Читать книгу "Драконы Корнуолла. Принеси мне шкуру любимого тирана - Витамина Мятная"

Под воздействием бешеной ярости пасовали все наездники. Даже те, что поднимались в воздух, пылая желанием отомстить за сгоравших в цеппелинах жен и детей. Ничто не могло остановить огненного дракона и его наездника.

Ящер и драконьер неистовствовали в воздухе словно посланники смерти.

Дарра еще не видывала такого, чтобы один дракон сражался с целым кланом и выигрывал.

Предводитель сельфийцев срочно созвал своих сыновей. Что еще мог сделать этот дряхлый старик?

Пробегая мимо, один из них наткнулся на меня, стоящую с раскрытым ртом в растерянности от происходящего.

Лицо молодого сельфийца было искажено гневом и страданиями.

- Ты несешь разорение и смерть всем, кто с тобой свяжется! - Крикнул мне раскосый парень с чёрной челкой, бросаясь на помощь старику.

И тут я поняла одну простую истину - ни с одним из сыновей предводителя у меня никогда ничего не будет. И вообще ни с одним мужчиной в Корнуолле. Для них я всегда буду чужачкой из другого клана, а Корнцы слишком сильно держатся за свои клетчатые тряпки, гордость клана и самое главное: за своих. Тех, кто так же, как и они родились именно в этом клане, а не пришли из другого. И уж тем более не будет хорошего обращения к попаданкам из иного, чуждого им мира.

В этом и заключалась проблема Корнуолла. Страна, разбитая на отдельные, враждующие друг с другом кланы, вечно состоящие то в открытой вражде, то в холодном немом противостоянии - никогда не будет сильной.

Вокруг меня вспыхивали воздушные порталы, возникали и исчезали сельфийцы. У каждого под мышкой был ребенок или женщина. Так я узнала, что воздушники могут буквально растворяться в воздухе и, пролетев на воздушных потоках небольшое расстояние, возникать в другом месте.

Спасали только своих, в падающих цеппелинах еще оставались люди. Рабы.

Днища плавучих крепостей были битком забиты невольниками, кричащими от боли и страха. Но спасали только людей клана, всех одетых в беленые одежды и клетчатые тартаны с серыми и голубыми полосами на белом фоне.

Плавучие крепости представляли из себя полые острова, состоящие из чего-то наподобие легкой вулканической пемзы, поросшей чахлыми деревцами. То тут, то там из них торчали баллоны, наполненные газом. Горючим, как я потом поняла, когда цеппелины стали взрываться в воздухе и на земле.

Со всех сторон к летающим островам лепились дворцы и пагоды, вгрызающиеся в толщу породы жилыми помещениями и туннелями.

Не все цеппелины благополучно сели. Часть взорвалась, другие, рухнув, погребли под собой жителей.

Но те, кто выжил, бежали в лес от всепоглощающего огня.

В свете заходящего солнца я увидела взметнувшиеся крылья алого дракона, совершив разворот в воздухе, он летел прямо к нам.

В это время предводитель сельфийцев через своего гигантского дракона разговаривал с фаррийцем.

К моему несказанному облегчению драконьер больше не жег ни людей, ни ящеров. По-видимому, предводители о чем-то договорились.

Наш цеппелин пошел на вынужденное снижение. Освальд как стервятник кружил над нами, прижимая к земле. Когда его тень накрывала людей, они в страхе падали на землю или бежали в укрытие.

Этого яростного дракона и его всадника теперь боялись все. Освальд с Дрейком Дайером своей безжалостностью умудрились навести страх на весь Корнуолл.

Вряд ли теперь разоренные кланы решатся противостоять ему и фаррийцам. Если только смогут объединиться и выступить единым фронтом. Все в этот день испытали горечь поражения.

Крепости одна за другой садились на землю. Мы приземлились последними.

 Старик, до этого казавшийся тщедушным и немощным, подхватил меня поперек тела удивительно крепкой рукой, и мир исчез.

Через секунду вспыхнул вновь.

Ящер фаррийца завис прямо надо мной.

Меня как трофей положили у ног победителя.

Меня саму сковал страх и ужас перед этим железным человеком. Все замерли в ожидании.

Алый дракон по приказу Дрейка Дайера выпустил меткую струю огня в приземлившегося неподалеку раненого дракона воздушников.

Рядом со мной дернулся предводитель сельфийцев, но остался стоять на месте - все уже было кончено. Мертвый ящер дотлевал в траве. Где-то далеко закричал наездник, но его отчаянный крик резко прервался, ознаменовав гибель священной связи.

В клане сельфийцев не осталось ни одного дракона, способного сражаться, только старый и седой ящер предводителя воздушников, самки и маленькие драконята.

Этот урок был ясен и без слов. Дрейк Дайер величественный и надменный возвышался над нами всеми. Сидя на своем огромном драконе, фарриец молча протягивал мне руку.

Я смотрела и не верила, что это обычная рука, такая же как у всех, могла сотворить такое.

5.14

Терпение предводителя фаррийцев было не безгранично. Дернув поводья, он развернул лобастую башку своего ящера в сторону кучки обгоревших женщин и детей.

Собрав все силы, я вскочила на ноги, пошатнулась, но чудом устояла.

Когда я, шагая на деревянных ногах, подходила к Алому дракону и добровольно садилась на него, все еще не могла поверить в произошедшее.

До того, как Освальд взмахнул крыльями первый раз, я посмотрела на стоящего воздушника и успела прочитать по губам:

«Я сделал все что мог».

 Тут же голос старика возник у меня в голове.

«Удачи, девочка. Может быть, ты растопишь его черствое сердце, если оно у него есть! Если нет, то тебя ждет еще более ужасная участь, чем та, что случилась с моими людьми».

За спиной предводителя воздушных пылали цеппелины, а вместе с ними горели женщины, дети и драконы.

Земля вокруг была усеяна трупами. Цена, которую заплатили другие за несколько дней моей свободы.

Жестокий рывок крыльев и торжествующий победный драконий рык смешались в моих ушах с злым и хриплым шепотом драконьера. А ощущение стремительного, головокружительного полета - с сильными жестокими ладонями на моих плече и талии.

- Ты моя жена! И принадлежишь только мне. Как вещь, как собственность, - по дрожащему от ярости голосу Дрейка Дайера я поняла, что он вне себя и еле сдерживается. - Нравится тебе или нет, но ты всегда будешь со мной. Пока я не решу иначе.

Рука, лежавшая на предплечье, поехала выше и, как бы подтверждая сказанное, очутилась на моей шее. Легонько сжала горло, задирая мою голову кверху. Наши взгляды встретились, горячее дыхание разозленного мужчины обдало мое лицо.

Фарриец сидел на драконе в одной рубашке, ветер свистел в его растрепанной черной шевелюре, от клокотавшей внутри ярости ему не было холодно.

Между тем меня бил озноб. Я тряслась мелкой противной дрожью как в лихорадке. После всего увиденного и пережитого я не скоро приду в себя. Этот отвратительный могильный ужас будет сковывать мою душу еще долгое время.