Читать книгу "Четвертый тост - Александр Бушков"

Полковник Будим, носивший форму всю свою сознательную жизнь,хлебнул всякого. Когда с шумом и треском стал обрушиваться СССР, полковникаедва не сделали заместителем министра обороны в одной сувереннойсреднеазиатской державе, но отчего-то очень быстро передумали и объявили малотого что дезертиром, так еще и врагом тамошнего суверенного народа. О том, какБудим оттуда выбирался в Россию, можно было написать не самый скучный роман…Выбрался, слава богу, даже с жуткими обвинениями, высосанными из суверенногопальца, как-то уладилось…

– Как тут у вас?

– Да так себе, – ответил полковник. – Можносказать, спокойно. Час назад какая-то сука пальнула разок из винтовки потерритории, ребята кинулись, хотели пригласить в гости… Ушел, гад, развалинами.

– Один раз стрелял?

– Ага, в белый свет.

– Ну, это почти что курорт…

– Я и говорю…

Полотнище, заменявшее входную дверь, распахнулось, откинутоечьей-то энергичной десницей. Вошел человек того вальяжного вида, по которомубезошибочно узнается московское начальство, – в новехонькой полевой формеМЧС, обликом грозный и заранее настроенный метать громы и молнии. За его спиноймаячили еще несколько, имевшие классический облик вышколенной свиты.

Будим энергично встал. Майор Влад последовал его примеру –генерал был хотя и чужой, но тем не менее генерал.

– Так, – веско изрек столичный гость, зоркооглядев стол, на котором ничего не было, кроме чайника, сахарницы и двухстаканов. – Бутылку успели спрятать?

Оба офицера благоразумно промолчали, не став докладывать,что никакой бутылки не было вовсе.

– Успели, говорю, спрятать? Сколько выпили, товарищполковник?

– Всего-то пол-литра, – доложил Будим с честным,открытым взором.

– Вот это правильно. Хвалю за честность, – уженесколько благосклоннее произнес столичный генерал. – Терпеть не могу,когда мои офицеры мне врут. Правду нужно говорить. Всегда. И больше чтобы –ни-ни. Обстановка сложная…

Он внушительно воздел палец, развернулся и покинул комнату.

– Вот так и живем, – сказал Будим без выражения.

– Все правильно, – согласился майор. –Начнешь начальству правду доказывать – семь потов сойдет и все равно не поверит…Так я возьму «уазик»?

– Говорю же. Иди, найди Шабловского. А я отправляюсьсопутствовать…

Перегрузившись в «уазик», что много времени не заняло,выехали за ворота, покатили к месту работы, иногда теряя время на неизбежныеобъяснения со стражами на блокпостах. Проехали под мостом, где когда-топодорвалась машина генерала Романова – там до сих пор зияла обширнаяворонка, – прибавили скорость.

– Сейчас налево, – распорядился Самед. – Иеще раз налево, во-он за той пятиэтажкой… бывшей. И прямо. Там можно медленнее.Когда увидите вывеску, притормаживай так, чтобы выглядело вполне естественнымлюбопытством…

– Не учи ученого…

– Внимание, вижу.

– Ребята, приготовились. Катя?

– Все помню, – сказала Катя без видимого волнения.

– Аккуратненько, орлы…

Ехавший все медленнее «уазик» аккуратно затормозилпоблизости от хилого росточка частной инициативы, а проще говоря, кое-каксколоченного из досок прилавочка, на котором разместилась всякая всячина вродеводки, шоколадок и неизменных чипсов. За прилавком на ящике восседал пожилойчеченец, а второй как раз не спеша подходил от угла дома, этот был гораздомоложе.

Сидящие в машине напряглись, разглядывая его пристально, спрофессиональным интересом. Для человека понимающего с первого взгляда былоясно, что этот субъект, явственно прихрамывавший, когда-то ранен в ногу, причемосколком, и перелом лечили не самым лучшим образом, то ли в полевых условиях,то ли у скверного врача. Само по себе это еще ни о чем не говорило, мало ли гдездесь можно поймать осколок, но матерые несуетливые волкодавы, привыкшие навсякий случай заранее предполагать самое худшее и выбирать из всех возможныхобъяснений наиболее скверное, взирали на идущего без всякой симпатии, заранееналепив ярлычок и классифицировав. Такая уж жизненная философия ими руководила,обзор всегда был сужен до невеликой щели прицела…

Они вылезли из «уазика», озираясь с ленивым любопытствомлюдей, радующихся случайному безделью. Оба чечена взирали на компанию с тойсамой восточной отрешенностью, чтоґ они там себе думали, черт их знает.

Над подъездом довольно хорошо для здешних мест сохранившейсяпятиэтажки – всего-то вылетели все до единого стекла да верхние этажи чутокповыщербило пулеметными очередями – красовалась новенькая, совсем недавноприсобаченная вывеска, гласившая:

«НАРОДНЫЙ ЛЕКАРЬ И ЦЕЛИТЕЛЬ ИСМАИЛ». Краски довольно яркие,синяя с красной и желтой, едва просохли.

Самой последней выпорхнула Катя – и тот «черный», что былпомоложе, среагировал мгновенно. Девчонку нарядили продуманно и броско, причемс учетом менталитета тех, кого принято скопом именовать «лица кавказскойнациональности», – пышные светлые волосы распущены роскошной волной, подраспахнутым черным плащом ослепительно-алое платьице открывает ножки так, чтоне только у «лиц» брызнут слюнки… А уж косметики пошло, братцы…

Все разворачивалось строго по сценарию – залетная дивасамого что ни на есть суперсексуального облика прохаживалась себе, голубушка,на стройных ножках, озираясь с брезгливым любопытством холеной столичнойдевочки, впервые увидевшей этакое. А сопутствующие лица толпились вокруг свидом бдительным и грозным, явно пижоня перед вверенной их бережению гостьей,держа стволы неуклюже и насквозь картинно, как неопытные статисты в массовке насъемках пошлого боевичка.

– Водка у тебя не из ацетона? – грозно вопросилкапитан Курловский, орлом прохаживаясь вдоль прилавочка.

– Обижаешь, командир, – спокойно ответил продавецпостарше. – Из чистого спирта. Ваши две недели берут, никто не жаловался…

– Вот и давай литру, – распорядилсякапитан. – Только смотри у меня, если все же окажется ацетон, я сюдапришлю восьмиколесный БТР, и до-олго он будет по твоей фирме ездить –взад-вперед и справа налево… Усек?

– Чего ж не усечь, ничего мудреного… За деньги покупаетеили конфисковать будешь, командир?

– Знай мое благородство, – важно сказалКурловский, протягивая ему купюру. – Господа офицеры сибирского ОМОНаумеют проявлять достоинство, особенно сопровождая красавиц из столицы нашейРодины, города-героя Москвы… (Он хорошо играл роль немного поддавшего хама, иводочкой от него в самом деле попахивало.) И шоколадок давай. И сигарет еще…

Он сгреб в карман несколько пачек «Мальборо» – пригодятся,благо денежка на покупки выдана казенная. Сигаретки, конечно, были изготовленыпрямо здесь, в Чечне. Тут давно уже было налажено производство со стабильнымраспределением ролей: в одной деревне клепали означенное «Мальборо», в другой,скажем, «Ротманс», в третьей, к примеру, «Лаки страйк». Чтобы отвезти на рынокпартию готовой продукции, принято было нанимать вертолет – якобы он и привезкурево, самое настоящее, из далеких и мирных, не тронутых войной мест. Всепоголовно, конечно, прекрасно знали о подлинном происхождении самопальноготабачка – но все равно, так было принято делать согласно правилам хорошеготона. Местная деловая этика, иными словами, пусть даже любой прекрасно знает,что вертушка прилетела не из России, а из-за ближайшей горушки, приличияследует соблюсти…