Читать книгу "Три цвета счастья - Наталия Полянская"

– А – это еще цветочки, – вздохнула Марьяна. – Он не настолько мерзкий, как все остальные, хотя тоже, конечно, приятного мало. Гепатитом A можно заразиться просто через грязные руки, зараженную пищу или воду, но и лечится он легче: достаточно пройти курс в стационаре, и практически сто процентов – это выздоровление и благоприятные прогнозы. А вот B и C… они не имеют таких ярких проявлений, то есть при них не тошнит, как при гепатите А, и вообще после заражения они долгое время могут спать, как…

– Вулкан.

– Да, как вулкан, совершенно верно. Мы даже не смогли установить, где и когда мама могла заразиться гепатитом B. Вариантов множество: она сдавала кровь на анализы, и это могла быть зараженная игла. Она ходила на маникюр, и это могли быть грязные инструменты. Конечно, она ходила к стоматологу лечить зубы, и это могло произойти там. Дело в том, что вирус может не проявлять себя, как я уже сказала, довольно долгое время, а потом – бац, и проявиться. Мама почувствовала себя плохо, начала сдавать анализы, выявили ухудшение и… И с тех пор мы с этим живем, – развела руками Марьяна. Иван слушал ее с каменным выражением лица. – Не нужно опасаться, этот вирус подхватить не так просто. От мамы нельзя заразиться, если, конечно, не специально… Мы с Антоном сразу сдали анализы и получили отрицательный ответ, обновили прививки. Маме со временем стало лучше, и прогнозы у нее благоприятные, но это действительно как жить на вулкане. Гепатит – это в первую очередь поражение печени, и когда ты долго им болеешь, то очень велик риск, что всё закончится циррозом или первичным раком печени, а это, как говорят циничные врачи, несовместимо с жизнью.

Марьяна помолчала и продолжила с ожесточением:

– Я в шоке была. Естественно, сразу полезла в Интернет изучать информацию, смотреть, что я могу сделать, как я могу помочь маме. Узнала просто ужасающую статистику. Эпидемией считается ситуация, когда болезнь в стране охватывает более одного процента населения, а в России сейчас семь миллионов больных, и получается, что у нас эпидемия, потому что порог превышен в целых пять раз. Но разве кто-то говорит об этом много и открыто? Нет. Так, несколько статей в прессе. Причем семь миллионов – это только официальная статистика… Ладно, пусть это будет на совести российского здравоохранения, меня волновало и волнует здравоохранение моей мамы. А я… я до того момента даже не подозревала, во что это может вылиться, и за последние годы прекрасно выучила, насколько дорого обходится лечение. Насколько тщательным оно должно быть и как человек, который болен гепатитом, должен избегать различных стрессов и переутомления. Он и так переутомляется, потому что болен. У мамы иногда сильно кружится голова, она испытывает слабость, ее посещает бессонница, ее беспокоят боли в суставах. Для того чтобы купировать проявления болезни, нужно знать всё о ее течении, а у нас преступно мало информации об этом, просто преступно. И самое печальное – то, что полностью вылечиться нельзя. Есть куча препаратов, которые облегчают жизнь. Мы все их используем.

– Их выдает государство? – поинтересовался Иван.

Марьяна горько усмехнулась.

– Государство… о чем ты? Государство даже бесплатный талончик на посещение стоматолога не выдаст. Эти лекарства приходится покупать. Но тут я снова должна сказать спасибо маминой подруге Арине Петровне. Все это происходит благодаря ей, благодаря ей мы платим вдвое меньше, чем могли бы платить, она пользуется своими связями для того, чтобы доставать нам препараты, которые в аптеках стоят просто космических денег. Иногда нам нужно просто презентовать бутылку коньяка врачу, который выписал компенсируемый рецепт, иногда требуется больше денег, иногда меньше. Но в любом случае именно благодаря Арине Петровне мы можем ухаживать за мамой так, что она чувствует себя практически нормально. Мы с Антоном вкалываем, – тут она запнулась, – вернее, вкалываю в основном я. Антон долго искал себя, и это совершенно другая история. Но я считаю, что я старшая дочь и должна позаботиться о маме, особенно когда она оказалась в таком положении. Так вот, я вкалываю, а Арина Петровна ездит с мамой на все обследования, возит ее к врачам, выбивает путевки в санатории. Она делает все то, что могла бы делать платная медсестра или сиделка, только не берет за это ни копейки… Ну, хорошо, иногда я оплачиваю ей билеты и путевку в санаторий тоже, но ведь это такой минимум за то, что она делает для нас.

– Действительно, хорошо иметь настолько верную подругу, – согласился Иван. Он хмурился, слушал внимательно, однако пока больше никак не комментировал.

– Мне даже лекарства покупать не нужно, всё приносит Арина Петровна. Не нужно бегать по аптекам, я привожу продукты и убираюсь у мамы, поддерживаю ее моральный дух. А медицинские моменты ложатся на Арину Петровну. И вроде мы научились жить с этим, только вот… Понимаешь, Иван, я осознаю, что это – навсегда, этот спящий вирус, который иногда проявляет себя слабостью и головокружениями, он может сработать в любой момент – а может и не сработать, и мама, к моему счастью, проживет долгую и счастливую жизнь. Просто я чувствую, что, если я не шагну вверх, если не совершу качественный скачок, не стану больше… собой, не стану больше зарабатывать, не извернусь как-нибудь, моя жизнь такой и останется. Я буду просто зарабатывать на лекарства. На лекарства и санатории, на новые сапоги, на всё остальное. И ты пойми, я не жалуюсь, – сказала она резко, встретившись взглядом с Иваном. Он помотал головой: дескать, да я так совершенно не думаю. – Я не жалуюсь и жаловаться не намерена, я просто рассказываю тебе, отвечая на твой вопрос. Такова моя жизнь. Я каждый день думаю о том, где достать денег. У меня нет таланта для того, чтобы продвигать себя и продавать за большие бабки. Я вообще не умею пиариться. Да и что мне рекламировать?

– Ева сказала, ты ей обещала вместе устроить фотосессию Фельке, и показала на компьютере свои снимки. Говорит, ты хорошо фотографируешь, ей понравилось.

– Ох, Иван! Может быть, я и неплохо снимаю, но пока недостаточно хорошо для того, чтобы всерьез этим зарабатывать. Да и не факт, что мне когда-нибудь это удастся, даже если я внезапно окажусь хорошим фотографом. Вернее, не окажусь, а научусь им быть, потому что это все – результат работы. Кому как не тебе об этом знать. Ты точно так же смог себя построить, просто ты – умный, талантливый, а я… я обычный человек. И как обычному человеку жить в такой финансовой… сжатости? – Она еле-еле подобрала слово. – Да, пожалуй, это так. Я все время чувствую себя, как в тисках. На меня непрерывно давит одно слово: деньги, деньги, деньги. Где взять еще немного денег для того, чтобы оплатить маме ламивудин или энтекавир? Это только два из тех препаратов, которые она принимает. Их много, их реально много, их нужно пробовать, смотреть на динамику, нужно все время заниматься этим. А мама, ты же ее помнишь… она не слишком изменилась с тех времен, когда мы еще все вместе общались. Она человек гордый и о помощи не просит.

– Ну да, – сказал Иван непонятным голосом, – не просит. Она ее принимает, как само собой разумеющееся.

Марьяна посмотрела на него с изумлением.

– Ты же ее сто лет не видел! Откуда… И почему ты так думаешь?