Читать книгу "Страсть с повинной - Жаклин Бэрд"

— Ну ладно, будет тебе, Ребекка, успокойся. Ты устала, — подшучивал он, а тем временем тонкие его пальцы завладевали ее грудью.

Она глубоко вздохнула, нервы ее были истомлены до предела, а он продолжал ее мучить. Положив руку ей на живот, он прижал ее еще ближе к себе, и нестерпимое желание опалило ее.

— Открой глаза, Ребекка. Не отключайся раньше времени, моя милая, — зашептал он. — Посмотри вперед, — продолжал он нашептывать, блуждая руками по всему ее телу.

Она открыла глаза, и в зеркале шкафа перед нею предстало, освещенное вечерним солнцем, столь возбуждающее зрелище, что у нее от сладостной истомы едва не подкосились ноги.

— Пожалуйста, пожалуйста, прекрати, — умоляла она и невольно подставляла шею под его поцелуи.

— Но ведь ты же сама этого хочешь, незачем себя обманывать, — шептал он.

Зрачки ее расширились, встретившись с его алчным взглядом. Чувственный изгиб его губ призывал сдаться. Зов природы, так долго остававшийся без ответа, наконец нашел отклик в каждой клеточке ее плоти. Впрочем, разве не всегда она испытывала с ним этот всепоглощающий голод?

— Да, да, — простонала она, когда он наконец повернул ее к себе и жадно впился ей в губы.

Подняв Ребекку на руки и осыпая поцелуями грудь, он понес ее к постели. Его руки лихорадочно освобождали ее от остатков одежды, а губы ласкали самые интимные уголки тела.

— Пожалуйста… — Она не знала, о чем просит: чтобы он продолжал или прекратил. Тело ее изогнулось туго натянутым луком, тонкие руки обнимали его плечи.

В первое мгновение их близости она почувствовала дискомфорт. Но постепенно страх отпустил ее, и всепоглощающее блаженство, о котором она имела лишь смутное представление, захватило ее полностью.

Ритм движения их тел совпадал в извечном эротическом танце жизни. И могучее тело Бенедикта содрогнулось, утонув в мягкой нежности ее тела.

Прошло некоторое время, прежде чем она пришла в себя. Ее сознание не могло воспринять необъятности того, что произошло.

— Тебе хорошо? — спросил он, опираясь на локоть. — Я для тебя тяжеловат. — Его взгляд пробежал по ее пылающим щекам, распухшим губам и опустился на грудь. — Ты такая маленькая, такая красавица, моя страстная Венера! — Он улыбнулся улыбкой победителя. Ребекка не увидела никаких других чувств на его лице и закрыла глаза.

— Уйди, — прошептала она, сгорая от стыда при мысли, что он соблазнил ее с такой легкостью. Она вспомнила их отражение в зеркале. Его циничная ставка на ее чувственность возмутила ее. — Я тебя ненавижу, — пробормотала она, отворачиваясь. Взгляд ее упал на часы. Боже, прошел всего лишь час после банкета. Еще светло. Она никогда не простит ему, никогда…

Бенедикт усмехнулся.

— Можешь ненавидеть меня сколько угодно, любимая, — снисходительно пошутил он, целуя ее в шею, — главное, чтобы нежное тело знало, кто его хозяин. — Его ладони прикоснулись к ее груди, и она с ужасом почувствовала, что сейчас последует продолжение.

Руки ее, только что его обнимавшие, теперь стали отталкивать.

— Ты как животное, — воскликнула она, — неужели нельзя подождать?!

— Называй меня как знаешь, ничего от этого не изменится, ты ведь сама меня хочешь. — И он провел рукой по ее бедрам.

— Нет! — прокричала она, задыхаясь, когда он схватил ее руки и завел ей за голову, прижав к подушке. С хищным блеском в глазах он снова опустился на нее, придавив бессильно извивающееся тело. Но вдруг хватка его ослабла, он позволил ей высвободиться и лениво протянул:

— Ты права, Ребекка, я поторопился.

— Да, очень поторопился! — воскликнула она, не веря тому, что он с ней согласен.

— Ага… — Он наклонился и поцеловал ее. Она, слишком ослабела, чтобы оказывать сопротивление, и просто закрыла глаза. — А теперь мы не будем спешить, будем наслаждаться. Как ты думаешь?

…Когда Ребекка вновь открыла глаза, было уже темно. Она утратила чувство времени; все ее тело ломило, она еле дышала. Рядом спал Бенедикт.

Осторожно выбравшись из постели, она отыскала при свете луны ванную комнату, закрыла за собой дверь и с облегчением перевела дух.

Оглядев элегантно обставленную ванную, она покраснела, увидев свое отражение в зеркале. Следы поцелуев пламенели на ее нежной коже. С чувством стыда вспомнила она, каким атакам подверглась только что.

Невероятная интимность их отношений должна была бы привести ее в ужас, но, к своему стыду, она отвечала ему с такой же раскованностью. Ей нравилось его мускулистое тело и доставляло наслаждение слышать его сдавленные стоны.

Она тряхнула головой, освобождаясь от эротических видений, и, повернув позолоченный кран, встала под очищающие струи душа. Ребекка методически омывала каждый сантиметр своей плоти, чтобы смыть воспоминания о близости с мужем…

Как бы ей хотелось тешить себя иллюзией, что он владел только ее телом! В глубине души она понимала, что дело не просто в том, что этот мужчина способен пробуждать в ней вожделение. Она должна простить себе эти вспышки чувственности. Она так долго жила в одиночестве, что, наверное, любой мужчина возбудил бы ее. Нет, не правда. Лишь Бенедикт может одним поцелуем или прикосновением зажечь ее. От него нет защиты и никогда не будет.

Ребекка закрыла глаза, подставляя живительной теплой воде свое измученное тело. И туг дверь в ванную открылась, и мужской голос проворковал:

— Могу я присоединиться?

— Нет! — воскликнула она, второпях выбираясь из-под душа, и оттолкнула его, хотя пульс ее молниеносно отозвался, затрепетав, как магнитная стрелка, на близость его крупного тела.

— А жаль, это было бы занятно, — произнес он с чувством.

Уловив знакомый блеск в его глазах, она покраснела. На нем были короткие черные трусы, грудь покрывали темные волосы; такое мужское соседство было ей внове и пугало.

— Неужели нет? Тогда разреши мне… — И, схватив купальную простыню, он стал вытирать Ребекку досуха, причем руки его были удивительно нежными.

— Я и сама могу, — глухо бормотала она, пока он вытирал ей волосы, прижимая мокрую голову к своей груди. Эта близость удручала ее.

— Зачем, если твой раб всегда к твоим услугам? — сказал он и, бросив простыню на пол, подхватил ее на руки.

Она вновь закрыла глаза, стараясь не расплакаться от жалости к самой себе. Это несправедливо, думала она. Будь она высокого роста, врезала бы ему в нос кулаком, чтоб знал, а так остается только терпеть. Обидно, она так беззащитна. Самостоятельная женщина, привыкшая свободно распоряжаться своей жизнью, вдруг за каких-нибудь несколько дней лишается этого блага полностью.

Бенедикт взял ее за подбородок и, прищурившись, заглянул в ее бледное лицо:

— Тебе хорошо?

Она чувствовала близость его вожделеющего тела, и его возбуждение оскорбляло ее. Слепой гнев охватил Ребекку.