Читать книгу "Тайна ночи - Вайолетт Лайонз"

— Ну хватит! — взорвалась Патриция. — Вы уже несете откровенную чушь. Идея об ангеле мщения очень красива, но, боюсь, мои мотивы были менее идеалистичны. Мне всего лишь нужно было свободно располагать вашим временем в течение суток.

— Прекрасно,— заключил Грегори.— Вы приобрели меня на двадцать четыре часа. И я по высшему разряду отработал ваши деньги. Но не забывайте, моя радость, что вы заплатили за один день и больше не имеете на меня никаких прав.

— Разумеется,— собрав все свое мужество, ответила она, хотя действительная ценность всего, что случилось за эти дни, жила любовью в ее теле, текла любовью в ее венах.— Вы по высшему разряду отработали мои деньги!

Что-то похожее на судорогу перекосило на мгновение красивое мужественное лицо Адамса. Эта устрашающая гримаса гнева напугала Патрицию, и она инстинктивно пододвинулась ближе к дверце.

— Знаете,— начал он тихим, но грозным голосом, от которого кровь стыла в ее жилах. — До этого момента я все не мог понять, чем вы заслужили прозвище Железная леди. Но теперь я все вижу и вижу даже слишком хорошо.

Сердце девушки предательски ёкнуло, а в душу закралось подозрение. Она-то и забыла, что Грегори Адамсу известно ее прозвище. А что, если он специально хотел подтвердить или опровергнуть его на практике?

Ей стоило бы промолчать, но она не сдержалась:

— Значит, мое прозвище сыграло с вами роль красной тряпки для быка, стало вызовом вашему мужскому эго? Вы хотели доказать самому себе, что можете...

Адамc не дал ей закончить.

— Расплавить Железную леди раз и навсегда? Вы это хотели сказать? Если «да», то прошлая ночь, безусловно, подтвердила последнее. Вы больше не Железная леди, дорогая Пат. В моих руках вы вся были огонь и страсть. О такой женщине, уж поверьте моему порочному опыту, мечтают абсолютно все мужчины, правда, везет далеко не всем. Вы были так же безудержны и страстны, как и та ночная гроза. Может быть, будете отрицать?

Прежде всего ей нужно было прорваться сквозь его обличительный монолог, а потом уже подтверждать или отрицать что-либо. Но что она действительно пыталась оградить от его проницательных глаз и логичных мыслей, так это истинную причину своего чувственного взлета в эту нереальную грозовую ночь. Если у их отношений нет будущего, то надо попытаться скрыть от него свою новорожденную любовь.

— Скажите, Адамc! — Грустинка все-таки прокралась в ее наигранно-безразличную интонацию.— А эта самая ночь входит в комплекс оказываемых вами услуг? Она включена в счет или нужно будет доплатить?

— О нет, дорогая! — Он и бровью не повел. — Это было сверх обычного сервиса. Знаете, как в крупных супермаркетах: приз каждому сотому покупателю. Конечно, бесплатный, но обязательно качественный. А почему вы спросили? — Злая ухмылка заиграла на его губах.— Надеетесь, что я предложу вам что-нибудь в этом роде снова?

Он надвинулся на нее и положил одну руку на колено ближе к бедру, а другой коснулся ее нежной щеки. Темно-серые глаза вбирали ее всю, каждый выбившийся волосок, каждую родинку, каждую черточку лица.

— Вы хотите снова заняться со мной любовью? — прошептал он, почти касаясь ее рта губами. — Признайтесь, что хотите.

— Нет. Не хочу! — нарочито громко, в контрасте его шепота, крикнула Патриция и порывистым движением освободилась из его рук.— Я не хочу иметь с вами дела, чего бы оно ни касалось. И уж тем более не буду вашей подстилкой и развлечением.

Грегори поморщился, словно его со всей силы ударили по щеке. Кожа побледнела, глаза стали почти черными.

— Вы не то говорите, Патриция. Вас никто бы не просил становиться...

— Даже если бы осмелились, ответ был бы отрицательный.

— Так же как и прошлой ночью? — зло усмехнулся Адамc.

— Прошлая ночь была ошибкой. Моей непростительной ошибкой! Я себя уважать после этой ночи перестала...

— Для меня это тоже была ошибка, — бросил ей в ответ разгневанный мужчина. — Только вот я себя уважать не перестану, а, наоборот, запишу Железную леди в реестр своих побед.

— Я вас ненавижу! — выкрикнула Патриция ему в лицо. — Видеть вас больше не хочу.

— Ничем не могу помочь вам, дорогая, нам как минимум еще сто миль придется проехать вместе. Это около двух часов.

— Ничего, как-нибудь сама доберусь, сяду на поезд или на автобус, — с вызовом заявила девушка, пытаясь открыть дверцу машины. — Выпустите меня отсюда! — в следующую секунду истерично крикнула она, потому что дверь не поддавалась.

— Не глупи, Пат.

— Еще глупее сидеть с вами! — не унималась она. — Если не выпустите, я закричу. Сейчас же откройте дверь.

В пугающей тишине, без единого слова, Грегори перегнулся через колени Патриции и распахнул дверь. Его лицо стало словно каменным.

Она подхватила свою сумочку, выбралась из машины и с шумом захлопнула дверь. В тот же миг машина рванула с места, оставляя за собой лишь желто-серые клубы пыли.

Со смешанными чувствами Патриция смотрела ей вслед. Так же, как этот дым, ее злость, ревность и истерика застлали ровную дорогу лишь на несколько мгновений. Теперь, когда они рассеялись, любовь осталась незамутненной и неизменной, а вместе с ней волнение, сможет ли Грегори благополучно добраться до дома в таком возбужденном состоянии.

Она медленно направилась к шоссе и, чтобы хоть как-то успокоиться, дотронулась до мочки уха, думая покатать между пальцами капельки серег, подаренных ей Адамсом.

Но мочки оказались без украшений, и лишь тогда девушка вспомнила, что, как только встала, убрала их в коробочку и положила в тот же чемодан, куда сложила вечернее платье и туфли, и что все это осталось в багажнике машины Грегори.

11

— Патриция, на тебе лица нет! — всплеснула руками Джуди.— Может быть, рецидив того ужасного гриппа?

— Да нет,— покачала головой Патриция, стараясь смотреть более в стол, нежели в глаза подруги. — Просто устала. Спала беспокойно.

С того уик-энда после вечеринки прошло уже больше недели, а душевное спокойствие все еще не вернулось к ней. Воспоминания о жестоких словах, которые она и Грегори Адамc наговорили друг другу, всплывали в памяти днем, а по ночам, едва ее голова касалась подушки, на волнах воображения к ней спускались эротические фантазии. В лунном свете ей мерещилось его мускулистое тело, сильные руки, разметавшиеся в любовном экстазе черные волосы. В шелесте ветра, когда он играл занавеской ее спальни, ей слышался его хриплый голос, шепчущий ласковые слова. Отдавать себе отчет в том, как сильно ее тело желает близости с Грегори, как томится оно в разлуке с ним, было стыдно и унизительно, тем более что сам он не спешил дать о себе знать.

— Знаешь, в офисе столько работы накопилось, пока меня не было...— решила она перевести разговор на другую тему.

— Да подожди ты с работой! — перебила неугомонная Джуди.— Я давно хотела сказать, что после той поездки в Оксфордшир тебя точно подменили. Скажи мне как лучшей подруге, в тот раз что-то произошло?