Читать книгу "Город, где живёт магия. Книга 1 - Светлана Казакова"

Должно быть, я сама не заметила, как задремала, и сейчас, проснувшись, озиралась по сторонам, думая, уж не забыли ли обо мне. Даже любопытно стало, что будет, если наступит ночь, и все, кто работает в этом здании, разойдутся по домам. Думать о том, что инквизиторы – тоже люди, которые где-то живут, варят кофе и поджаривают яичницу, было довольно странно.

Я вспомнила прошедшую ночь. То, как Дарий целовал меня – одновременно бережно и настойчиво. Я ничего ему не сказала, несмотря на то, что слова так и рвались из меня, и сложно было удержаться от признания в своих чувствах к нему.

Нужно было что-то делать, чтобы помочь Княжевичу. Найти возможность хотя бы ещё раз поговорить с ним. Понял ли он, что именно Розенберг оказался тем человеком, голос которого я слышала в тот вечер? Ведь по телефону я не могла всего рассказать, да и здесь нам не позволили как следует поговорить. Как бы то ни было, а положение моё оставалось крайне незавидным. У отца Инны, которая очень им гордилась, было всё: деньги, связи, репутация. Он мог бы раздавить меня одной рукой, как надоедливую букашку, если б захотел. У меня же не было совершенно никаких доказательств того, что именно он убил декана, смерть которого была признана естественной.

Я попыталась открыть дверь, и была очень удивлена, когда она поддалась. Оказавшись в пустом коридоре я начала вспоминать, как сюда шла, но, учитывая размеры здания, пробродить здесь можно было до поздней ночи. Окна в коридорах были оснащены прочными на вид решётками, и всё это напоминало тюрьму, из которой нет выхода.

Заслышав шаги, я тут же нырнула обратно в дверь, откуда только что вышла, и, ругая себя за трусость, остановилась возле стола. Через несколько минут дверь открылась, и передо мной появился тот же инквизитор, который привёз меня сюда. Человека, пришедшего с ним, я никак не ожидала здесь встретить, но тут же поняла, что рада видеть даже Аркадия Фогля.

– Добрый день, Вероника, – проговорил начальник Княжевича.

– Вы можете быть свободны, – сказал мне инквизитор.

– А как же… – растерянно пробормотала я.

– Я вас провожу, – произнёс инквизитор.

– Не стоит, я знаю дорогу, – отмахнулся от него Фогль, твёрдыми пальцами взял меня за локоть и повёл к двери.

На выходе из здания мне вернули все мои вещи, включая кольцо-амулет, которое я натянула на палец под хмурыми взглядами охранников.

Уже в машине, сидя рядом с Аркадием Фоглем, я решилась посмотреть на него и задать вопрос.

– Где Дарий?

– Дома.

– Его отпустили? – выпалила я, но не успела обрадоваться, потому что собеседник тут же покачал головой.

– Только до завтра.

– А что будет завтра?

– Я думаю, тебе лучше не знать о том, как работает современная Инквизиция, – сообщил он с усмешкой, и я попыталась вспомнить, переходили ли мы с ним на «ты» при прошлой встрече. Но сейчас всё это не имело значения. Я хотела только одного – выведать, что ждёт Дария.

– Но я должна знать!

– Ладно, если тебе так уж любопытно. Мне удалось уговорить их не применять чересчур строгих мер, но псионика… Инквизиторы её по понятным причинам не любят. Поэтому убедить их было непросто. Сошлись на компромиссе.

– На каком? – выдохнула я, изо всех сил вцепившись пальцами в жёсткое сиденье машины.

Фогль рассказывал медленно, как будто специально заставлял меня мучиться. Я вспомнила о том, что нельзя позволять себе снова разозлиться, поэтому на всякий случай сняла с пальца кольцо и спрятала его в сумку.

– Запрет на занятие магией, отстранение от должности в Магическом Надзоре, лишение свободы, – перечислил Фогль.

– Навсегда?

– Что? – переспросил он. – Ах, нет, конечно. На полгода.

– Его на полгода посадят в тюрьму? – уточнила я.

– Инквизиторы называют это темницей. Звучит даже поэтично, не находишь? Им очень не нравится сравнение с обычными правоохранительными органами.

– Но ведь похожи, – заметила я, подумав что Аркадий Фогль выглядит слишком спокойным для человека, одного из сотрудников которого на полгода отстранили от должности и собирались запереть за решёткой. Он вёл себя так, словно ничего не случилось.

– Куда вы меня везёте?

– К Княжевичу. Он хотел тебя увидеть. Да и у меня к вам обоим есть разговор.

Я насторожилась. Его голос прозвучал так, как будто ничего хорошего этот разговор не предвещал. Но что может быть хуже того, что Дария на полгода посадят в инквизиторскую темницу, запретив ему и работать, и заниматься магией, и…

– В этой тюрьме… темнице… разрешены посещения? – поинтересовалась я, отвернувшись к окну и обнаружив, что машина уже выехала из пригорода.

– Нет, – ответил Фогль. – Но я смогу к нему приходить.

– И всё? Больше никто?

– Иногда разрешают встречи с родственниками, но поскольку семьи у него нет, то этот вопрос даже не поднимался.

– Почему вы так спокойно об этом говорите?! – воскликнула я, отмечая где-то на периферии сознания, что родных у Княжевича нет. Значит, напрасно я пыталась найти в его квартире семейные фотографии. Интересно, давно ли он остался один?

– А что ты мне прикажешь делать? Плакать? Девочка, поживи с моё, и ты будешь воспринимать это так же спокойно. Всё могло закончиться гораздо хуже, и лишь моё вмешательство помогло добиться того, чтобы этого не случилось.

– Хуже? – переспросила я внезапно охрипшим голосом и закашлялась.

– Иногда магов пытают. Иногда казнят. Может быть, тебе пока сложно такое представить, но раз уж хотела всё узнать, то слушай.

– Убивают?!

– Казнить человека можно разными способами, как ты, наверное, знаешь из курса истории. Лишённые магии теряют энергию, жизненные силы и смысл жизни. Нескольких магов и ведьм, с которыми это случилось, мне самолично пришлось доставать из петли. Но иногда мне кажется, что лучше бы я этого не делал, – добавил Фогль. – Когда человек теряет то, что делало его самим собой, он как бы перестаёт жить, просто существует… как тень. Поэтому можешь порадоваться тому, что дело обошлось лишь заключением, да и то не таким уж и долгим.

Должно быть, в его словах был свой резон. Вот только радоваться я не могла. Потому что Дарий ничего запрещённого не делал. Ему пришлось отвечать за то, что являлось только моей виной. Но Фогль этого, скорее всего, не знал, как и инквизиторы. Им всем было проще поверить в то, что Княжевич загипнотизировал меня, заставив совершить этот поступок, превратив в проводника своей воли и магии, чем в то, что я сама это сделала. А я лишь подыграла, подтвердив всё и тем самым дав своё согласие на то, чтобы его наказали за преступление, которого он не совершал.

Машина остановилась так резко, что я едва не ударилась о лобовое стекло и с опозданием вспомнила, что забыла пристегнуться.