгляд, в котором мелькнуло что-то похожее на ожидание. Да, Лера, продолжай говорить. Не останавливайся. Помоги ей вырваться из лап мучительной тоски. Хотя бы постарайся.

— Она ушла из жизни именно такой, какой ты хотела ее видеть, — проговорила Лера, но фраза получилась какой-то кривой. По крайней мере, ей так показалось. Ладно, попытка номер два. — Помнишь, Лия призналась, что больше всего боится покинуть мир с дырявой душой?

Мать кивнула.

— Так вот… она успела ее залатать.

Говорить было тяжело, язык не слушался, на него словно стружки насыпали, каждое слово раздирало горло.

— Теперь ей будет… легче.

Замолчала и опустила глаза. А женщина внезапно сжала ее руку.

— Спасибо, Лера, — прошелестела она. Когда подняла взгляд, увидела, что губы матери тронула слабая улыбка.

В этот момент раздался дверной звонок. Лера вздрогнула. Кто это может быть? У отца ключи… Может, соседка?

— Я сейчас, — предупредила маму и вышла в коридор. Посмотрев в «глазок», оторопела: на лестничной клетке стояла свекровь. Повернула щеколду непослушными пальцами и уставилась на нее во все глаза.