Читать книгу "Колесо судьбы - Даниэла Стил"

Шарон еле сдерживала рыдания, и Тана села к ней на кровать. Такпродолжалось каждую ночь: Шарон не переставая говорила о маршах протеста где-тона Юге, о «живых цепочках» в их городе, о докторе Мартине Лютере Кинге; онабудто помешалась на этом.

К началу семестровых экзаменов Шарон ударилась в панику:материал оказался основательно запущен, и немудрено: она почти совсем незанималась. Шарон была способная девушка, но теперь она боялась, чтопровалится. Тана помогала ей, как могла: давала свои конспекты, подчеркиваланужные места в книгах, но надежды все равно было мало. Между тем голова Шаронбыла занята другим: она готовила акцию протеста, которую предполагалосьпровести в Йолане на будущей неделе. Горожане уже дважды жаловались на неедекану, но, учитывая заслуги ее отца, тот ограничивался внушением. Он понимает еесостояние после… э… после «печального случая» с ее братом, но тем не менее надодержать себя в рамках. Одним словом, он не желает, чтобы она сеяла смуту вгороде.

— Уймись, Шарон, так будет лучше для всех. Они могутвышвырнуть тебя из колледжа, — не раз уговаривала ее Тана, но не преуспелав этом. Шарон не имела выбора: она считала, что должна делать именно это.

Накануне решающего дня она повернулась к подруге, прежде чемони выключили свет на ночь. Выражение ее глаз было столь необычно, что Танапочти испугалась.

— Что-то случилось, Шар?

— Я хочу попросить тебя об одном одолжении. Если тыоткажешься, я не обижусь, обещаю тебе. Ты вправе поступить как знаешь.Договорились?

— О'кей. Но в чем дело? — Тана молилась про себя,чтобы Шарон не попросила ее смухлевать на экзамене.

— Мы говорили сегодня с доктором Кларком и пришли квыводу, что, если в нашей завтрашней акции примут участие белые, это произведетгораздо большее впечатление. Мы хотим войти в церковь для белых.

— О господи! — Тана была потрясена услышанным. АШарон лишь усмехнулась.

— Он недалек от истины. Его преподобие доктор Кларкобещал подумать, кого он может вовлечь, а я… не знаю, Тэн… может, я допускаюошибку, но я хочу попросить тебя. Подумай хорошенько: если тебе не хочется, тоне надо.

— Но что из того, что я войду в церковь для белых? Ведья — белая.

— Если ты войдешь вместе с нами, все будет по-другому:ты станешь для них «белой тварью», если не хуже. Когда ты встанешь рядом снами, между мной и доктором Кларком или другим темнокожим… все поменяется, Тэн.

— Понимаю. — Где-то внутри у нее пополз холодокстраха, и в то же самое время ей захотелось помочь подруге. — Мне надоподумать, Шар.

— Что ты сейчас испытываешь? — Шарон посмотрела ейпрямо в глаза; Тана ответила ей тем же:

— По правде говоря, я боюсь.

— Я тоже, мне всегда страшно. Дик тоже боялся, негромкодобавила она. — Но он пошел. Я тоже пойду. Я буду ходить на каждуюдоступную мне акцию протеста до конца своей жизни, если не изменится положениевещей. Но это — мои проблемы, а не твои. Ты если и пойдешь, то только как мояподруга. И если откажешься, я тебя не разлюблю.

— Спасибо. Я подумаю.

Тана знала, что это может иметь серьезные последствия, еслидойдет до декана: ей вовсе не улыбалось лишиться казенного содержания наследующий год. Поздно вечером она позвонила Гарри, но его не было дома. Утромона проснулась чуть свет. Она лежала и вспоминала о том, как Ходила в церковьеще совсем маленькой девочкой и как мать говорила ей, что все люди одинаковы вглазах господа: бедные и богатые, белые и цветные. Потом она подумала о Дике,брате Шарон, пятнадцатилетнем мальчике, который был зверски повешен расистами.Когда Шарон на восходе солнца повернулась в кровати, она увидела, что Тана неспит.

— Ты выспалась?

— Более или менее. — Она села на край кровати ипотянулась.

— Уже встаешь? — Шарон посмотрела на неевопросительно. Тана улыбнулась.

— Да. Ведь мы сегодня идем в церковь.

Широко улыбнувшись, Шарон вскочила с постели, обняла подругуи чмокнула ее в щеку. Вид у нее был торжествующий.

— Я так рада, Тэн!

— Не могу сказать, чтобы я очень уж радовалась, нодумаю, что поступаю правильно.

— Это точно. — Шарон подумала о том, что борьбапредстоит долгая и трудная. Сама она пойдет до конца, а ее подруга примет в нейучастие лишь однажды.

Тана надела простое спортивное платье из хлопчатобумажнойткани небесного цвета, завязала свои длинные белокурые волосы в тугой «конскийхвост» и надела на ноги мокасины, после чего они рука об руку спустились вниз.

— В церковь собрались, девочки? — с улыбкойспросила их домовая наставница, и обе ответили утвердительно.

Они знали, что она имела в виду разные церкви, на самом жеделе Тана шла вместе с Шарон в церковь для черных, где уже ждали их докторКларк и большая группа добровольцев, состоящая из девяноста пяти черных иодиннадцати белых. Им сказали, чтобы они вели себя спокойно, улыбались, еслиэто будет воспринято должным образом, а если улыбки будут раздражать кого-то,то надо сохранять серьезное выражение лица и хранить молчание, что бы им ниговорили. Они должны взяться за руки и войти внутрь церкви торжественно ичинно, группами по пять человек. Шарон и Тана были в одной пятерке, с ними былаеще одна белая девушка и двое черных мужчин, оба высокие и крепкие на вид. Подороге они рассказали Тане, что работают на мельнице. По возрасту они былиненамного старше девушек, но оба были женаты и имели детей, один — троих,другой — четверых. Казалось, их не удивляло присутствие Таны, которую ониназывали «сестрой». Взявшись за руки и обменявшись тревожными взглядами, всепятеро разом шагнули на паперть.

Это была небольшая пресвитерианская церковь, расположенная вжилом районе города; при ней была воскресная школа, охотно посещаемая детьми иих родителями. В то воскресное утро в церкви собралось много верующих. Когда внее стали входить темнокожие, на всех лицах отразилось изумление; орган замолк,одна женщина истерично закричала, другая упала в обморок. Спустя некотороевремя начался настоящий содом: священник вопил не своим голосом, кто-то кинулсявызывать полицию, и только одни добровольцы доктора Кларка оставалисьспокойными. Они встали плотными рядами вдоль задней стены храма, никому немешая. Белые, пришедшие в церковь помолиться, оглядывались на них, отпускалиязвительные замечания, осыпали их оскорблениями, забыв о том, где находятся. Всчитанные минуты прибыл специальный отряд, приданный малочисленной городскойполиции с целью «охраны общественного порядка». Он был создан на основедорожной полиции, прошедшей специальную подготовку, — их учили подавлятьначавшиеся в последнее время акции протеста. Они начали теснить и выталкиватьчерных, вытаскивать их волоком, тогда как те не оказывали никакогосопротивления и позволяли себя тащить, словно это были неживые тела. ВнезапноТана осознала, что происходит: она была следующей на очереди, теперь этокасалось не каких-то далеких «их», а непосредственно «нас», ее самое. Двемощные туши нависли над девушкой, грубые руки схватили ее за плечи, размахиваяперед лицом резиновыми палками.