Читать книгу "Светлый человек - Максим Максимов"

– А такое возможно? – спросил Алекс.

– Как видишь, – сказал руководитель, – мы наблюдаем двухмерный объект.

Алекс почесал затылок.

– И как это связано с тем, что рассказал Костя? – спросил он.

– Напрямую связано! Теперь я знаю, как уничтожить Чащу, – сказал руководитель и улыбнулся.

Все присутствующие смотрели на него в ожидании пояснения.

– Чаща из нашего трехмерного пространства проросла в двухмерное. Вот, это ее часть, – он указал на мох на стекле, – но! Но… – Он сделал паузу. – В наше трехмерное пространство Чаща также проросла, но уже из четырехмерного пространства, куда и довелось попасть Косте. Все, что он описывал, как раз укладывается в теорию четырехмерного пространства.

– То есть это не космический паразит? – уточнил Алекс.

– Нет, этот сорняк прорастает сквозь пространственные измерения, и, возможно, он уходит куда глубже, чем четырехмерное пространство, возможно, он идет дальше…

– В пятимерное? – спросила Аня.

– Да, почему бы и нет? – ответил Семен Петрович.

– А как нам это поможет уничтожить сорняк? – спросил Алекс.

– Ну, уничтожить полностью, наверно, не получится, а вот ее проявление в нашем трехмерном пространстве мы искореним. Сейчас рассажу как.

Руководитель достал листок бумаги и нарисовал на нем квадрат.

– Видите квадрат? – начал он. – Представьте, что это сейф. Сейф заперт, и открыть его невозможно. Одна из сторон квадрата, любая, неважно, это дверь, и она, ну, совсем заварена, и никак туда в этот квадрат не пролезть. В сейфе лежит яблоко.

Он нарисовал в центре квадрата яблоко.

– Как достать яблоко?

Руководитель замолчал. Слушатели переглянулись.

– Взять сварку и разварить заваренную дверь сейфа, – предложил Алекс.

– Нет.

– Сбросить сейф с десятого этажа, – сказал Костя.

– Нет.

– Взорвать его? – сказала Аня.

– Нет.

– Высверлить алмазным сверлом дыру размером с это яблоко, – сказал Николай.

– Нет.

– Да почему нет-то? – возмутился Алекс. – Медвежатников вызвать, они пусть и вскрывают… Да тысячи способов есть вскрыть сейф, если время и ресурсы не ограничены, можно любые использовать. И взорвать можно, и разварить дверь, да что угодно…

– Ты видишь яблоко? – спросил Семен Петрович.

– Вижу, вот оно.

– Зачем тебе что-то взрывать или пилить, если ты можешь просто его взять?

– В смысле взять? Там же закрыто.

– Но ты же видишь яблоко? Какая тебе разница, закрыто там или нет? Вот же оно перед тобой лежит.

– Вижу, да, потому что сейф ваш плоский, двухмерный, я могу видеть внутри него яблоко и взять его, да, – произнес Алекс.

– Ты смотришь на двухмерный сейф из своего трехмерного мира, – пояснил Семен Петрович.

– А… – протянул Алекс, – так загадка ваша с подвохом, так нечестно.

– Точно так же ты можешь положить в сейф что угодно. В нашем трехмерном мире для тебя не существует преград в мире двухмерном.

– Ну, это понятно.

– Костя оказался в четырехмерном измерении, и так же, как и мы сейчас смотрим на этот сейф, он смотрел на наш трехмерный мир. Для него там не было преград. Поэтому он видел и стены, и внутри стен, и сквозь одежду, и даже внутренности крысы.

– Мыши, – поправил его Костя.

– И внутренности корня, – добавил Алекс, – точно!

– Ага, Костя снова зайдет в четырехмерное пространство и оттуда положит внутрь непробиваемого корня химикат. И все.

– Да! – сказал Костя. – Я мог бы туда пройти сквозь его броню вот так же, как в ваш сейф на бумажке, только по-настоящему!

– Но для этого нам надо снова добраться до центрального корня, – сказал Семен Петрович, – и в этом заключается самая большая проблема.

– Я смогу снова дойти туда, – сказал путник, – только мне надо отдохнуть денек.

– Есть еще одна проблема, – сказал Семен Петрович, – высшее руководство сообщило, что это был последний поход.

– Почему? Как так?! – воскликнул Алекс.

– За три года наш отдел не показал практически никаких результатов. За это время погибло семьдесят пять путников. Этот поход был последним. Они собираются увеличить финансирование других отделов, в основном, по изучению Чащи и разработке новых видов химикатов, а мы закрываемся.

– Что? А почему я только сейчас это узнаю? – спросил Алекс.

– Охотников сказал мне, что этот набор путников последний. Но не так все плохо. У нас есть Костя с его историей, есть двухмерный мох и есть план по уничтожению корня. Мы предоставим все эти данные руководству.

– Я так и не понял, почему вы мне ничего не сказали про то, что этот поход последний?

– Потому что так положено. Ты мог нервничать, начать рисковать и принимать неверные решения. Мне запрещено говорить координаторам об этом.

– О да… А так я будто не нервничал… Эх… мы до центрального корня дошли, между прочим, он не может прекратить походы.

– Я надеюсь, что не прекратит. Давайте-ка переместимся к его кабинету, часам к восьми он обычно приезжает. Там и подождем.

* * *

Высокий, короткостриженый мужчина в очках подошел к своему кабинету ровно в восемь утра. Он удивился, увидев в коридоре Семена Петровича с координаторами.

– Доброе утро, – произнес директор Института.

– Здравствуйте, – сказал Семен Петрович. Остальные просто кивнули.

Охотников открыл ключом дверь.

– Семен Петрович, я так полагаю, что-то случилось, – сказал директор. – Раз вы пожаловали ко мне в столь ранний час, да еще и со своей делегацией? Проходите, не стесняйтесь.

– Случилось, случилось, Михаил Викторович.

Охотников сел за свой стол, заваленный бумагами, в дальнем углу огромного кабинета и откинулся назад в кресле.

– Присаживайтесь, господа, чего вы такие угрюмые? – спросил Охотников. – Опять потеряли всю группу?

Костя, Аня и Алекс развалились на черном кожаном диванчике. Семен Петрович сел напротив директора за его стол, а координаторы остались стоять возле двери, рассматривая картину на стене.

– Ничего себе, кабинетик у него, – простодушно восхитился Костя.

Алекс незаметно пнул его в ногу, наклонился и шепнул, чтобы он помалкивал.

– Перейду сразу к делу, – сказал Семен Петрович. – Нам нужно организовать еще один поход в Чащу.

– А что с прошлым походом, там вроде оставался еще один человек… как его… Костя? Мне докладывали, что вроде как позавчера путник еще был там. Уже… так сказать… все? Никого не осталось?