Читать книгу "Каменная Звезда - Пьердоменико Баккаларио"

Шенг навел объектив.

— Вот! — воскликнул он через некоторое время. — Да, ты права. Там какой-то железный поезд…

— По-моему на нем что-то написано. Ты не видишь, что?

— «Пневматик Транзит», — прочитал Шенг, увеличив изображение. — И там что-то нарисовано: пирамида, обелиск… Нет! Черт! Это комета.

Слыша, как Шенг разволновался, Мистраль пошла к ним.

— Вы что-то нашли?

— Кажется… Я не хочу говорить глупости, — пробурчал Шенг, — но, по-моему, там в последнем вагоне есть какие-то ключи.

Он опустил фотоаппарат и посмотрел на девочек, которые, в свою очередь, тоже стояли и осматривались.

В этот утренний час по улице Б не проходил ни один человек.

— Залезть посмотреть? — предложил Шенг.

Через десять минут они все стояли вокруг скамейки, на которой лежал жестяной поезд с надписью «Пневматик Транзит».

— Мы стали вандалами, — заключила Мистраль, которую все это развлекало.

— Нас кто-то видел?

— Нет.

— Тогда вопрос: а что это мы такое взяли? — саркастически поинтересовался Харви.

Это был жуткий поезд, в самом худшем состоянии. Он проржавел от сырости, погнулся. Он состоял из четырех вагонов с большими боковыми колесами, как у паровозов Дикого Запада. На боку центрального вагона была нарисована комета. На последнем вагоне висела цепочка для ключей с биркой из пластмассы и маленьким металлическим ключом.

— Вот что мы взяли, — сказал Шенг, показывая всем новый ключ.

На бирке был номер: 171.

— Это простое число, — заметил Гермес. — К тому же палиндром.

Заметив заинтересованные взгляды ребят, он закатил глаза:

— Извините. Я всю ночь занимался цифрами.

ПОТОЛОК

Дверь магазина антиквара в Квинсе открылась со скрипом.

Владимир, стоя на пороге, дышал полной грудью утренним воздухом и посматривал на часы. Точно по расписанию. Он распахнул черное пальто. Он стоял и ждал, пока приедет такси.

— Центральный вокзал, пожалуйста, — сказал он водителю.

Прибыв туда, он прочитал что-то на листке, который лежал у него в кармане, вошел в здание вокзала, сориентировался, читая вывески на стенах, и пошел в галерею, ведущую на улицу. Остановился рядом с баром «Устрица», подошел к углу полного зала и стал ждать, повернувшись лицом к стене.

Он только собирался посмотреть на часы, когда услышал шепот. Казалось, что этот звук шел из стены, которая передавала достаточно ясно мужской голос.

— Здравствуйте, Владимир! — сказала стена.

— Здравствуйте, — ответил старый антиквар, весьма удивленный. Он приблизил рот к камню в стене, как было написано в листке с инструкциями.

— Хао! Это и правда работает, — сказал голос из стены.

Прежде чем Владимир повернулся, голос пояснил:

— Я Шенг, господин антиквар.

— В общем, «галерея шепота» работает, — заключил Владимир.

— Еще бы! Я вас слышу, как будто вы рядом! — воскликнул Шенг, стоявший в другом конце зала.

— Что мне теперь нужно делать? — с любопытством спросил Владимир.

— Гермес сказал, что мы должны быть очень осторожны.

— Думаю, это он научил вас так говорить.

— Ну да. Он сказал, что видел это в каком-то фильме и…

— А где вы сидите? — перебил антиквар.

— В баре «Устрица», стол восемнадцать.

— Что-то странное заметили?

— Нет. А вы?

— Нет. Тогда иди. Я догоню тебя через пару минут.

Владимир сосчитал до ста, потом обернулся. Чтобы удостовериться, прежде чем войти в бар, он направился в центральный холл вокзала.

Шапки и шляпы были похожи на шерстяных насекомых. Зайдя в зал, Владимир поднял глаза к потолку. Увидев фрески, он вспомнил, как ему нравился Большой центральный вокзал. Небо и звезды, лестницы-близнецы из светлого мрамора и старые часы над информационным киоском.

— Каждые сто лет наступает время созерцать звезды, — сказал он сам себе, глядя на звезды на потолке.

Каждый день тысячи людей проходят через этот зал, не поднимая глаза вверх. И никто из них не знает секрета этих звезд, который знает Владимир.

— Это тайна столетия… — добавил антиквар.

Потом он вернулся в «галерею шепота». Бар «Устрица» выходил на короткую сторону зала. Владимир потянул дверь на себя.

В этот момент черная птица пролетела под звездным небом Центрального вокзала и села на золотистую верхушку старых часов. Это был ворон с бельмом на глазу.

— Великолепно, ребята! — воскликнул Владимир Ашкенази, садясь за столик бара «Устрица». — Как настоящие шпионы. Хотя… когда я нашел этот листок в дверях своего магазина, на секунду подумал, что случилось что-то ужасное.

Времени на долгие рассуждения не было. Заказывая обед, ребята рассказали Владимиру, что они узнали в Адской кухне.

— «Люцифер»… — протянул Владимир, когда Шенг назвал клуб. — Нет. Я его не знаю. Но я не самый частый посетитель ночных вечеринок.

Когда Шенг протянул ему флаер на рэйв-вечеринку, мужчина нахмурился еще больше.

— Вот это мне уже кажется более подозрительным, — сказал он, — «Сити-холл» — это заброшенная станция.

Он поднес к губам длинный и бледный указательный палец.

— Если я правильно помню, ее открыли в октябре тысяча девятьсот пятого года, а закрыли в декабре тысяча девятьсот сорок пятого. Там останавливались маршруты «четыре», «пять» и «шесть», едущие в Бруклин. Сегодня, мне кажется, можно увидеть часть этой станции, высунувшись из окна на шестой линии перед тем, как поезд ныряет в тоннель под рекой.

— Так это была станция метро?

— Одна из станций старой городской линии в Нью-Йорке. Я там выходил пару раз. Я помню большие арки, цветные потолки, таблички на стенах… Думаю, там все так и осталось, как сорок лет назад. Насколько я знаю, когда станцию закрывают, все ее входы должны быть заложены кирпичом. Вот и все.

Ребята обменялись обеспокоенными взглядами.

— В любом случае, — вмешалась Электра, — мы попросили вас встретиться с нами не по этой причине. Мы нашли кое-что, что хотим вам показать. Даже не одно.

— Я слушаю, — улыбнулся Владимир, скрестив на столе длинные паучьи руки.

— Первое… вот, — сказала Мистраль, протягивая ему золотого ангела, найденного в фонтане Центра Рокфеллера.

Владимир Ашкенази от удивления раскрыл рот. Он взял маленького позолоченного ангела и начал вертеть его в руках, как будто боялся разбить. Потом поставил его на стол, посмотрел на него, почесал бровь, рассмотрел статую с другой стороны и продолжал молчать. Очень долго.