Читать книгу "Волшебный полигон Москва - Владислав Выставной"

– А вино у нас свое! – захихикал первый гном и извлек из-под стола здоровенную плетеную бутыль. После чего принялся доливать его в чашки с чаем.

– Эй, малый, – гном бесцеремонно пихнул Толика локтем, – давай, пей чай!

– Не стесняйся, – набитым ртом сказал толстяк. – Здесь все свои.

– Чай с вином? – усомнился Толик. – Это что-то новенькое.

Компашка дружно заржала.

– Он не знает!

– Он новенький!

– Это хорошо! Новые ощущения всегда приятны! Помню, как я впервые попил в метро такого чаю!

Все трое заржали.

Мужик в каске вынул изо рта птичью косточку и сказал:

– Ты попробуй! Это фирменный чай. Такой только в московском метро подают и только в этом поезде…

Толик отхлебнул немного чая. Чай был, как чай, только с винным привкусом. В принципе, неплохо… Отхлебнул еще.

Странное ощущение. Будто голова начала раздуваться до невероятных размеров, сливаясь со стенами маленького купе.

А следом изменилось и окружение. Вместо грязных гномов и толстяка в каске перед ним оказались три респектабельных джентльмена в смокингах при бабочках. Толстяк избавился от излишков жира и приобрел узкие очки в тонкой золотой оправе. Вместо груды жареного мяса, пива и чая на столе остались только четыре высоких бокала на тонких ножках. Судя по бегущей к поверхности ниточке крошечных пузырьков в них было шампанское.

Да что там! Преобразилась вся обстановка! Теперь это было не просто фирменное купе. Теперь это было роскошно отделанное бархатом и золотом помещение лучших апартаментов Восточного экспресса!

Мягко горел изящный светильник, стоя на зеленом сукне перед окном, за которым, отражаясь в больших зеркалах, по-прежнему изредка мелькали лампы черного тоннеля.

– Ну-с, господа, начнем, – сказал джентльмен в очках. – Молодой человек, подсаживайтесь. Как еще могут скоротать время в долгой дороге благородные мужчины? Карты, только карты, господа!

– Правильно, – кивнул другой джентльмен, распечатывая колоду. – Никаких кроссвордов, «тетрисов» и кубиков-рубиков.

– И – не дай бог – детективов! – добавил третий.

– Тьфу, гадость, – согласился джентльмен в очках. – Итак, начнем партию…

– Партию во что? – безвольно спросил Толик, пододвигаясь к столу.

– В благороднейшую из железнодорожных игр. В «секу».

– Э… – Толик почувствовал легкий холодок. – Так мне и играть-то не на что. У меня всего рублей сто есть…

– Ничего. Вначале – «на интерес».

– «На интерес» можно, – согласился Толик, смутно пытаясь представить себе как «на интерес» можно играть в «секу».

…Прошло некоторое время, и Толик с удивлением обнаружил перед собой горку мятых бумажек.

– Проводник! Еще шампанского! – воскликнул один из игроков.

Дверь тихо отъехала и появился проводник. Теперь, в своих красных жилетке и плоской шапочке, он больше походил на коридорного из дорогого отеля. Он вкатил к купе тележку, на которой в ведерке покоилась бутылка какого-то иностранного шампанского и блюдо с изысканно нарезанными фруктами. Глухо выстрелила пробка, и опустошенные бокалы наполнились вновь.

– За удачу! – провозгласил джентльмен в очках, и все чокнулись. Толику почему-то показалось, что в бокале с шампанским звякнула ложка. Но игра не позволяла отвлекаться на такие пустяки.

…Толик удрученно смотрел в карты. Это был полнейший проигрыш. Он уже давно играл в долг, и теперь близилась расплата…

– Ну, что ж, – вздохнул его партнер в очках и бросил карты на стол. – Удача приходит и уходит. Я полагаю, на этом следует завершить игру и провести подобающие взаиморасчеты…

Двое других выжидающе уставились на Толика.

– Я… – Толик сглотнул. – Я же говорил, что у меня ничего больше нет…

– Ай-яй-яй! – укоризненно сказал один из игроков, что сидел по левую руку. – Не отдавать карточный долг – это величайший грех!

И выставил под нос Толику кулак. Раздался щелчок – из кулака выскочило узкое сверкающее лезвие.

И тут краски с окружающего мира осыпались. Толик сидел в обыкновенном купе. Напротив хищно скалился жирдяй в красной каске, ухмылялся небритый гном. А второй гном, зло прищурившись, щекотал лезвием Толиково горло.

– Так что, будем долг отдавать? – спросил гном, и Толик начал ощущать на собственной шее холод и остроту лезвия.

– А что, – задумчиво сказал толстяк. – Может, у него и вправду нет ничего… Кроме внутренних органов!

– А какой курс нынче?

– В подземке сейчас «рулят» почки – самый высокий курс. И печень – пьют здесь много, на печень спрос высокий. Впрочем, и сердце можно удачно продать – но за это я не могу поручиться на все сто…

Толик ощутил, что конечности его затряслись от нахлынувшего ужаса. «Ведь с детства знал – нельзя в поезде ни с кем в карты играть! Ведь знал! Никогда не играл! Никогда, сколько не предлагали, как ни заманивали! И вот – на тебе! Так «лохонулся»! Это все чай, наверное…»

– Стойте, стойте! – заверещал Толик, запуская руку в носок. – Не надо меня на органы! У меня есть вот что…

И Толик бросил на стол мобильник.

Жуткая троица склонилась над мобильником.

– Хм… – сказал гном, складывая нож. – Золотишка не много… Камушки… Камушки ничего себе… Это все реализовывать надо. Впрочем, это не трудней, пожалуй, чем органы загнать.

– Ладно, живи, лошок, – сказал второй гном и с размаху «засветил» костистым кулаком Толику в лоб.

…– Эй, пора вставать! Ваша станция скоро! Пора вставать!

Толик открыл глаза. Над ним склонился проводник. Он усердно тряс заспавшегося пассажира за плечо.

– Что? Где они? – прохрипел Толик и сел. Голова болела ужасно.

– Кто они? – не понял проводник.

– Ну, эти… Кидалы… Мошенники!

Проводник недоуменно развел руками.

– Какие еще мошенники? Что за кидалы? У нас таких отродясь не было…

– А кто шампанское сюда приносил? Не вы ли? – начиная злиться, поинтересовался Толик.

– Мы шампанского не держим, – гордо ответил проводник. – У нас чай да печенье…

– И жареные поросята?

– Попрошу на выход! – строго сказал проводник. – Какие еще поросята?

– Да вы все в сговоре, – догадался Толик. – Понятно. Ну, а как же иначе? «Ничего не было, ничего не знаю! Пассажир был пьян, все растерял, с кем-то подрался в вагоне-ресторане, а потом понапридумывал!» Так?!

Проводник хотел было возмущенно ответить, но как бы поняв вдруг что-то, кивнул и спокойно сказал: