Читать книгу "Вторжение - Дин Кунц"

Молли давно уже поняла, что в Рендере что-то изменилось, да только ей никак не удавалось установить, что именно. Теперь наконец-то все стало на свои места. Пропала характерная для Рендера злость. Градус его взрывного темперамента заметно понизился.

Новостью для нее стали и нотки самодовольства в голосе. Расчетливость хищника. Мрачный юмор. Искорки злобного веселья в глазах.

Двадцать лет в руках психиатров привели к тому, что былая злость преобразовалась в презрение социопата и психопатическую ненависть: вино ярости перебродило в более сильный, выдержанный яд.

— А теперь мои вопросы. — Губы искривились в улыбке. Чего там, ухмылке. — Твоя мать по-прежнему мертва?

Молли не могла понять, что привело сюда Рендера. Если бы он хотел причинить ей вред, то ударил бы сзади, вместо того чтобы объявить о своем присутствии.

— Кто-нибудь читает книги этой тупой шлюхи?

Молли ничего не понимала. Неужто он проехал столько миль лишь для того, чтобы рассказать, как задушил мальчика? Он же прекрасно понимал, что Молли не будет презирать его больше, чем уже презирает. И чего пытаться унизить мать, если все его нападки будут с презрением отметены?

— Ее книги еще печатают? Или писала она так же плохо, как и кувыркалась в постели?

Он вроде бы специально подталкивал Молли к тому, чтобы она нажала на спусковой крючок, но ведь в этом не было смысла. Его наглость и жестокость означали, что сострадание или чувство вины ему неведомы. Убивал он с удовольствием, но суицидальных тенденций за ним ранее не замечалось.

— А твои книги печатаются, детка? Впрочем, после этой ночи всем будет наплевать, написала ты хоть строчку или нет. Существовала ты или нет. Ты — писательница-неудачница, бесплодная женщина, пустая дыра. Тьма, тьма, тьма, они все уйдут во тьму. Ты тоже. И скоро. Не думала о том, чтобы направить пистолет на себя и избежать ужасов, которые грядут?

Она чувствовала, что он намерен ускользнуть через открытое окно.

— Не вздумай уйти, — предупредила она.

Он удивленно вскинул брови.

— А что… ты думаешь, что сможешь позвонить в лечебницу и они скоренько пришлют сюда крепких парней в белых халатах и со смирительной рубашкой? Ворота открыты, детка. Или ты не понимаешь, что произошло? Власти больше нет. Собака ест собаку, и каждый человек — зверь.

Когда он наклонился к окну, чары, которыми он, казалось, околдовал ее, исчезли. Его желание уйти в ночь разрушило их.

Она шагнула к нему.

— Нет. Стой, черт бы тебя побрал.

Он вновь улыбнулся, саркастически, без тени веселья.

— Ты знаешь историю потопа. Ковчег, животные, каждой твари по паре, всю эту ветхозаветную муть. Но ты знаешь, почему? Почему тому миру пришлось уйти, почему выносилось такое решение, почему хлынула вода, а потом начался новый мир?

— Отойди от окна.

— Это относится к делу, детка. Однажды ты поступила правильно, но теперь твоя голова набита двадцатью годами учебы, которая принесла с собой сомнения, двусмысленности, неразбериху. Теперь ты можешь или выстрелить мне в спину, как и тогда, или сунуть ствол в рот и вышибить мозги себе.

Рендер опустил голову, нырнул под поднятую нижнюю половинку окна, заскользил по подоконнику.

— Нейл! — крикнула Молли.

Дверь распахнулась, и Нейл влетел в женский туалет в тот самый момент, когда Молли подскочила к открытому окну.

— Что случилось?

Стоя у окна, положив одну руку на мокрый подоконник, держа пистолет наготове в другой, она ответила:

— Мы не должны дать ему уйти.

— Кому? Куда?

Она высунулась из окна, головой под дождь, посмотрела налево, направо: ночь, ливень, чудовищные растения, возможно, растущие в темноте, и Рендер, уже скрывшийся из виду.

Часть 4

Труп, который ты посадил прошлым летом в саду,

Он уже дал побег?

Расцветет в этом году?

Т.С. Элиот. Бесплодная земля

Глава 25

Вернувшись к стойке бара и узнав, что можно выпить кофе, Молли заказала кружку. Горячий, черный, крепкий, ароматный, только он мог вырвать ее из сна, если, конечно, ей все это снилось.

Из-за стола пьяница Дерек помахал ей рукой. Она его проигнорировала.

Нейл тоже взял кофе, предложил ответить на вопросы, волнующие ее, хотя понятия не имел о сущности тех вопросов, которые казались наиболее срочными.

— Значит, он узнал нас, когда мы разминулись на горной дороге, — сказала она. — Но как он мог найти нас здесь?

— «Эксплорер», оставленный перед таверной. Он увидел наш автомобиль.

— Если он приходил не для того, чтобы убить меня, то зачем?

— Судя по сказанному им, получается… он хотел бросить тебе вызов.

— Какой вызов? Хотел посмотреть, достанет ли мне духа убить его? Это не имеет смысла.

— Не имеет, — согласился Нейл.

— Он назвал меня бесплодной женщиной. Как он мог узнать?

— Наверное, нашел способ выяснить, что у нас нет детей.

— Но как он мог узнать, что мы пытались все эти семь лет и что… я не могу забеременеть.

— Он не мог этого знать.

— Но он знал.

— Только догадывался, — ответил Нейл.

— Нет. Он знал, все так. Ударил ножом по самому больному месту. Этот жестокий мерзавец назвал меня «пустой дырой».

Мысли у нее путались, то ли от недостатка сна, то ли от избытка событий, которые следовало проанализировать. Кофе еще не разогнал туман, застилающий мозг. А может, одной кружки не могло хватить для того, чтобы ускорить процесс мышления.

— Забавно, но… я рад, что у нас нет детей, — сказал Нейл. — Не знаю, как бы я повел себя, осознав, что не могу уберечь их от всего этого.

Его левая рука лежала на стойке. Она накрыла ее своей правой. У него были такие сильные руки, но всю жизнь он находил им исключительно мирное применение.

— Он процитировал Т.С. Элиота, — Молли коснулась того, что более всего ставило ее в тупик и тревожило.

— Мы снова в доме Гарри Корригана?

— Нет. Я про Рендера. Он сказал «между помыслом и поступком». А позже «между желанием и содроганием». Ввернул эти слова по ходу своего безумного разговора, но это строки из поэмы «Полые люди».

— Он мог знать, что Элиот — один из твоих любимцев.

— Откуда он мог это знать?

Нейл задумался, но ответа не нашел.

— А перед тем как удрать через окно, сказал: «Тьма, тьма, тьма — они все уйдут во тьму». Это тоже Элиот. Тварь, которая прикинулась Гарри Корриганом… и теперь Рендер.